Цветок Эридана

— Как здесь страшно! — вырвалось у Евы-Марии.

— Скоро будем на месте, — успокоил эдлер.

Впрочем, "скоро" в понимании мроаконца означало ещё минут сорок ходьбы. Уставшие, замёрзшие, понуро бредущие гости миновали решётку и были встречены группой вооружённых людей. Послышались оживлённые возгласы, но Колз что-то сказал по-мроаконски, и воины почтительно расступились. В сопровождении (или под конвоем) стражи гости достигли королевского дворца. Никто так и не понял, как устроен этот город: временами эриданцам мерещились очертания домов по бокам ущелья, иногда на скалах мелькали огоньки, пару раз им встретились какие-то люди с арбалетами, и это всё, что можно было разглядеть. Фонарей на улицах не было, да и самих улиц в привычном смысле тоже.

Халдорский замок произвёл на гостей самое гнетущее впечатление. С грохотом упал мост, поднялись тяжёлые решётки, открылись массивные двери, и он поглотил новоприбывших. Толщина стен, непривычные пропорции, наплывы грубо обработанного камня рождали в голове жуткие фантазии о людоедских пещерах, усеянных костями доверчивых путников.

— Это дворец или тюрьма? — насмешливо спросила Диана Саем, оглядывая помещение. Слабо освещённые коридоры были пусты и холодны.

— Как пожелаете, так и будет, — ответил мужчина.

— А Вы за словом в карман не лезете, господин Колз! — Ева-Мария хихикнула. — Но где же трубы, фанфары и восторженные толпы? Здесь никого нет.

— Позже, — сказал мроаконец. — А пока отдохните с дороги.

— Какое скверное место, — брюзжала гофмейстерина. — Скоро ли подадут ужин, или нас намерены морить голодом?

— Ужин после девяти.

Пройдя зал с колоннами и несколько прямых коридоров, они оказались в левой части дворца с жилыми помещениями.

— Располагайтесь здесь, — эдлер небрежно махнул рукой вдоль прохода.

— Как, мужские и женские комнаты вместе?! — вскричала Дора Инсара, поднося к глазам лорнет.

— Между ними нет разницы, ввиду отсутствия во дворце женщин.

— Помилуйте, а где же прислуга?

— Здесь нет прислуги, — ответил Колз и вышел.

Еве-Марии показалось, что он стремится избежать дальнейших расспросов, но она так устала, что без промедления вошла в первую же из предложенных комнат. Тюрьма или монастырь — трудно сказать, что больше напоминало это помещение с голыми каменными стенами и скруглённым потолком; из мебели здесь находились грубо вытесанный каменный стол с четырьмя ножками, большой короб, две костяные лавки и кровать, застеленная шерстяным покрывалом с примитивной вышивкой. На полу лежала огромная толстая шкура какого-то животного. Комната была тускло освещена жёлтой лампой, размещённой в глубокой нише у двери. Во второй комнате было то же самое, третья и четвёртая вовсе оказались пустыми. Всюду веяло холодом. Несколько просторных помещений предназначались для сопровождающих принцессы. Уборные находились в конце коридора и, естественно, там не было ни фарфоровых умывальников, ни мраморных ванн, к которым привыкли дамы. На ледяных стенах живописно цвела изморозь. Диана пробовала возмутиться, но гофмейстерина прочла ей нотацию о том, как полезно жить в строгости и смирять своё тело отсутствием излишеств.

Тем временем стали приносить вещи, которых было так много, что после того как пустые комнаты заполнились, их уносили куда-то дальше по коридору. Никто из мужчин не говорил по-эридански, а седой мроаконец, отдававший распоряжения, с каким-то странным выражением глядел на королеву, когда та пыталась расспросить его о замке.

Ева-Мария была единственным человеком, которого нисколько не тревожил мрачный вид дворца — ей досаждал разве что холод. Вернувшись в свои комнаты, принцесса развила бурную преобразовательную деятельность: по её приказу стол накрыли бархатной скатертью, полы и лавки застелили коврами. Подушечки для ног, вазы, шкатулки и ещё тысячи женских мелочей наводнили пространство. Короб для одежды она приказала выкинуть, но внутри обнаружились вещи — роскошный халат из китийского шёлка, непонятная деталь одежды с тугими застёжками, вышитый пояс и несколько изумительных заколок в форме цветов. Принцесса провела рукой по ткани: её восхитила мягкость шёлка, превосходившего по своим качествам даже тот, из которого ей шили платья в Эридане. От одежды слабо пахло розами и жасмином. Смущённая Ева-Мария приказала убрать одежду обратно: она терялась в догадках, кому могли принадлежать эти предметы.

К ужину королева переоделась в голубое бархатное платье, отороченное белым горностаевым мехом, в котором сверкали бриллианты, за что гофмейстерина не преминула сделать ей выговор:

— Не следует Вам разряжаться в дорогие наряды, ведь неизвестно, как к этому отнесутся местные жители. Вдруг эти пираты сочтут Ваш вид фривольным и располагающим к непочтительному обращению? Не хватало только внушить им непристойные мысли! Разве можно ожидать от бандитов благородства в поведении? И вы, барышни, тоже старайтесь не привлекать к себе внимания, — Дора повернулась в сторону фрейлин, — и не смотреть по сторонам с раскрытым ртом. Держите себя с достоинством, ведь вы благородные особы, и не дай бог я увижу, что за столом вы пьёте вино! Ведь где бахус, там и блуд: глядя на одурманенную винными парами женщину, кто бы не счёл её лёгкой добычей!

Она принялась поучать их, как вести себя в обществе мроаконцев, но, конечно же, девушки не слушали и шептались — все они были взволнованы прибытием на остров и преисполнены любопытства. Меж тем наступило девять, потом десять часов, и гости уже стали проявлять беспокойство, когда явился ординарец халдора с приглашением к столу. Молодой человек был так смущён великолепием эриданского двора, что даже начал заикаться — сам он был в повседневной варварской одежде, и на меховом плаще, таком же, как у Колза, пушистым слоем лежал снег.

Столовая, она же гостиная, находилась рядом, нужно было только свернуть в правый коридор. Это была большая вытянутая комната с длинным широким столом и простыми лавками. На стенах висели трофейные щиты и головы животных; несколько факелов освещали всю непритязательность обстановки. За столом сидело десятка три мужчин, которые тут же оборвали разговоры и воззрились на гостей.

— Trista akul mne v glotku, vot eto krasotka! Ya by prilaskal eyo mezhdu nog! — взревел медведеподобный мужчина с одним глазом, роняя на пол челюсть и большой двуручный топор.

— Ne ori tak, Nial'p, inache slepaya eschyo i oglohnet, — осклабился Тарг.

— Mm, kto eti priyatnye damy? — осведомился статный воитель, волосы которого были перетянуты ремешком. На щеке у него красовалось гебетское клеймо, так сильно повредившее лицо, что оно превратилось в кривую гримасу. Воина звали Твазимхар.

— Koroleva Eridana Eva-Maria, — нетвёрдым голосом произнёс гассер и почему-то покраснел. — So svitoy.

— Haldor ustroil nam malen'ky prazdnik. Chur, von ta milashka sleva moya, — заявил Ога, показывая на Элизочку Торн.

— Kuda tebe, stary razvratnik! Tvoya von stoit, — Киллах да Кид ткнул пальцем в гофмейстерину.

За столом грянул хохот.

— Erly, erly, kak vam ne stydno, — урезонил их Гленн, поднимаясь навстречу гостям. Ожоги, полученные в Эридане, давно зарубцевались, но несколько подпортили его приятную внешность.

Подойдя к королеве, он слегка поклонился и на ломаном эриданском сказал:

— Приветствую от имени Мроака. Прошу отужинать с нами.

— Где король Хазар? — слегка волнуясь, спросила принцесса.

Её нежный голосок прозвучал в гостиной как райская музыка. Воины встрепенулись.

— Он задержится, — неопределённо ответил Гленн.

Начался ужин. Стол был накрыт умеренно-прилично, без всяких изысков: большинство блюд состояло из рыбы, моллюсков и осьминогов, были даже шашлычки из креветок. Запивалось всё это прозрачной подогретой жидкостью с подозрительным запахом. Мроаконцы разговаривали о своём, поглядывая в сторону гостей; те больше молчали. Эриданцы здорово проголодались, и даже привередливые придворные кушали то, на что ещё вчера бы не посмотрели. Стелле же кусок в горло не лез: прямо напротив неё сидел Киллах да Кид, предмет её тайных мечтаний, и она не могла оторвать от эдлера взволнованного взгляда.