Чужое знание

– Любой Темный имеет право спросить, - вздохнул Юсупов, как показалось Шведу - грустно.
– Скорее всего, Николай пытался вас втянуть в достаточно рискованную авантюру, связанную с нашей старой семейной реликвией. И да, заранее сознаюсь: эта реликвия напрямую связана с магией. Но самое главное - она опасна. Смертельно опасна, особенно Иным не самой выдающейся силы. Кроме того, несколько могущественных и влиятельных личностей довольно давно живейшим образом интересуются этой реликвией и в настоящий момент находятся здесь, в Севастополе.

Швед решил, что самое время продемонстрировать некоторое погружение в тему:

– Полагаю, вы имеете в виду Пресветлого Гесера и Инквизитора Дункеля?

Если князь и оценил осведомленность Шведа, то никак этого не показал.

– Их тоже. Но не только их. Не удивляйтесь, Дмитрий, я наводил о вас справки. Лайк Шереметьев не стал бы приятельствовать с безнадежным магом. И уж точно безнадежный маг никогда не заинтересовал бы в качестве собеседника Судью Мертвых Шиндже, а с вами такое случалось как минимум однажды. Знаю я также и то, что вы на хорошем счету у Завулона. И именно поэтому отмахнуться от сложившейся ситуации уже не удастся - на доске тяжелые фигуры.

Швед еще немного потянул время и наконец неохотно сдался:

– Вы правы, я беседовал с вашим родственником.

Неохоту он скорее изобразил, нежели действительно испытывал, сообщая Юсупову о контакте с Кондором. Не забросив наживку не поймаешь рыбы. Зачем-то же этот старый (моложе Кондора, правда) вампир затеял эту встречу и этот разговор? Неплохо бы выяснить - зачем.

– О чем шла речь в беседе? Можете ответить одним словом? Тогда я сразу пойму - действительно ли тут замешана та самая реликвия или же мои тревоги напрасны. Если нет - о дальнейших подробностях можете умолчать, это будет значить, что волнуюсь я зря. И беспокойство упомянутых тяжелых фигур также напрасно.

– Ваш родич говорил со мной о книге, - Швед ответил длиннее, чем просили, но сама манера разговора с князем к этому поневоле располагала.
– Я не вру, клянусь изначальной Тьмой.

Юсупов откинулся назад, на спинку стула.

– К сожалению, - произнес он с горечью, - вы подтвердили мои наихудшие подозрения. Речь шла о книге с чистыми страницами, так ведь?

– Так.

Вновь подавшись вперед, князь пристально посмотрел Шведу прямо в глаза и спросил:

– Но до книги мой любезный предок не добрался, я прав?

– До книги никто не добрался, ни ваш любезный предок, ни я. Там, где по его словам книга должна была находиться, я ее не нашел. И, поверьте, вовсе не потому, что плохо искал. Просто ее там не было. Уж не знаю - кто-то меня опередил или же ее там никогда и не бывало. Более того, ваш предок вдобавок не явился на назначенную встречу и, хотя минул уже почти месяц, более со мной не контактировал, даже по телефону. Почему - опять же не знаю. Собственно, это все, что я могу вам сообщить в связи с вашей реликвией. И никаких планов я на нее не строил и не строю - хотя бы потому, что слишком мало знаю о ней.

На этот раз Юсупов замолчал на целую минуту. Швед просто сидел и ждал, стараясь не разглядывать собеседника совсем уж бесцеремонно. Но вообще было интересно - вторично за месяц ему довелось беседовать с настоящим потомственным князем, причем на этот раз Швед с самого начала знал с кем говорит.

Если он ничего не путал в генеалогии Юсуповых, Кондор приходился Феликсу Феликсовичу родным дедом, через дочь. Оттого Юрий и назвал его митохондриальным Юсуповым. Отцом Феликса был менее родовитый аристократ с двойной фамилией Сумароков-Энгель... чего-то там на букву "Э". Кажется, Энегельгардт. Или как-то похоже, Швед не помнил, потому что прочел о Юсуповых по диагонали, в википедии, а заучивать наизусть было явно незачем. Когда наследников по мужской линии не осталось, этому самому графу Сумарокову-Эль-чего-то-там, тоже Феликсу Феликсовичу, как супругу урожденной Юсуповой, высочайше даровали право именоваться титулом старинного княжеского рода. Кроме того, Швед запомнил, что у сегодняшнего собеседника, Феликса Феликсовича-младшего, был родной брат, Николай Феликсович, по официальной версии умерший в двадцать шесть лет, как и многие другие Юсуповы до него, однако тут нетрудно было догадаться, что двадцать шесть в знаменитом княжеско-вампирском роду - просто время инициации, а не роковой возраст, когда Юсуповы трагически гибнут.

– Скажите, Дмитрий... Могу ли я попросить вас о небольшом одолжении? Если мой родственник все-таки выйдет на связь, сообщите мне, пожалуйста. Я давно ищу с ним встречи, но он оборвал все старые связи и обнулил прежние контакты. Боюсь, он ввязался в игру не по чину и мой долг - остановить его.

– Если просит князь, как можно отказать...
– вздохнул Швед.
– Но вопрос в том, что вашего родственника ищут все, кому не лень. В первую очередь - те самые тяжелые фигуры.

– Тем не менее...
– Юсупов, не вставая, выудил из нагрудного кармана пиджака визитку и положил на стол перед Шведом.

Прежде чем прикоснуться к ней, Швед чуть склонил голову и присмотрелся. Визитка была равномерно серой, без надписей. Усмехнувшись, Швед простер над ней ладонь и взглянул через Сумрак.

Только так стали заметны цифры, складывающиеся в номер мобильного телефона. Российский. Но не крымский.

На всякий случай Швед проверил визитку на предмет подвязанных сюрпризов - боевых или следящих. Но ничего такого не нашлось, визитка выглядела именно как визитка - обычный человек не увидит ничего, а Иной разглядит телефонный номер. Лаконично, изящно и достаточно надежно.

"Надо и себе таких визиток нашлепать, - подумал Швед.
– Сидорова пнуть, он у нас по мелкой полиграфии, если не сможет сам - подскажет к кому обратиться".

Прежде чем спрятать визитку в карман, Швед быстро сотворил "чехол". Нужды в нем особой не было, но сдержаться Швед не смог, решил, что проще потратить чуток Силы, чем действовать вопреки выработанной привычке. Ну их этих старых вампиров... Особенно, князей.

На этом Юсупов внезапно сменил тему и следующие минут пятнадцать они говорили о Севастополе - прежнем и нынешнем. Швед даже почерпнул для себя кое-что любопытное; а потом принесли медвежатину.

Юсупов извинился, встал и, оставив пиджак на спинке стула, направился в сторону, где появлялись и исчезали официанты. Надо думать, в уборную.

А Швед всецело отдался гастрономии, благо повод был - интереснее не придумаешь. Можно сказать, медвежий повод.

*** *** ***

– Мое почтение, грандмейстер!

– Здравствуйте, князь. Опустим формальности, у меня мало времени. Ваш вердикт?

– Он ничего не знает, грандмейстер. Обычный молодой человек, правда, обещает вырасти в неплохого мага, если соблазны молодости не возьмут верх. Сколько ему лет, вы сказали? Пятьдесят?

– Около того.

– Прекрасный возраст, - вздохнул князь с легкой грустью, откровенно перерастающей в ностальгию.

– Этот обычный молодой человек фактически в одиночку и без серьезной поддержки размотал фиолетовых магов в Киеве десять лет назад. А до того - безо всякой пошлой магии уложил Ямайца во время питерского инцидента две тысячи третьего. И вы хотите сказать, что ваш дед обратился к нему просто так?

– Ему просто повезло, что с Ямайцем, что с чужими магами. И это, насколько я понимаю, официальная версия Инквизиции. Что же до моего деда... Он обожает подобные пассажи. Посудите сами, Грандмейстер, именно в Севастополе обнаруживается тот самый простофиля-везунчик. Зачем искать кого-либо еще? Следует обратиться именно к нему! Я считаю, если бы этот юноша обретался бы где-либо еще помимо Крыма - его следовало бы силком притащить сюда и ввести в игру.