Цветок Эридана

— Что угодно Вашему Величеству?

— Госпожа Инсара, мы никогда не думали, что придётся просить Вас навести порядок в этом бедламе. Всё совершенно вышло из-под контроля! — Ева-Мария шагнула внутрь и запнулась о старомодный саквояж, в который пожилая леди складывала свои пожитки. — Что это? Вы переезжаете поближе к нашим покоям?

— К моему величайшему прискорбию, я покидаю дворец. Мне сообщили, что пиранийский двор больше не нуждается в моих услугах, а в этой комнате будет жить Ваша новая дуэнья.

Принцесса застыла, не в силах поверить ушам.

— Кто отдал такое распоряжение? — сердитым голосом спросила она.

Гофмейстерина поджала губы:

— Это совершенно не имеет значения. Но причиной тому стало Ваше поведение, демуазель. Сколько раз я твердила Вам о грехе непослушания!

— Сейчас не время зудеть! — перебила девушка. — Без нашего королевского согласия Вы никуда не пойдёте!

— Ваше Величество, извольте взять себя в руки. Вы не в силах обратить события вспять, так что извлеките из этого хороший урок.

— Дора Инсара, — повелительно сказала Ева-Мария, — если Вы хотите и дальше читать нам морали, Вы должны остаться во дворце и поддержать решение, которое мы примем!

Она вышла и хлопнула дверью. Гофмейстерина глядела ей вслед, скорбно качая головой: бедное дитя так и не научилось себя вести. Это был её личный педагогический провал, за который старой леди суждено было краснеть перед богом.

Ева-Мария стояла возле окна, отгоняя насекомых. Тёплый ветер доносил из сада приторный аромат цветов. Визгливая служанка бегала от садовника, плескавшего в неё из лейки. Вечное лето, пение птиц… Душный рай, где ей было обещано счастье.

С улицы донёсся негодующий голос леди Спики:

— Ваше Величество, немедленно закройте окно! Вам нельзя находиться на сквозняке!

Взор королевы наполнился слезами. Она захлопнула створки и села писать письмо королю Хазару.

Глава 24. Бегство

Убегающий не выбирает дороги.

— Мы отправляемся в Мроак! — объявила королева во время завтрака.

За столом воцарилось ледяное молчание.

— Куда, простите? — осведомился первый министр.

— Мессир Хазар пригласил нас в гости, и мы любезно приняли его предложение.

— И думать забудь! — рявкнул сир Орк.

— Ах, Вам ли запрещать! Вы даже короля во дворце удержать не можете! — съязвила Ева-Мария.

— Лорит пускай дурь из башки повытрясет. Нагуляется — вернётся, лишь бы не получил в спальне от ворот поворот, как в прошлый раз.

— Если наш муж гуляет, мы тоже не намерены сидеть взаперти.

— Что-о? Своевольничать вздумала?! — дед хлопнул по столу ладонью. — Наследника роди для начала, а потом катись куда влезет.

— Вас забыли спросить, — огрызнулась королева, сердито тыкая вилкой в филе-миньон с грибами.

— Никакого доверия у меня к мроаконцам, — пробурчал советник, шумно сморкаясь в кружевную салфетку. — Волки… в овечьей шкуре.

— Мроак является союзным государством и оказывает Эридану поддержку и помощь. У нас заключён мирный договор!

— Будь я неладен, если поверю в эти сказки! Видал я тех молодцев — их только ближе подпусти, живьём сожрут да не подавятся.

— У Вас какие-то странные каннибальские представления о людях, сир.

— Старый ворон даром не каркнет. Надолго едешь-то?

— Согласно брачному договору, мы имеем право на кратковременные отъезды сроком до двух недель.

— Но Ваш долг находиться рядом с супругом! — взвизгнула леди Спика. — Нельзя покидать Дос! Что скажет общество?

— Пусть болтают что угодно! — рассердилась девушка. — Мы эриданская королева, и нам позволительно больше, чем другим жёнам!

— Возмутительно, — зашелестели светские львицы.

— Сдаётся мне, как только оне ступят на остров, их всех там того, — советник изобразил отсечение головы.

Ева-Мария фыркнула:

— Какая глупость, сударь! В Вас говорят предрассудки и закоренелая ненависть. Мессир Хазар — наш старый друг, и он не допустит ничего подобного!

— Хе-хе, — заухмылялся старикан. — Давно ли дружба завязалась?

— Представьте себе! — щёки Евы-Марии окрасились гневным румянцем.

— А ведь лет десять назад ходил слушок, что без мроаконцев-то в той истории не обошлось.

— О чём Вы говорите, сир?

— Тьфу, чёрт! — дед поскрёб унизанной перстнями лапой подбородок. — Я ж твою мать на коленке качал, как родная мне была. Хотел бы я на этого Хазара поглядеть, ох, хотел бы… — последние слова он выплюнул со злобой.

— Что общего между нашей матерью и королём Хазаром? — осведомилась девушка.

— А ты спроси его… да, спроси! — старик вдруг захихикал, схватил большой винный кубок и опрокинул в рот, продолжая бормотать что-то бессвязное.

Ева-Мария поджала губки, делая вид, что всё это её нисколечко не интересует, но любопытство было так сильно, что после завтрака она рискнула обратиться к леди Спике.

— Мадам, Вы, случайно, не знаете подробности происшествия, о котором изволил говорить сир?

— Совершенно не понимаю, что имеет в виду Ваше Величество.

— Когда мы сказали, что отправляемся погостить в Мроак, господин советник нелестно отозвался о мроаконцах.

— Я ничего не слышала!

— Сир Орк упомянул, что десять лет назад случилась какая-то история, в которую были втянут король Хазар.

— Святые угодники! — обиженно перебила женщина. — Демуазель, Вам не следует считать меня такой старой! Да и откуда мне помнить, что происходило десять лет назад!

Она рассыпалась в возмущениях, и королеве пришлось отступить, но в глубине души девушка заподозрила, что от неё скрывают что-то важное. Кого бы они ни спрашивала, все отвечали уклончиво или делали вид, что ничего не знают; наконец, Ева-Мария вспомнила про Дору Инсару, и между ними состоялся следующий разговор.

— Леди Инсара, мы имеем к Вам вопрос, — Ева-Мария уселась на единственный скрипучий стул и рассеянно поправила волосы.

— Слушаю, — изрекла та.

— Вы ведь были гофмейстериной нашей матери?

Дора высокомерно подняла бровь.

— С какой стати, демуазель, Вы принялись копаться в моём прошлом?

— Госпожа Инсара, Вы неверно поняли — нас не интересует Ваше прошлое.

— Тогда при чём здесь моя персона? Демуазель, Вы стали королевой и женою, но это не избавило Вас от невежливости, и если ранее подобное можно было списать на детскую непосредственность, то теперь Вы лишились этого удобного оправдания.