Чума

Когда мы с Факелом ворвались в его комнатушку, лаборант встретил нас с револьвером в руке. Это был крошечный велодог, любимец наших самокатчиков. Кстати, в умелых руках - весьма опасное оружие. Я тотчас вскинул винтовку, однако пуля из велодога предназначалась не нам.

– Ради хозяина!
– хрипло крикнул лаборант.

Прозвучало так, будто бы он не прокричал, а прокаркал. Бабахнул выстрел. Бабахнул немногим громче, чем карканье лаборанта. Пуля вышибла ему мозги. Мозгов у него, к слову сказать, неожиданно для меня оказалось много. Всю стену ими забрызгал. Я зашел в помещение, держа оружие наготове, однако в комнате больше никого не оказалось.

– Одним врагом меньше, - спокойно констатировал Факел.

Он успел на бегу запалить горелку. Да чтоб его! Знает ведь, как меня нервирует, когда он идет в атаку за мной с огнемётом наперевес. Тем более что Факел такому дохляку как этот лаборант свернул бы шею голыми руками.

– Я бы предпочел, чтобы он успел сообщить нам, кто этот хозяин, - сказал я.

– Демон, - спокойно ответил Факел.
– Кому еще культист может быть настолько предан?

– Но где этот демон прячется?
– сразу спросил я.
– Измаил говорил, что давненько их не видели в здешних краях.

– Не видели и нету - это не одно и то же, - ответил Факел.
– Но ты прав, надо будет сообщить Измаилу про всё вот это, - он обвел рукой комнатушку.
– Тут всё-таки их епархия. Но давай вначале сами всё осмотрим.

Мы быстро обшарили помещение, но не нашли ничего криминального. Даже разрешение на велодог завалялось в ящике стола. Точнее говоря, уведомление об уведомлении. Такая вот казенщина.

Суть заключалась в том, что подобную мелочёвку гражданские лица могли приобретать свободно безо всякого разрешения, однако всякое огнестрельное оружие надлежало зарегистрировать в полиции. Для велодога достаточно было просто уведомить власти о наличии у вас оного. Уведомление подавалось в полицейский участок, откуда его пересылали в городской архив, из которого гражданину почтой высылалось уведомление о том, что его уведомление принято к сведению и теперь все выстрелы из зарегистрированного оружия оказывались на совести уведомителя.

В итоге многие предпочитали "забыть" подать уведомление, благо штраф за такую забывчивость обычно был владельцам оружия по карману, и регистрировали велодоги только самые законопослушные граждане. Ну, или те, кто пытался выдать себя за таковых.

– Думаю, теперь мне понятно, почему нечисть особо не усердствовала этой ночью, - сказал я.
– Они хотели, чтобы я пронес в город упаковку заразы. Не для профессора, конечно, а для этого парня.

Я кивком указал на труп. Факел подумал, согласился со мной и добавил, что тогда не грех было бы проведать здешнюю мертвецкую. Там ведь была своя холодильная камера, а зараза, как мы теперь знали, нуждалась в холоде. Что я могу сказать? Как всегда, догадка у Факела была верная, а воплощение получилось так себе. Мы спустились в мертвецкую, и нос к носу столкнулись с полудюжиной живых мертвецов.

Они лежали на столах, но едва мы вошли - все дружно, как по команде, встали, и со злобным рычаньем двинулись на нас. Факел жахнул из огнемета. Я едва успел упасть на колено. Надо всё-таки приучить себя идти за ним, а не впереди. Хотя за ним я ничего не вижу. Он же тот еще здоровяк и широк в плечах. Но когда над головой шипит пламя, а перед самым носом корчатся пока еще живые мертвецы, в голове так и крутится: да на что тут смотреть-то?!

Тем более стрелять оказалось не по кому. Факел спалил всех. Когда тела догорели - а с освященной горючкой это случалось быстро - других врагов мы не нашли. Спрятаться там было негде. В холодильник с трудом бы влез один труп, да и того там не было. В углу жалко притулилась половина лимона на блюдечке. В другой раз она стала бы нашим трофеем, но, помятуя про яд, я не рискнул даже прикоснуться. Да и Факел смотрел как-то по-особенному хмуро. Мол, ересь и всё такое. В итоге лимончик достался здешним инквизиторам.

Я вызвал их сразу же, как только мы обшарили мертвецкую, благо идти пришлось недалеко. Измаил как заступил на пост "У пушкаря", так там и обретался. Небось уже годовую норму чаю выпил. Поздоровавшись, я без обиняков поинтересовался, как проходит слежка за нами.

– Я предпочел бы называть это нахождением в резерве, - спокойно ответил Измаил.
– На случай, если вам двоим потребуется помощь.

– Это называется ловлей на живца, - сказал я.

Измаил не стал отрицать, что да, некоторые именно так эту стратегию и называли. Особенно когда сами оказывались живцами.

– Что ж, - сказал я.
– В таком случае живец докладывает, что рыбка клюнула.

Надо было видеть его двухэтажное выражение лица, когда он вроде и рад, что рыбка клюнула, и огорчён, что поклевка прошла мимо него. К слову сказать, я такую физию пару раз у Факела видел, когда мы заявлялись на дело к шапочному разбору. Штурмовики в таких случаях говорят: "зря летели".

– Кто?
– спросил Измаил.

– Лаборант здешний, - ответил я.

– Надо же, - Измаил покачал головой.
– А ведь совсем недавно проверяли.

На это я только развел руками. Стало быть, так проверяли. Впрочем, пока мы с Измаилом шли до лабораторного комплекса, он поведал, что после убийства предшественника нашего профессора всех, кто был рядом, не просто серьезно проверяли, а разрабатывали по полной программе. Досье на каждого - папкой убить можно! Где жил, чем жил, с кем общался и с кем общения избегал.

По нашему лаборанту досье получилось довольно-таки тоненьким, хотя в разработку он попал первым. Всё ж таки он был к убитому ближе всех. Однако ничего инквизиторы тогда не накопали. Типичный трудоголик-карьерист с задатками подхалима. Не сказать, чтобы нелюдимый, но прежде всего он пытался строить общение с теми, от кого зависел его карьерный рост, а это - не те люди, которые снисходили бы до простого лаборанта. Тем более что никаких иных талантов, кроме подхалимажа, не проявил, а нынче времена такие, что везде результат требовался. В общем, карьеры наш лаборант так и не сделал. Достаточное основание озлобиться и начать посматривать на сторону.

– Но никаких контактов с нечистью не выявили, - закончил Измаил.

– Демон вроде как может управлять своими на расстоянии, - ответил я.

По крайней мере, никаких устройств связи у рядовой нечисти ни разу не было замечено, а волю демона они исполняли исправно. Причем в современной войне с постоянно меняющейся обстановкой на поле боя играть исключительно по заранее составленному плану сложно, а инициатива на местах не всегда укладывалась в генеральный замысел командования. Координаторов не от хорошей жизни придумали.

– Так то нечисть, - ответил Измаил.
– Человеку для начала надо стать одержимым, а у этого парня ни одной татуировки.

Он, кстати, еще раз это проверил. Даже по моему совету сбрил все волосы покойному. Это я Ольгу Львовну опять вспомнил, а у нее татуировка была на макушке, под волосами. Я и не заметил, пока они не выпали. А когда выпали, поздно было. Она в горгулью обратилась.

С этой стороны лаборант оказался чист.

– Будем искать, - спокойно сказал Измаил.

Он вызвал целую команду дознавателей и они потом несколько дней давали в госпитале жару. Прошерстили всех. Врачей, персонал, больных и тех, кто их навещал. К профессору сунулись было, но тут уж мы с Факелом их окоротили. Это уже наша епархия. Я составил подробный рапорт об инциденте, честно включив в него все возникшие по ходу подозрения - и хватит с них. Остальные обитатели госпиталя, понятное дело, так легко не отделались. На третий день даже кошка, которая обитала со своими котятами под крыльцом кухни, предпочла откочевать со всем семейством вглубь сада.

Под крыльцо дознаватели тоже заглянули. Да что там крыльцо, они и общественный нужник прошерстили сверху донизу. Кстати, именно там они и нашли тайник. Добычей дознавателей стали: обгрызенный карандаш, кусок резины для стирания и желтоватый листок бумаги. На листке карандашом было начертано всего два слова: "убить всех".

Глава 6

По мнению инквизиторов, самые опасные агенты врага - вовсе не одержимые. Хотя, казалось бы, противник весьма и весьма серьезный. Нечистая сила наделяла своих избранников нечеловеческими силой и скоростью, а из своей прежней, человеческой, ипостаси они сохраняли знания о людях. Как о тех, кто их окружал, так и в целом о человеческой природе. Пусть они и не обратились полностью, однако по степени опасности эти "полукровки" уступали разве что демонам.