Чума

– Так ты что ж, хочешь нас всех в вампиров превратить?
– строго спросил я.

– Не всех, - тотчас ответил шаман, вскинув руку и словно бы закрываясь ею.

То ли такой знак отрицания, то ли шаман среагировал на то, как Факел снова вскинул раструб огнемета.

– Только избранных, - быстро продолжил шаман.
– Вампиры должны питаться. Придется оставить часть населения как корм. Но это так же и ваша гарантия. Мы не обратим всех. После нашей общей победы над демонами вы тоже сможете восстать против нас.

– И вы не будете против?
– язвительно спросил я.

– Будем, - ответил шаман.

– Но вы можете нас не спрашивать.

– Какая щедрость!
– я помотал головой, и сказал: - Не пойдет!

Шаман не успел ответить. Раздалось шипение огнемета. Начавшийся было леденящий вопль оборвался в самом начале. Струя пламени окатила шамана с головы до ног. Сгорел он быстро, словно сухостой. Обугленный остов завалился на каменный пол. Пламя на закуску пожрало тряпки на металлическом столе, и угасло.

– Я надеялся, что он сболтнет что-нибудь про завод, - негромко проворчал я.

– Я так и понял, - отозвался Факел.
– Но ты же видел, куда он гнул. Им нужны не союзники, а рабы. Перед рабами не отчитываются. И говорить его не заставишь. Дух не слишком чувствителен к боли чужого тела. Тут вся надежда, что он сам бы проболтался, но не судьба.

И всё-таки я склонен считать, что мой напарник поторопился. Ну да что теперь говорить?

– Как минимум, теперь мы знаем, кто и зачем тут мутит воду, - сказал я.
– И, кстати, если эти ребята затеяли мятеж, то, возможно, заводик ищем не только мы.

– Ты имеешь в виду демонов?

– Угу. Надо сказать об этом разведчикам.

Факел согласился, что непременно надо, и мы вернулись в коридор. Дежурный, чувствуя, что дело пахнет жареным, стоял у самой лестницы в готовности бросить книги и бежать.

– Всё хорошо, - сказал я ему.
– В смысле, теперь. Враг уничтожен, но надо проверить остальных.

Дежурный неуверенно кивнул. Мы обошли все залы с мертвецами - их тут оказалось шесть - и других шаманов не выявили. Все покойники значились в списках, и не могли похвастаться подозрительной активностью. К концу обхода я так замерз, что потом весь вечер отпивался горячим чаем, да и укладываясь спать положил в ноги грелку с горячей водой. Еще не хватало простудиться! Некогда тут болеть.

Ночь прошла спокойно, а с первыми лучами солнца меня разбудил солдат.

– Господин инквизитор, там вас раненый разведчик спрашивают, - доложил он.

– Где?!

– В приемном покое оне, - спокойно ответил тот.
– Только вы поспешайте. Отходят уже.

Я помянул лешего и, торопливо одевшись, рванул в приемный покой. Это был длинный и широкий коридор, вдоль стен которого стояли койки с новоприбывшими. Серые стены и потолок заранее настраивали их на минорный лад, должно быть, чтобы не внушать с порога ложные надежды. По центральному проходу туда-сюда сновали медсестры.

Стараясь им не мешать, я быстро прошел вдоль коек, вглядываясь в лица. Солдат отстал еще на полпути к госпиталю, а спросить, кого именно привезли, я сходу не догадался. Угадал по присутствию монаха в черной рясе. Он тут, по счастью, был всего один. Стало быть, не слишком востребован. По крайней мере, на тот момент.

Со скорбным лицом монах стоял у одной из коек. На койке лежал Травник. Выглядел он, как говорится, краше в гроб кладут. Да что там, жертвы одержимых подчас краше выглядят. Это же была какая-то излохмаченная мумия, из которой выпили все соки. Я на какой-то миг даже подумал было, будто бы вампиры уже существуют.

Травник заметил меня, когда я подошел к койке. Из-под повязки левый глаз стрельнул в мою сторону. Рука дернулась, словно бы пытаясь поймать меня, да сил не хватило даже подняться.

– Спокойно, старина, я здесь, - сказал я, присаживаясь на край койки.
– Как же это вас так угораздило?

– Засада, - прошептал тот.
– Бесы.

Монах перекрестился.

– Бывает, - сказал я.
– Вы держитесь, здесь отличные врачи. Я профессора за вас попрошу, он вообще корифей, каких свет не видывал.

Травник, словно бы не слыша меня, продолжал рассказывать:

– Точку одну проверяли. Алексеева навела.

Я фыркнул. Вот ведь неугомонная.

– Не фыркай, - едва слышно одернул меня Травник; слышал, стало быть.
– Там что-то есть. Точно. Оттого и охрана. Сильная. С секретами. Мы не ждали. Сами хороши…

Разведчик хрипло закашлялся. Я поддержал его за плечи. Тот хрипло выдохнул и торопливо заговорил снова, словно бы боясь не успеть сказать всё. Говорил он сбивчиво, но суть я уловил быстро.

Алексеева как-то по своим каналам собрала информацию и вычислила подходящее место для завода. Сама она туда отправиться, конечно же, не могла, у нас даже дочка командующего не может действовать в духе странствующего рыцаря, который куда захотел, туда и поехал; зато наладила туда Хоря с его командой. Мол, вы всё равно в свободном поиске, дело у нас одно, так вот вам ориентир. Получилось, в общем, как всегда.

– Что ж меня не предупредили-то?
– проворчал я.

Травник хрипло согласился, что надо было. Вот и Тень говорила, будто бы координатор о них печётся. Да больно уж привыкли полагаться только на себя.

– Наклонись, - едва слышно прошептал Травник.
– Еще скажу.

Монах, уловив деликатность момента, отступил на шаг назад. Там стояла следующая койка. Лежащий на ней боец с перевязанной головой встревожено покосился на монаха.

– Спокойно, сын мой, я не к тебе, - негромко пробасил монах.

– Алексеева знает, - шептал мне тем временем Травник.
– Больше чем говорит. Не верю ей. Хорь верит. Зря… Ты всё-таки присмотри за нашими…

Он снова закашлялся, а потом затих и разом обмяк. Я тотчас позвал доктора. Подошел врач и сказал, что здесь нужен специалист другого профиля. Он кивком указал на монаха.

Отпели Травника в полдень. При госпитале была своя часовенка, где провожали в последний путь здешних пациентов. Нынче с этим делом по возможности не затягивали, и как только тело проходило все положенные процедуры - передавали душу по инстанции в Небесную канцелярию. Разведчики Хоря всё еще были в полях, поэтому на отпевании были только я да строгая секретарша из бюро. Когда церемония закончилась, она тотчас ушла. Похоронили Травника на госпитальном кладбище.