Цветок Эридана

–  Постой, радость моя!
– позвал он. Мункс ответила свирепым взглядом.
– Я ведь спас твою жизнь, дважды! Ты не хочешь отблагодарить меня за это?

–  Доктор Регрер, - мрачно сказала женщина, - моя благодарность состоит уже в том, что я не прибила вас, дважды. Не думайте, что я забыла и простила то, что вы сделали.

–  Нет, нет!
– магистр понизил голос и шагнул совсем близко.
– Милая моя, неужели ты решила, что я так просто отстану? На этот раз у тебя нет выбора - я ведь многое знаю и халдору могу рассказать.

–  Да мне плевать.

–  Поверь, дорогая, это не шутка, - старик снова захихикал.
– Полагаю, все захотят взглянуть на твою отметочку.

–  В трусы залезть любой предлог сгодится.

–  Хе-хе-хе, - Регрер закудахтал от смеха, моргая блестящими маленькими глазами.
– Я крайне рассержен: ты сорвала мой уникальный эксперимент. Женщины должны рожать, в этом их предназначение и долг перед государством. Вы подчинены инстинктам, вы животные, и если вы не родите, вы тронетесь умом. На тебя возлагались большие надежды, но ты улизнула и теперь непригодна к размножению. Однако у тебя ещё есть шанс загладить свою вину. Ну же, деточка, образумься: нам предстоит долгое и плодотворное сотрудничество. Ты ведь умна и знаешь правила - я сделаю тебя моим личным ассистентом, будешь наблюдать за развитием аномалий, помогать при вскрытии.

–  Нет.

–  Неужели всё ещё злишься из-за Сины? Тут нет моей вины: она оказалась слишком слаба, чтобы выжить.

–  Замолчи!
– сдавленным голосом прорычала женщина, и на лбу у неё вздулись вены.
– Я всем расскажу, чем вы там занимаетесь под видом науки.

–  Что ты мелешь, дилетантка? Ты же одной ногой в могиле!
– Регрер спохватился и продолжал более слащавым тоном.
– Ну хватит показывать характер, всё равно твоё слово против моего - ноль. В твои выдумки никто не поверит.

–  Вот и посмотрим.

–  Кажется, я понял, что ты задумала, - магистр улыбнулся с вкрадчивой улыбкой.
– Знаешь, родная, на твоём месте я бы не рассчитывал на милость Хазара. Ты, конечно, можешь залезть к нему в постель, но в конечном счёте всё равно попадёшь в мои руки: вот тогда я припомню каждый твой промах, ты у меня поскачешь в гебетском сапоге на испанской кобыле.

–  Вот что, доктор, - Мункс сграбастала его за грудки и приподняла на уровень своего лица.
– Не знаю, как ты меня нашёл, но держи свои фантазии при себе. Я уже не девочка и тоже умею делать больно.

Она оттолкнула опешившего старика и двинулась прочь. Как раз в этот момент прозвучало приглашение к столу, накрытому не менее чем на пятьсот персон. Особого порядка в расположении мест не было: по традиции, воины сидели слева, а все прочие - справа от халдора. Когда присутствующие расселись, Хазар встал и, выдержав небольшую паузу, произнёс:

–  Предлагаю поднять кубки за процветание Мроака, - все встали, выпили и снова сели, а король продолжал.
– По случаю импакта я пригласил на ужин участников игры. Чтоб воздать должное талантам защитников, второй тост за них.

Все снова выпили. Затем поднялся распорядитель Прасет и долго говорил про великое значение игры, завершив речь тостом во славу развлечений и побед. Выпили в третий раз. За столом стало шумно, застучала посуда, задвигались приборы. Сосед Мункс, главный кардант Мергаса, завёл с ней игривый диалог, но нарвался на резкость и сразу сменил тему, заговорив о работе. Как следовало из потока жалоб, за последние тридцать лет крупнейшее алмазное месторождение Мроака было почти полностью выработано и становилось убыточным. Кардант сетовал на то, что подземные выработки связаны с немалыми затратами, которые архонты возложили на его плечи. Мункс слушала в пол-уха: этот в общем-то неглупый мужчина сейчас был похож на ребёнка и порядком раздражал её. Она хорошо знала эту породу людей - выпив, они несли все свои беды за порог и выплакивали в чужую жилетку.

–  Что же делать, как мне быть!
– сокрушался мергасец, выколупывая креветки из панциря.

–  Хватит ныть, - оборвала она.
– Мне тоже сейчас нелегко.

–  Вот насмешила, девочка! Какие у тебя могут быть проблемы? Поклонники досаждают?
– кардант сделал попытку обнять её, но получил по рукам.

–  Да, чёрт возьми.

–  А ты из какого заведения? Неласковая больно.

–  Я местная, живу в подвале халдорского замка.

–  И что ты там делаешь?

–  Выращиваю чудовищ для импакта, - с сарказмом ответила она. Лица защитников, прислушивавшихся к этому разговору, сразу вытянулись.

–  Глядя на леди, в это трудно поверить, - учтиво произнёс копейщик (он довольно сносно говорил по-мроаконски).

–  Увы! Самое неприятное часто оказывается правдой, - отозвался с другой стороны стола Тарг.
– Наружность обманчива, женщины лживы и злы.

–  Заткнись, Тарг, или поужинаешь собственным языком!
– пригрозила Мункс.

–  Фантазия леди неистощима.

–  Тарг, ты явно к ней неравнодушен!
– поддела Дратса, сидевшая где-то в середине.

Хейль толкнул её локтем в бок и напомнил, что надо бы вести себя потише. Пьяная Дратса обругала его и заорала на весь зал:

–  А что это наши победители весь вечер молчат? Пускай расскажут о игре! Я слышала, будто тун проявлял чудеса храбрости?

Отовсюду раздались смешки, и побагровевший тун ответил:

–  Главное не храбрость, а осмотрительность, мадам.

–  Лучше быть живым трусом, чем мёртвым героем, - перефразировал Гесс. За столом раздался новый взрыв смеха.

–  Господа гассеры напрасно хохочут. Единственная верная тактика - правильно рассчитать свои силы и выставлять вперёд проверенных бойцов, - произнёс худощавый молодой человек, который сидел рядом с магистром Лагом.

–  Гляди-ка, учёная крыса умеет говорить!
– крикнул Гай, тыча в него пальцем.

Возник шумный спор, и мнения по этому поводу резко разделились. Тун что-то бормотал, однако на него давно перестали обращать внимание. Копейщик, наоборот, пытался возражать гассерам. Второй падаван молча пил, подливая сам себе. Квад жадно ел - он не знал местного языка, и ему было всё равно, о чём галдят эти варвары. Мункс было не до разговоров: её доставали приставаниями со всех сторон, и чтобы избавиться от подвыпивших кавалеров, она пересела ближе к защитникам. Для начала мроаконка рассказала анекдот, героем которого выступал некий эрл, подозрительно похожий на Тарга. Защитники уставились на неё, не понимая здешний юмор, зато кардант захихикал, прикрывая улыбку ладонью, и что-то прошептал соседу. Пока Мункс болтала с мужчинами, анекдот успел облететь стол и повеселил всех присутствующих. Тарг одарил женщину злобным взглядом, поднялся и вышел.

Падаван по имени Эйлп был несловоохотлив, как большинство солдат. Даже ром не мог развязать ему язык, и он отделывался от вопросов Мункс короткими фразами. Из его ответов следовало, что однажды в нетрезвом состоянии он сильно проигрался в карты и задолжал большую сумму денег. Азартные игры на острове были запрещены, поэтому Эйлпу назначили год исправительных работ, после чего осудили за неуплату и приговорили к долговому рабству у тех, кому он был должен. Хозяева, в свою очередь, выставили Эйлпа для участия в импакте, так как им осточертело его пьянство и нежелание работать, но судьба улыбнулась воину, и его нынешнего богатства с лихвой должно было хватить, чтоб отделаться от всех неприятностей разом. Кокрен (тун) предпочитал помалкивать о своём прошлом, но когда за столом заговорили о посевных работах в Герке, тут уж его было не остановить. Квад и копейщик были чужаками, взятыми в плен, и их участь никого не интересовала.