Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
– Нет, нет! – всполошилась Верченко. – В лабораторию!
– Бруно! Я уж думал, не приедешь!
Хинкис живо оглянулся, натыкаясь на довольный взгляд старины Лукича.
– О, цвет нашей аналитики! – обрадовался он. – Куда ж вы без меня?
– Что да, то да! – хохотнул Глеб Лукич. Его ладонь оказалась сухой и твёрдой. – Здорово! Вот только цвет опал уже…
– Не прибедняйся! – Бруно мельком глянул в зеркало над рукомойником. Опять этот вихор торчит! Ну что ты будешь делать…
– Секундочку… – Хинкис смочил ладонь и пригладил непослушную прядь. Из зеркала на него смотрел невысокий щуплый брюнет, мало общего имевший со стереотипным образом эстонца. – Вот ведь… В салоне-парикмахерской
– А ты его отрежь! – присоветовал Лукич.
– Вот точно… Раньше хоть Катька стригла…
– Ты так и не женился по второму разу? – дипломатично поинтересовался аналитик.
– По третьему, Глебка, по третьему! – невесело улыбнулся оперативник КПК. – Женщины долго со мной не выдерживают, я же все их загадки отгадываю…
– Товарищ Хинкис?
Голос Иванова Бруно узнал сразу и немедленно развернулся кругом.
– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант!
Не ожидавший от учёного годности к строевой службе, Борис Семёнович заулыбался.
– Вольно! Я просил, чтобы в группу включили опытного психолога с хорошими способностями к гипнозу. Это вы и есть?
– Вы меня смущаете! – хмыкнул Хинкис. – Но с удовольствием признаю столь нескромную оценку.
Иванов рассмеялся, поправляя очки.
– Скажите, – заговорил он, построжев, – вы любого можете загипнотизировать?
– Ну что вы! Вас точно не смогу – никакое внушение не перебьёт сильную, закалённую волю.
– У нас нескромная ничья, – явственно прифыркнул Борис Семёнович. – Вот что… Меня волнует младший лейтенант Вальцев…
– «Лжемиха»? – тонко улыбнулся Хинкис.
– Он самый. – Иванов остро взглянул на Бруно. – Ну коли вы здесь, стало быть, подписки о неразглашении пачками визировали! М-да… В общем, всё идёт к тому, что американцы решатся на эксфильтрацию. А если Максим не пройдёт проверку? Допустим, ему удастся отбиться от дозы пентотала натрия [104] , хотя бы под тем предлогом, что химпрепарат якобы подавляет сверхспособности. Но как быть с детектором лжи?
104
Он же тиопентал натрия. Психоактивное вещество, отключающее контроль за сознанием. Не совсем верно называется «сывороткой правды».
– С полиграфом? – поднял брови Хинкис. – А тут тоже всё зависит от силы воли и её закалки.
Иванов слушал, скребя пальцами по лёгкой щетине.
– Тогда пойдёмте, – решительно сказал он, увлекая Бруно за собой. – Я хочу, чтобы вы, скажем так, определили стойкость Вальцева и, если это возможно, укрепили его волю.
В конце длинного тёмного коридора Борис Семёнович отворил дверь в просторную и неожиданно светлую комнату, обставленную по принципу «ничего лишнего». Под высоким потолком, украшенным пыльной лепниной, витал сквознячок, словно зазывая на улицу, на свежий воздух и солнцепёк. Молодой человек, сидевший за столом у окна, отложил учебник английского и обернулся. Хинкис чуть заметно вздрогнул.
Лицо и причёска парня полностью соответствовали единственной фотографии «Михи», которой пользовались спецслужбы США, Израиля и СССР.
– Здорово! – честно признался Бруно. – Вылитый «Миха»!
Вальцев смущённо улыбнулся и встал.
– Познакомься, Максим, – мягко проговорил Иванов, – это Бруно Хинкис, наш эксперт в области психофизиологии. Контора его уже раз пять привлекала, если не больше. Ну я на вас надеюсь, товарищ Хинкис!
– Мы не подведём! – сверкнул белыми зубами Бруно, расстёгивая как бы между
делом блестящий серебряный браслет роскошного «Ролекса».Генерал-лейтенант тихо прикрыл дверь за собой, а эксперт, продолжая улыбаться, повернулся к Вальцеву:
– Я не зря сказал «мы», ведь у нас одна общая задача, и решать её мы будем вместе, – мягко зажурчал он, качая браслет на пальце, словно играя с ним. – Садитесь поудобнее, не думайте о постороннем, все тревоги остались за стенами этого дома, а угрозы ещё далеко. Мы не друзья, но что нам стоит подружиться…
Максим, сидевший в свободной позе, вдруг помотал головой и сказал виноватым голосом:
– Простите, но я не поддаюсь гипнозу.
– Отлично! – обрадовался Хинкис. – Просто отлично! Дайте-ка вашу руку… – Он обхватил запястье Максима тонкими пальцами и стал слушать пульс. – Будем учиться обманывать детектор лжи! Американцы уверены, что это невозможно, но тут они ошибаются. Детектор всего лишь следит за сердцебиением, дыханием, потливостью, за артериальным давлением. Если вы, скажем, совершили преступление, а на допросе пойдёте в отказ, то выступивший пот резко повысит электропроводность кожи, участится пульс, собьётся ритм вдохов и выдохов… И психолог, проверяющий вас, тут же поймёт: ложь! Но сколько было случаев, когда матёрые гангстеры, опутанные датчиками, спокойно отвечали: «Нет, мистер, никого я не убивал!», и допрашивающий разводил руками. А гангстер врал! Просто держал себя в узде, не позволяя разгуляться нервам!
– И я так смогу? – с жадным интересом спросил Вальцев.
– А почему нет? – пожал плечами Бруно, цепляя часы обратно на руку. – Воля у вас есть, осталось научиться пользоваться ею. Начнём, пожалуй, с дыхательных упражнений. Не буду долго и нудно растолковывать суть, просто уясните для себя одну важную вещь: контролируя дыхание, вы контролируете сознание. Итак, медленно вдыхайте, спокойно вставая… Руки поднимайте вверх, разводите в стороны, приближайте к телу. Вот так… Выдыхая, приседайте… Руки вниз, вместе – и будто что-то плавно отталкиваете от себя… Вот так… Вдох – выдох… Вдо-ох – вы-ыдох…
– Мишенька! – прозвенел голос сестрёнки. – Так… Я пошла!
– Настенька! Я остался!
Девочка захихикала и клацнула дверью. Глухо донёсся дробный топоток. И тишина…
Подцепив с трюмо свежую «Комсомолку», я поволок на кухню тяжеленную сумищу.
– Некогда нам духовную пищу принимать, – прокряхтел я, взваливая ручную кладь на стол. – Нам бы чего попроще…
Достав вилок капусты, завалявшийся в гаражных закромах, я поморщился – верхние листья превратились в мерзкую серую слизь, источавшую зловоние. Очистив кочан в мойке, нашинковал овощ, выложив на тяжёлую чугунную сковородку бело-зелёную горку. Ужарится – как раз выйдет.
Глянув на сложенную газету, я развёл руками, словно извиняясь перед невидимой публикой:
– Ну а что делать? Жизнь такая! – и включил радио.
– …отметил огромное значение для совершенствования и развития плановой экономики, – затараторил приятный женский голос. – Товарищ Байбаков высоко оценил методы оптимального планирования, разработанные академиком Канторовичем…
«Жить станет лучше, жить станет веселей! – Я поставил на огонь сковородку поменьше и плеснул постного масла из трёхлитровой банки. – Ох и взвоют министерские! И заплачут как дитя… – Острый нож будто сам нарезал свининку на кусочки. – Проснутся поутру, а за ресурсы, ещё вчера дармовые, надо, оказывается, платить! А вы как хотели материально-техническую базу создавать? За бесплатно? Всё, товарищи, халява кончилась!»