Цветок Эридана

— Ш-ш, — шепнула мроаконка и потянулась за ножом.

Принцесса едва не умерла от страха. Затем одеяло взлетело, что-то шлёпнулось на пол, и громкий голос Дратсы заорал:

— Stoy!

Королева взвизгнула и потеряла сознание, а когда пришла в себя, всё было кончено. Дратса выкручивала руки карлику в грязном балахоне. В дверях стояла перепуганная Элия в одной ночной рубашке, а из коридора доносились крики и топот солдат.

— Chto za chyort?! — рявкнул эдлер Клиц с порога.

— U nas tut nochnaya babochka, — ответила Дратса, награждая пленника увесистым пинком. Существо взвизгнуло.

— Eto zhe staruha Idgil' iz podzemel'ya, — сказал, присмотревшись, эдлер.

— Nado zhe, a ya dumala — Ded Moroz, — саркастически отозвалась женщина.

Начальник охраны наклонился к старухе:

— Was hattest du im Sinne?153 — по-гебетски спросил он.

— Gar nichts, gar nichts,154 — прокаркала та.

— Wozu brauchst du das?155 — мужчина показал ей старый нож и несколько иголок, найденные в лохмотьях.

— Das Ende der Welt ist nah! — взвыла ведьма, тыча пальцем в сторону Евы-Марии. — Jetzt kommt der Tod! Ein Scheitern aller Hoffnungen!156

— Sovsem staraya iz uma vyzhila, — Клиц покачал головой, взял её за шиворот и увёл за собой, при этом старуха визжала так, будто её резали заживо.

Дратса вышла следом, а Элия поставила на стол лампу и села на кровать. Шум в коридоре постепенно затих, но девушки продолжали сидеть, напряжённо повернувшись к двери.

— Что было нужно той старухе? — стуча зубами, спросила королева.

— Я не очень поняла их разговор, донна, — Элия вздохнула. — Похоже, она хотела Вас убить. Под кроватью есть тайный ход, который ведёт в подвал.

— Боже, за что мне всё это! — воскликнула девушка, и по её щекам покатились слёзы. — Ненавижу Мроак!

— Не надо так переживать, — фрейлина мягко обняла королеву. — Успокойтесь, всё будет хорошо.

— Не будет! Никогда уже не будет!

— Перестаньте плакать, сударыня. Вы молоды, красивы, богаты. Когда король вернётся, никто не посмеет Вас тронуть.

— Нет! Всё должно быть по-другому! Мы созданы жить в роскоши и благополучии! Почему же нас заставляют страдать? В какой момент мир изменился и стал таким жестоким?

Дверь распахнулась, и Дратса с усмешкой скомандовала:

— Цыпочка Кельвин, на выход!

— Позвольте мне побыть с королевой — Её Величество нуждается в поддержке.

— Живее, твою мать!

Фрейлина ушла, и Ева-Мария осталась совершенно одна. Напуганная и расстроенная, она до рассвета не сомкнула глаз. Вдобавок её стало тошнить, и утром королева не смогла встать с постели. Элия унесла нетронутый завтрак, а Дратса, выругавшись по поводу изнеженных дамочек, отправилась за доктором.

К необыкновенному удивлению принцессы, часа через два в её комнату вошёл профессор Майнер. Вид у него был крайне недовольный, будто его оторвали от важных дел ради какого-то пустяка.

— Ну-с, сударыня, Вы наконец ощутили во мне надобность? — сухо поинтересовался он у королевы.

— Разве Вас не утопили в море, как остальных? — спросила Ева-Мария.

— Какие глупости! — с раздражением сказал эриданец, подходя ближе и надевая белые шёлковые перчатки. — У Вас, барышня, совершенно нездоровые фантазии, я бы даже сказал — параноидальное симптомообразование в виде формирования систематизированного интерпретативного бреда. Разумеется, я крайне недоволен условиями, в которых меня содержат. Такому светилу науки, как я, не пристало сидеть в холодном подвале и терпеть грубости от варваров. Но топить учёного человека — на это даже у дикарей рука не поднимется. Что беспокоит? Этот крошечный синячок?

Ева-Мария обиженно насупилась, а доктор слегка потрогал её за щёку.

— Ничего страшного. Лёгкий ушиб лицевого скелета. Полезно, знаете ли, прикладывать холодные примочки.

— Больно! — ойкнула девушка.

— Что ж, придётся потерпеть. Ничем не могу помочь — я, знаете ли, не хирург.

— Её Величество несколько дней мучает тошнота и слабость, — негромко сказала Элия Кельвин.

— Наверное, плохо кушаете, — он выпрямился, горя желанием поскорее уйти, но Ева-Мария удержала его за край одежды.

— Немедленно вылечите нас!

— Мадам, обратитесь к кому-нибудь другому — мне неинтересны Ваши придуманные расстройства. Вы много раз высмеивали мою персону, утверждая, будто я не достоин мыть пинцет за доктором Лонгорием. И поскольку у меня прекрасная память, ещё раз повторю: так как жалованья мне теперь не платят, ваши болезни меня больше не касаются.

— Но вы же врач! Вы обязаны заботиться о больных! — она хотела ещё что-то сказать, но профессор холодно поклонился и вышел.

— Какой отвратительный тип, — всхлипнула Ева-Мария, падая на подушки и закрывая лицо руками. — Он не посмел бы так вести себя в Эридане!

— Я принесу полотенце со льдом, Ваше Величество.

Принцесса моргнула сиреневыми глазами. Она очень хотела, чтобы рядом с ней был кто-нибудь, кто успокоил бы её, чтоб боль прошла, чтоб не было холодно, чтобы она опять стала весёлой и беззаботной, но равнодушие Мроака продолжало давить на неё, как крышка саркофага.

Прошёл ровно месяц с тех пор, как они покинули Мроак, и тень родного фиорда вновь упала на их корабли. Измученные долгим путешествием воины с облегчением смотрели на приближающийся остров.

— А не податься ли нам в одно весёлое место? — прищурясь, сказал Найтли.

— Всё бы тебе веселиться, — пробурчал Криегор. Остальные, кроме Бэйда, тоже не выразили энтузиазма.

— Ну, а ты что думаешь? — эдлер посмотрел на Сорбуса; в глубине его бедовых глаз плясали чёртики.

Сорбус сразу вспомнил, как его предупреждали не связываться с Найтли, даже Колз порой ворчал — мол, кто его знает, что в голове у этого парня.

— Я пойду, — ответил молодой человек.

— Вот молодец, — полунасмешливо кивнул тот и бросил ему канат.

Корабли вошли в гавань и встали у причала. Эдлеры спрыгнули на берег, оставив квадов заниматься разгрузкой снеккара. Был один из ясных апрельских дней — снег уже начал таять, а небо над головой стремительно наливалось голубизной. Под ногами блестели лужи, весёлые ручейки неслись по кривым улицам, унося за собой мусор и мелкие камни. Выщербленная гранитная лестница вела наверх. Очевидно, Найтли был здесь частым и желанным посетителем, так как все узнавали его и хлопали по плечу, хозяйка заведения расстилалась перед ним, а девицы хихикали и норовили ухватить за плащ. Улыбаясь своей обезоруживающей улыбкой, Найтли уверенно протолкался к столику возле стойки. При их появлении из-за стола поднялась высокая худая мроаконка. Рядом с ней топталась совсем молоденькая девчушка, которая смущённо смотрела по сторонам и при каждом громком звуке хваталась за висевший на поясе топорик.