Цветок Эридана

Негнущимися пальцами Ева-Мария смяла аксессуар и торопливо сунула в декольте.

–  Мы не понимаем, отчего Вы так разволновались, лорд Фин, - она пыталась казаться спокойной.
– Это всего лишь деталь туалета.

–  Он может быть отравлен, - канцлер-страж уже стоял над девушкой и нетерпеливо заглядывал туда, где виднелся кончик платка. Принцесса стала бордовой.

–  Господин канцлер-страж, не могли бы Вы сесть на место?
– надменно попросила она.
– Вы, кажется, обещали раскрыть тайну вчерашнего происшествия.

Фин подчинился, но сел он не на стул, а в кресло, где до этого сидел министр.

–  Действительно, - кивнул он.
– Я нашёл разгадку, посетив галереи, где за день до этого кто-то разрисовал портреты. Делу нашлись свидетели. Во время карнавала, который преподнёс нам немало сюрпризов, я разыскал подозреваемых. Они были взяты под стражу и поначалу всё отрицали, но потом сознались как миленькие.

–  Они?
– переспросила Ева-Мария, хмуря брови.

–  Республиканцы. Я сразу предполагал, что злоумышленников было как минимум двое - так и оказалось. Нужно припугнуть их и без шума выслать из столицы. Но, - не дав королеве опомниться, продолжал он, - предлагаю сейчас поговорить о другом, мадонна, а именно: решить судьбу экс-советника Мокка.

–  Мы рады, что он перестал докучать нам.

–  Вокруг его ареста плетутся интриги, они могут повредить Вам и королевству. Если лорду Мокку в ближайшее время не будет выдвинуто обвинение, придётся отпустить его на свободу.

–  Но Вы же сами сказали, что Мокк виновен в государственной измене!
– воскликнула девушка.

–  Априорно. Доказательствами я не располагаю. Единственное, что сейчас есть против Мокка - косвенные улики в пособничестве Гебету.

–  Лорд Фин, а если никакой измены не было?
– возмущённо выпрямилась девушка.
– Неужели придётся восстановить его в должности?

–  Должность теперь занята, - пожал плечом канцлер-страж.
– Давайте подумаем, что делать с обвиняемым. Государственным преступникам положена казнь, но тогда армия сочувствующих получит отличный повод для нападок на Вашу особу. Вы же знаете, что советника поддерживали многие аристократы и члены правительства?

–  Нам постоянно приходится иметь с ними дело, - вздохнула Ева-Мария.

–  Если освободить Мокка, он начнёт активно подстрекать министров к неповиновению. Такие люди часто устраивают мятежи и государственные перевороты, а нам это совершенно ни к чему. Выход один - найти доказательства измены и незаметно устранить советника и его дочь. Это поубавит пыла у его сторонников, и всё их недовольство, как обычно, ограничится болтовнёй.

Фин пустился в рассуждения, но Ева-Мария никак не могла сосредоточиться на его словах: ей не давала покоя история с носовым платком, и мысли её витали вокруг беседки и фонтана. Когда принцесса упорхнула, канцлер-страж долго и странно глядел ей вслед, затем вызвал камердинера и приказал немедленно привести сюда пажа и фрейлин королевы.

После роскошного ужина, на котором, помимо гостей с Пораскидов, отсутствовали также представители острова Писк, Китии и Даира (впрочем, это не сильно сказалось на числе приглашённых), церемониймейстер объявил конкурс на звание лучших танцоров. В состав жюри вошли Дора Инсара, королева Архипелага Яшма Монро, пиранийский обер-гофмейстер лорд Брунис и придворный танцмейстер Ляллиан Бри. Номинаций было две - самый красивый танец и лучшие исполнители. В первом туре предлагалось вальсировать, далее начиналась произвольная программа.

На вальс набралось около двухсот пар, в основном девушки и юноши. Среди них блистали Эвтектика Монро и благородный островитянин, смотревший на неё преданным влюблённым взглядом. Принц Гнейс без всякого желания кружил молоденькую пиранийку. Множество взоров притягивала красавица Ригилина из Дриады, изящество которой бросало вызов даже королеве Эридана. На повторе танца участников было больше. Принц Этрум Монро с присущим ему самодовольством попытался пригласить Еву-Марию, но девушка высокомерно ответила, что не желает танцевать то же, что и все. Услышав это, стоявший неподалёку Лорит заулыбался и, подойдя к ним, пояснил:

–  Вы, должно быть, не знаете, сударь, но Её Величество имеет обыкновение танцевать пиранийский вальс исключительно в паре со мной.

–  Неужели? В таком случае весьма сожалею, мадонна, - Этрум поклонился, не считая нужным скрывать неудовольствие.
– И что, позвольте спросить, эта традиция никогда не нарушается?

–  Иногда, но не сегодня, - отрезала Ева-Мария.

Скрипнув зубами, принц ещё раз поклонился и отошёл. Лорит - сама любезность - раскланялся в ответ и обратил на королеву бархатный взор.

–  Сударыня, могу ли я надеяться, что сегодня вечером стану Вашим cavaliere?

Ева-Мария недовольно обмахивалась веером: своим кавалером она желала видеть только Лотара и никого другого, но принц со своей блистающей декольте подружкой угощались едой, не проявляя интереса к танцам. Большинство гостей, не принимавших участия в конкурсе, ждали начала парных выступлений.

–  Мадемуазель?
– обеспокоился не получивший ответа Лорит.

–  Нам нужно подумать над Вашим предложением, мсьё, - уклончиво сказала принцесса.

–  Подумать? Вы ищете предлога отказать мне, мадонна?
– лицо Лорита теперь до крайности напоминало лицо только что отошедшего Этрума Монро.
– Имел ли я несчастье наскучить Вам?

–  Мессир, мы не сказали Вам "нет", так зачем же заранее устраивать сцены?
– не сдержалась девушка.

–  Но Вы не сказали и "да"!
– капризно возразил Лорит.

–  Значит, мы ещё не определились.

–  Вы хотите терзать меня этой неопределённостью весь вечер, чтоб я сомненьями измучен был и танцевать не мог? Воистину, жестоко Ваше сердце! Мадонна, Вы играете со мной!

В ответ королева звонко рассмеялась, и взбешённый Лорит ушёл искать себе другую пару. Его изящные уши полыхали рубиновым цветом, губы сердито вздрагивали. Когда он обернулся, то увидел, что королева Эридана любезно беседует с королём Лаоса, лицо которого было изуродовано огромным шрамом, а голос груб, как у пьяного матроса. В отсутствие супруги король Ригель проявил недюжинные донжуанские способности и даже отвесил пару комплиментов, от которых Ева-Мария зарделась; однако её ожидания, что лаосец пригласит её на танец, не оправдались - тот обмолвился, что будет танцевать с женой, и королева изобразила милую улыбку.

Как только отзвучали аплодисменты, церемониймейстер объявил начало второго тура танцев. Конкурс открыло выступление миледи Ригилины и Бриса, исполнявших весёлую польку. Дальше вышли с медленным фокстротом маршал Алголь с Хрисейдой Ахернарской. Под томную мелодию отец и дочь непринуждённо выполняли квадраты, и время замедлялось, воскрешая в их памяти счастливые дни прошлого. Завистливые взоры зрителей не раз обращались на пиранийского мужа красавицы, который чувствовал себя крайне неловко, так как танцевать не умел и не любил. Третья пара тоже была из Эридана: дочь деммского мэра Лиджия Бэйсик и её муж Лаэрт Нэниль. Молодожёны танцевали под великолепную музыку Брамса (венгерский танец ? 5), и красавчик Лаэрт превзошёл сам себя, то выступая гордо и церемонно, то падая на колено. Здесь было всё, что могло понравиться комиссии: и отточенное изящество, и плавность жестов, и величественность длинных шагов. Ляллиан Бри блаженствовал и даже привстал, когда аплодировал паре.