Цветок Эридана

— О боже, мы не желаем выслушивать лекции! — топнула ножкой Ева-Мария.

— Тогда что Вам нужно?

— Только не нотации! Возможно, Вы помните, как десять лет назад…

— Мадемуазель, у меня прекрасная память, и я никогда не имела оснований жаловаться, что чего-то не помню. Легкомыслие, с которым Вы относитесь к серьёзным вещам, требующим уяснения и понимания в самой сути вопроса, не делает чести королевской особе.

— Ах, довольно! Лучше расскажите, что случилось с нашей матерью и при чём здесь король Мроака!

Почтенная гофмейстерина застыла с открытым ртом.

— Подумать только, какая наглость! Вы и впрямь полагаете, демуазель, что благовоспитанная дама моего круга начнёт вспоминать и пересказывать сплетни, дабы позабавить одну юную особу? Возмутительно! Запомните, я никогда не позволю себе унизиться до подобного. Ступайте прочь и более не смейте обращаться ко мне с такими просьбами.

Схватив Еву-Марию за локоть, Дора вытолкнула её в коридор и захлопнула дверь. Без сомнения, существовала веская причина, которая давала старой мегере право на подобное обращение с королевой, и та вернулась в будуар в глубокой задумчивости. Мысль о какой-то ужасной тайне билась в хорошенькой головке Евы-Марии, не давая девушке покоя, и без долгих раздумий она отправилась в гости к тётке.

— Госпожа, одевайтесь скорей, к Вам приехали! — заголосила камеристка, отчаянно стуча в дверь.

Делла Келерия соскочила с кровати и торопливо натянула халат.

— Ты не говорила, что ждёшь гостей, — лениво произнёс мужчина с тонким смуглым лицом и жгучими глазами.

— Не знаю, кого там чёрт принёс, — нахмурилась женщина. — Горас должен вернуться только послезавтра. Подожди здесь, я их спроважу.

Она очень удивилась, выйдя в гостиную и обнаружив там толпу придворных. Фрейлины с любопытством рассматривали роскошный особняк, в котором жила деммская принцесса, пока толпы слуг суетились и накрывали на стол. Высокие лепные потолки, огромные окна, великолепная дорогая мебель, со вкусом подобранные картины производили куда более приятное впечатление, чем назойливая роскошь королевского дворца — во всём чувствовался стиль и шик, чуждый жителям столицы, которые считали себя законодателями вкуса.

— Ах, дорогая тётя! — воскликнула Ева-Мария, поднимаясь навстречу. — Нам не терпелось с Вами встретиться! Нужно поговорить кое о чём важном.

— Какая неожиданность! Может быть, поле обеда, дорогая? — Келерия метнула взгляд на служанок, и те забегали в два раза быстрее.

— Мы не хотим есть, — нетерпеливо произнесла королева.

Хозяйка дома и её высокопоставленная гостья удалились в будуар. Ева-Мария, пожаловавшись на головокружение, попросила открыть окно и опустилась на диван.

— Тётушка, мы хотим просить Вас об одном одолжении.

— Что же, милое дитя, надо думать, Вы не просто так в гости явились, — произнесла принцесса, распахивая створки, по-простецки запрыгнув на подоконник.

— Вы можете послать кого-нибудь в Мроак? Нужно срочно доставить письмо королю Хазару.

Из спальни, которую отделяла от будуара бархатная занавеска, послышался странный звук.

— Что это? — Ева-Мария страшно побледнела, не в силах поверить, что кто-то мог стать свидетелем их разговора.

— Не волнуйся, племянница, это кот, — успокаивающе сказала Келерия. — Письмо Хазару? Зачем?

— Разве у нас не может быть общих дел? — девушка продолжала прислушиваться.

— Я должна знать, во что ты меня втягиваешь, — резким тоном ответила тётка.

Ева-Мария набралась духу и выпалила:

— Мы написали ему, что приедем погостить!

— Ты с ума сошла! Никто не был в Мроаке. Это опасно. Ты никуда не поедешь.

— Но тётя!.. — принцесса со слезами на глазах подняла голову. — Мы же заключили мирное соглашение!

— Договор — всего лишь буквы на бумаге. Ты, похоже, ещё не поняла, с кем связалась?

— Почему Вы так говорите о короле? Вы совсем не знаете его!

— Это я-то не знаю?! — грозно перебила Келерия. — Все правители Мроака — вероломные лгуны. Все!

Из спальни снова донёсся тот же самый звук. Сомнений не было: это был человеческий смех.

— И это говорит женщина, которая явилась к Хазару требовать, чтобы он увёз её с собой, — брюнет стоял в дверном проёме, ощерив зубы в улыбке. Он был совершенно гол, но Ева-Мария об этом не догадывалась. — Разумеется, король выставил её вместе с вещами. Ещё и мораль прочитал не хуже гофмейстерины.

— Кто Вы такой?! — воскликнула девушка.

— Дженаро Ротту, — хладнокровно ответила делла Келерия, одарив мужчину таким взглядом, что всякий бы понял: ему не жить. — По всей видимости, именно ты и отправишься в Мроак с письмом.

— Он… а как… а что он здесь делает?

— Суёт нос не в свои дела, как обычно, — принцесса фыркнула. — Успокойся, милая, ему можно доверять.

— Мы с Её Высочеством давние… друзья, — многозначительно протянул мужчина.

Келерия показала ему кулак, а Ева-Мария молча переваривала новость. Трудно сказать, что поразило её сильнее: присутствие любовника в спальне тётки или его слова про Хазара.

— Значит, тётя, Вы встречались с королём Мроака? — пробормотала она насупясь.

— Да нет же, с чего ты взяла? — женщина округлила голубые глаза, и её простоватое лицо с пухлыми щёчками выразило удивление, которое могло одурачить кого угодно, но только не искушённую в лукавстве Еву-Марию. — Это твоя мать с ним встречалась.

— Как такое может быть? Вы же сами говорили, что она мечтала поскорее выйти за Илиодора!

— Не знаю, где они сошлись, но говорят, Хазар часто приезжал на материк. Молодой привлекательный мроаконец… — Келерия не удержалась от вздоха.

— Почему же она не захотела стать королевой Мроака?

— В то время Хазар ещё не был королём. Вполне возможно, он не мог предложить Тинке ничего, кроме своих чувств.

— Вот как, — протянула Ева-Мария с лёгким чувством досады, хотя сама не понимала, откуда оно взялось. — А что было дальше?

— Зачем ты спрашиваешь?

— Мы желаем знать правду! — потребовала королева.

— Правду не знает никто. Ходили разные слухи, но я бы не стала им верить.

— Тётя, ну пожалуйста! Почему, как только речь заходит о нашей матери и короле Хазаре, все начинают делать вид, что ни о чём не слышали?

— Потому что эти сплетни бросают тень на репутацию королевской семьи. Но раз ты просишь, я не могу тебе отказать. Слушай. Эта история достойна украсить страницы любого дамского романа, — и делла Келерия язвительно рассмеялась. — Жила-была красивая, но глупая пиранийка, и встретила она чужеземца. Он не был похож на томных воздыхателей, которые беспрестанно волочились за ней, читая стихи. В его глазах горел огонь, а в груди билось отважное сердце. Это сердце умело любить. От скуки или любопытства она завела с ним интрижку: ей страшно льстило, что дикий варвар в её руках становился послушным, как щенок. "Хочу ожерелье из жемчуга Южный морей!" — говорила она, и он приносил. "Хочу ручного дельфина!" — и он добывал. "Хочу увидеть зелёный закат, алый рассвет и голубую луну!" — и они отправлялись в море на его снеккаре. А потом ей надоела романтика, она захотела титул, балы и много платьев. И тогда она сказала: "Увы! Видно, не судьба нам быть вместе!" и обвенчалась с красивым принцем. После помолвки он поклялся, что она заплатит за измену, и стал пиратом. Говорят, Тинка так боялась встречи с ним, что больше никогда не плавала на кораблях.