Цветок Эридана

Мэр побледнел.

–  Я считаю этот вариант неприемлемым для своей дочери.

–  Ну а как Вы хотели? По попе отшлёпать и отпустить играть во двор?
– саркастически заметил Фин.

–  Я говорил с ней и знаю, как она страдает. Смею напомнить, вся эта история началась с того, что королева публично обвинила её в связи с конюхом.

–  Мадонна оказала Вам услугу.

–  Наше имя опозорено!
– взбленился лорд Бэйсик.

–  Его опозорила отнюдь не королева. Радуйтесь, что шашни Элис и её дружка были раскрыты до того, как Ваша дочь забеременела.

–  Это невозможно, - мужчина стал красен, как рак.

–  Всякое в жизни бывает, - канцлер-страж заложил руки за спину и прошёлся по комнате. Его задумчивый взгляд упал на картину: две девочки бежали по зелёному лугу, какая-то женщина, прикрыв глаза от солнца, улыбалась им вслед.
– По-моему, этот рисунок слишком прост для вашего дома.

–  Его нарисовала Лиджия, - ответил мэр, немного сбитый с толку.

–  Я так и думал: Вы подобрали неуместно дорогую раму, - Фин подошёл ближе.
– Время летит очень быстро, лорд Бэйсик. Пора смириться с тем, что дети выросли и должны нести ответственность за свои поступки.

Лорд пытался сохранить на лице благородную невозмутимость, но раздражение всё равно прорывалось наружу.

–  Мои дети будут от этого избавлены.

–  Даю Вам два часа на сборы, - произнёс советник.

–  Я не изменю своего решения, - отрезал лорд Бэйсик и твёрдым шагом вышел из комнаты.

Тем временем леди Маргарита тоже пыталась повлиять на ход событий. Хорошенько помолившись, она направила свои стопы к покоям Евы-Марии и столкнулась с гофмейстериной.

–  Добрый вечер, Ваша Милость, я хотела бы побеседовать с королевой.

–  Вы выбрали весьма неудачное время для визита, - проскрипела Дора Инсара.
– Видите ли, все нормальные люди давно в постели.

–  Говорят, балы в столице продолжаются до четырёх утра, так что Её Величество вполне могут и не спать.

–  Пусть говорят - зря не скажут, - отрезала Дора.
– Существуют установленные часы, в которые Её Величество изволит принимать посетителей, и делается это строго по записи, а не когда кому-то взбредёт в голову. Похоже, милейшая, Вы совершенно забыли придворный распорядок, а потому неудивительно, что Ваша младшая дочь растёт такой дикой. Я рада, что мне представился случай высказать всё, что я думаю о воспитании этой нахалки.

–  Леди Инсара, я не собираюсь обсуждать с Вами своё дитя.

–  Стыд и срам! С виду приличная семья - и так отличиться перед королевским двором! Вашей обязанностью было дать своим детям самое лучшее образование и вывести их в свет без опасения за свою репутацию. Ни одна порядочная мать не допустит, чтобы её дочь росла безнравственной прелюбодейкой, согрешившей с конюхом.

–  Вы двух принцесс от греха не уберегли, леди Дора, так чего же Вы цепляетесь к Элис?
– огрызнулась та, покраснев от стыда.

–  Что-о? Вы ищете себе оправдания в каких-то несуразных сплетнях? Это так же нелепо, как упрекать Господа Бога. Уж Вам-то, бывшей фрейлине, должно быть известно, насколько важна для юной особы её репутация, что не следует баловать девочек и позволять им вести себя как вздумается, что нельзя ослаблять родительский надзор ни на минуту, ибо только Вы ответственны за то, с какой моральной установкой молодая барышня выйдет в жизнь, сможет ли она занять достойное положение в обществе и стать примерной женой и матерью.

–  Госпожа Инсара, воспитывайте принцесс как Вам угодно, но в нашей семье принято уважать ребёнка, не подавлять и не запугивать его.

–  Я имела несчастье лицезреть, к чему это приводит, и убедиться, что все эти новомодные воспитательные методы попустительствуют детским шалостям и капризам, развращают юные души и лишают взрослых родительского авторитета. Строгость, подкреплённая личным положительным примером, является непременным условием воспитания; отказавшись от неё, Вы утратили всякий контроль над нравственностью дочерей, и если одна из них успела вовремя остепениться, то второй - прямая дорога в монастырь.

–  Девочка ни в чём не виновата, оставьте её в покое и занимайтесь придворными фрейлинами - вот у кого действительно ужасные манеры. Боюсь представить, что скажут в Пирании, когда увидят, кого Вы им привезли, - леди Бэйсик высокомерно поджала губы.

–  Не Вам судить!
– гофмейстерина была задета за живое.
– Если б я воспитывала фрейлин с самого рождения, их поведение не вызвало бы нареканий. Даже с учётом того, что эти барышни пребывают под моей опекой всего три месяца, ни одна из них не позволяет себе шумных выходок за столом и неуважения к старшим.

–  Думаю, все успели разглядеть плоды Вашего хвалёного воспитания на помолвке королевы.

–  Что за наглые рассуждения!
– побагровела Дора Инсара.
– Похоже, Вы совсем утратили ум. Я буду ходатайствовать о том, чтобы Вы были лишены права появляться при дворе!

–  Кто Вы такая, чтобы мне угрожать? Скорее, это Вас вышвырнут из дворца, как ненужный старый хлам. Не понимаю, зачем Вас тут держат: от Вас же никакого проку, кроме бессмысленных нотаций.

–  Да как Вы смеете! Вон отсюда! Вон!
– гофмейстерина взмахнула тощей рукой и схватилась за сердце.

–  Что за шум?
– сонным голосом спросила делла Келерия, выходя из комнаты напротив.

–  Ваше Высочество, мне нужно поговорить с королевой, - леди Маргарита присела в поклоне, украсив лицо лицемерной улыбкой.

–  Она уже спит, - принцесса зевнула.

–  Это касается моей дочери. Поймите, я очень переживаю за судьбу Элис.

–  Об этом следовало думать до того, как Вы развратили её своим потаканием, - злобно перебила гофмейстерина.

–  Помолчите, леди Инсара, - поморщилась Келерия.

–  Ваше Высочество, прошу Вас, поговорите с королевой насчёт Элис. Бедная девочка так ранима, нельзя допустить, чтоб её наказали из-за какой-то нелепости. Любое наказание непедагогично и причинит ей психологическую травму. В конце концов, она не собиралась делать ничего плохого, - мадам Бэйсик схватила принцессу за руку, искательно глядя ей в глаза.
– Юные девушки порой совершают безрассудства из-за любви, мы должны понять и простить их. Взываю к Вашим чувствам, Вы же мать!

–  С Фьялой подобного не случится, - молодая женщина выдернула руку.