Цветок Эридана

Краем глаза Гован увидел, как отвисает челюсть у короля Пирании. Провожаемые множеством завистливых взоров, они направились к центральному балкону.

–  Вы подвернулись весьма кстати!
– заметила Ева-Мария, когда они отошли подальше.
– Нам до смерти надоело вальсировать с Лоритом. Он мнит себя необыкновенным танцором, а потом целый час желает слушать восхищения.

–  Значит, я лишил его веселья?

–  О да! Сейчас он, должно быть, страшно зол, но Вы не бойтесь.

–  Я ничего не боюсь - любого вызову на бой.

–  Звучит как хвастовство, - поддразнила принцесса.

– Битвы в будуарах отличаются от тех, к которым Вы привыкли, сударь.

Гован не смутился.

–  Даже если он смажет лезвие ножа ядом, как трус, это его не спасёт.

–  Да о чём Вы!
– Ева-Мария пренебрежительно отмахнулась.
– Какие ножи! Мы выслушаем несколько стонов и жалоб, и король забудет обо всём при виде нашей улыбки.

–  Её я тоже присвою, - дерзко сказал мроаконец.

Похотливые фантазии затуманили его воображение; в безотчётном порыве он наклонился и прошептал ей в ухо:

–  В моих краях не принято выражать восхищение, но красота синьоры согреет даже камни. Рядом со мной Вы не будете знать тревог, принцесса. Отдайте мне своё сердце, а я положу к Вашим ногам весь Мроак.

–  Вы?
– принцесса отодвинулась.
– Интересно, в Мроаке у всех мужчин такой наглый язык? Что если мы прикажем отрубить Вам голову?

–  Головы послов служат хорошим поводом начать войну, - усмехнулся Гован.

Ева-Мария была раздосадована:

–  Так Вы ради войны сюда приехали?

–  Халдор хочет мира. Можем заключить союз и торговать через западные проливы; можем вместе строить. Откройте порты для наших кораблей, и никто не посмеет напасть на Эридан.

–  Всего-то?
– принцесса повернулась к нему: на лице у неё было написано недоверие.
– Не впутывайте нас в свои пиратские замыслы! Вместо того чтобы вести торговлю, вы всегда напали на другие государства.

–  Торговать с нами никто не хочет, а враждуем мы только с Гебетом.

–  Неправда! До нас дошли слухи, будто вы и наши караваны разоряете. Передайте своему королю, что нам хотелось бы иметь меньше огорчений на сей счёт, - Ева-Мария приникла к перилам и наклонилась вперёд, вслушиваясь в лепет ветра; внизу мелькали беспечные огни города, которые она не могла видеть. Посол стоял рядом и, забыв о вежливости, в упор глядел на неё: сейчас он был рад, что эта невероятно красивая девочка не видит его кривой ухмылки и сожалеющего взгляда. Что за нелепая выходка природы - сделать её слепой!

–  Жизнь в Мроаке сурова, - помедлив, сказал он.
– Надо как-то выкручиваться. Но ни один снеккар не тронет тех, кто идёт под эриданским флагом - это обещание халдора.

–  Как мило! И мы должны поверить?
– фыркнула девушка.

–  Вы можете путешествовать под мроаконским флагом, если станете моей королевой.

–  Довольно!
– высокомерно бросила она.
– Вы нам не ровня. Такие как Вы недостойны даже мечтать о нашей милости.

Кровь бросилась в лицо мроаконцу, и он схватил принцессу за руку.

–  Значит, я слишком плох для слепой?
– хрипло выговорил он.

–  Мы отказали пяти принцам и трём королям, а Вы всего-навсего посол, и не извольте забываться, - изрекла демуазель, изящно отклоняясь в сторону.

Эта фраза отрезвила его, как пощёчина, и, смущённый своим безрассудством, он отступил на шаг назад. Ева-Мария тут же упорхнула в зал. Гован последовал за ней: взгляд его был прикован к прелестной беззащитной шейке, а мысли затягивались вокруг, подобно верёвке. Гости почтительно расступались перед парой.

–  Вы так тяжело дышите, неужели запыхались?
– внезапно остановилась Ева-Мария.

–  У вас тут жарковато.

–  Ах, бедненький!
– хихикнула принцесса.
– Помахать на Вас веером?

Мроаконец покраснел: ему чудилось, что девушка издевается над ним. Сверху объявили эриданский вальс.

–  Разрешите Вас на вальс, о прекрасная принцесса!
– неожиданно прозвучало над самым ухом. Ева-Мария в испуге отшатнулась.

–  Кузен! Что за гадкая привычка выкрикивать из-за спины! Вы нас до смерти испугали!
– недовольно произнесла она.

–  Это чтобы Вы лучше слышали меня, несравненная монна, - между Гованом и девушкой вклинился развязный молодой блондинчик, судя по костюму и регалиям, принц с Архипелага Дружбы.
– Ну, так что, где Ваша ручка? Иль я опять не в фаворе?

–  Сожалеем, мсьё, этот танец уже обещан лорду Алголю, - ледяным тоном отказала она.

–  Да бросьте, его всё равно тут нет, зато есть я - молодой и красивый, - не отставал назойливый поклонник.

–  И хоть бы слово правды среди трезвона и бахвальства!

–  Дорогая кузина, лорду впору не вальсы танцевать, а жонглировать пушечными ядрами. Какой из него кавалер? Он всего-навсего неуклюжий вояка.

–  А Вы клоун, дорогой кузен, Ваше место в цирке!

–  Гы-гы-гы! Нет, я придворный фокусник. Я знаю фокус с яйцами, его очень ценят почтенные леди. Желаете демонстрацию?

–  Монсеньор, лучше помолчите! Ваши шутки сегодня крайне убоги!

–  Я остроумен как никогда на этом сборище зануд и праведников.

–  Ваше "остроумие" такое плоское, мсьё де Випонт! Прочь!

–  Ладно, чёрт с ним, с вальсом, но мазурку Ваше Высочество, надеюсь, может мне пообещать?

–  И не мечтайте!

–  Да что ж такое! Почему бы не помечтать?

–  Потому что Вы надоели нам своей развязностью, кузен.

К ним подошёл высокий человек с военной выправкой, которую не мог скрыть никакой штатский костюм, и Ева-Мария отправилась танцевать.

–  Мы очень рады, что Вы нашли время посетить наш праздник, лорд Алголь, - церемонно сказала девушка своему кавалеру.

–  Ваше приглашение - честь для меня, - угрюмо ответил мужчина.

Ему было около сорока лет. Сдержанный брюнет с суровым лицом воина, короткими волосами и колючими глазами, после смерти жены он перестал улыбаться и избегал светских развлечений. И хотя время смягчило боль утраты, лорд командующий продолжал носить траур; ходили слухи, что он хотел и вовсе податься в монахи. Кузен Ральф, очевидно, был прав: даже не видя лорда, принцесса чувствовала, как ему неуютно в роскошной зале.

–  Мы имеем к Вам разговор, - заявила Ева-Мария.
– Но сначала ответьте на вопрос: как Вы думаете, нужен ли Эридану союз с Мроаком?