Цветок Эридана
Шрифт:
Вздрогнув от отвращения, Ева-Мария уронила на грудь две маленьких слезы, закуталась в бархатное одеяло и забылась тяжёлым, тревожным сном.
Утро началось с бесцеремонного стука в дверь. Королева открыла заспанные глазки, долго потягивалась и наконец села в постели, так как стук не прекращался. В первое мгновенье девушка не поняла, где находится: над нею нависал совершенно незнакомый цветной потолок, а за плотными белыми шторами чадили оплавившиеся свечи.
– Ваше Величество! Откройте сейчас же!
– требовали за дверью.
– Подите прочь!
– недовольно
– Отоприте дверь!
– голос был твёрдым и принадлежал мужчине.
– Мы не желаем никого...
– начала Ева-Мария и осеклась, узнав советника.
– Мы не одеты, лорд Фин!
За дверью посовещались, после чего подобострастный голосок леди Спики сказал в скважину:
– Ваше Величество, сир Лорит приглашает Вас позавтракать.
Девушка вспомнила, что со вчерашнего утра ничего не ела, и соскользнула с кровати. Золотой ключ повернулся в скважине, двери открылись, и комната наводнилась прислужницами. Начальник канцелярии не замедлил войти следом - на плечи девушке едва успели накинуть голубой пеньюар.
– Bonum mane, madonna mea,115 - привычно произнёс советник.
– Donna, - с оттенком злорадства поправила Ева-Мария.
– Вашими стараниями мы теперь замужняя дама.
Советник запнулся.
– Э-э... Нам следует поговорить, донна, - он словно пробовал новое слово на вкус, - о том, что произошло - или, правильней сказать, не произошло вчера вечером.
– Чуть позже, лорд советник, сейчас нам нужно заняться туалетом: мсьё Лорит ожидает нас к завтраку, - прощебетала девушка, и леди Мари повела её в ванную.
Советник проводил королеву долгим взглядом, выражение которого сложно описать, затем выглянул в коридор, прошёлся по спальне, потеребил одного из амуров по курчавой голове и сухо приказал:
– Сегодня же снять все замки.
Смотритель дворца и обер-камергер почтительно склонились. Десять минут спустя из туалетной появилась королева; она прошла в будуар и, деликатно прикрыв зевок, уселась на стул. Вокруг тотчас засуетились парикмахер и модистки.
– Донна, по поводу брачной ночи...
Ева-Мария слегка повернула голову:
– Господин Фин, Вам разве мало вчерашнего фарса?
– Я понимаю Ваше негодование, донна, - признал советник, - но брак есть брак. Нельзя отказывать мужу в его правах. В контракте сказано, что господин Лорит имеет право дважды в месяц входить в спальню своей жены, которая не может ему отказать, не расторгая тем самым брачный договор.
Королева зарделась.
– Мы ясно объяснили, что наше самочувствие не позволяло нам принимать кого бы то ни было в своих покоях! И мы уверены, что в брачном договоре ничего не сказано о пьяных сборищах в спальне королевы.
– Все, кто подписывал договор, должны удостовериться в совершении брака.
– Это отвратительно!
– воскликнула Ева-Мария.
– Вам придётся смириться с фактом, - канцлер-страж заложил руки за спину и перешёл на латынь, так как пиранийские слуги едва не лезли в будуар, лишь бы получше расслышать.
– Non ridere, non lugere, neque detestari, sed intelligere.116
– Nihil ad nos,117 -
высокомерно ответила Ева-Мария.– Res semel admissa reprimi non potest,118 - сдвинул брови Фин.
– Agenda res est audendaque, de cetero fors fortuna, ut volet, ordinet.119
– Sufficere! Aluquid, quo non consuevimus uti.120
– Haud desinam, donec pefecero. Vos hoc cogor - sed conscriptio conjugii.121
– Age, sit ita factum, ad depudet nobis hoc facere in coram omnium!122 - королева вспыхнула так ярко, что все в комнате поняли, о чём идёт речь.
В этот момент внесли тяжёлое белое платье, украшенное кружевами и драгоценной вышивкой, и девушка встала со стула. Лорд Фин в молчании следил за тем, как ей помогают одеваться, но тут на пороге возникла гофмейстерина.
– Ваше Величество изволят опаздывать, - осуждающе изрекла она.
– Леди Инсара, здесь и без Вас происходит столпотворение, - раздражённо отмахнулась Ева-Мария.
– Вам надлежит проявлять более собранности и уважения к окружающим, ибо сейчас Вы находитесь не дома. Все мы лелеяли надежду, что супружество положительно скажется на Вашем воспитании, но, по всей видимости, нам предстоит быть обманутыми в своих ожиданиях: Ваше Величество остаются верными своей отвратительной привычке опаздывать, нарушая тем самым общепринятый распорядок и выказывая более чем пренебрежительное отношение к пиранийскому двору.
– По нашему мнению, все слишком беспокоятся о благополучии пиранийского двора, - язвительно ответила королева.
Фрейлины молча выразили одобрение: их тоже тяготила чопорность и строгость местных нравов. В комнату вошла делла Келерия.
– Ах, puella mea, - протянула тётка, запечатлев на лбу девушки изысканный поцелуй, - знали бы Вы, как дорого мне обошлись Ваши вчерашние капризы! Нам, безусловно, предстоит долгий и серьёзный разговор. Ума не приложу, почему все мои старания подготовить Вас к браку пропали втуне.
– Боже, день ещё не начался, а мы уже выслушали тысячи попрёков!
– воскликнула Ева-Мария, досадливо морщась.
– А где самая главная пиранийская зануда?
– Вы имеете в виду мадам Спику? Она с мсьё Лоритом, сплетничает про Вас.
– Что за скверная манера плохо отзываться о людях!
– затрясла подбородком Инсара.
– Вам надлежит с глубокой благодарностью принимать заботу, которые более опытные и мудрые дамы по доброте души оказывают заблудшим агнцам вроде Вас. Похоже, Вы не способны отплатить кому бы то ни было за его доброту. Воистину, черны души тех, кто рядится в белое платье.
Все скосили глаза на траурный наряд гофмейстерины, а делла Келерия громко фыркнула:
– Не все столь наивны, чтоб судить по одежде, мадам Инсара.
– И вы туда же!
– вознегодовала гофмейстерина.
– Какой пример Вы подаёте своей племяннице, мадам? Остаётся благодарить бога, что Вы не были допущены к воспитанию донны с малолетства.
– С нею даже Вы бессильны что-то сделать, - развела руками тётка.
– К Вашему сведению, только благодаря мне совершенно неуправляемому ребёнку удалось привить какое-то подобие морали, - Дора гневно двинулась на Келерию, но принцесса была не из пугливых. Упёршись в бока холёными ручками, она встретила гофмейстерину насмешливым взглядом.