Дальние пределы человеческой психики

и с совершенно иными воззрениями. Время ортодоксов уходит, и я рад

отметить, что неистовая и яростная борьба между различными научными

школами, которая велась двадцать лет тому назад, сменилась более

миролюбивым осознанием необходимости сотрудничества и разделения

труда.

Придет пора, когда всех представителей науки примирит осознание того,

что интерес к проблеме ценностей обусловлен не только внутренней

логикой развития науки и философии, но и самим ходом исторического

развития нашей культуры, или, вернее сказать, самим ходом

исторического развития человечества и человека как вида. История

показывает, что проблема ценностей начинает интересовать человечество

во времена, когда общество находится в смуте и оспариваются самые

непреложные из прежних ценностей. Мы живем в эпоху, когда прежняя,

традиционная система ценностей терпит крах - этого не могут не

признать все здравомыслящие люди. Человечество не в состоянии жить без

ценностей, в которые оно могло бы верить и к которым могло бы

стремиться, и поэтому мы отправились на поиски ценностей, отправились

в новом, научном направлении. Мы стремимся экспериментально доказать

различие между ценностью, понимаемой как существующий, непреложный

факт, и ценностью, понимаемой как мечта и цель наших устремлений. Мы

надеемся, что именно таким образом нам удастся обнаружить ценности, в

которые можно будет верить, потому что это будут научные истины, а не

успокаивающие иллюзии.

Часть IV

Образование

11 Познающий и познаваемое

Основная мысль моих последующих рассуждений заключается в том, что

зачастую проблемы межличностного общения являются прямым следствием

коммуникационных барьеров внутри самой личности и что взаимопонимание

между личностью и миром во многом обусловлено степенью их взаимного

изоморфизма (схожести структуры и формы), что мир связан с личностью в

той мере, в какой это обеспечено ею, на том языке, воспринять который

она готова; в очень большой степени все общение состоит в том, что

человек берет от мира недостающее ему и отдает миру часть себя. Как

говорил Джордж Лихтенберг в одной из своих книг: <Такие вещи сродни

зеркалу - если туда заглядывает обезьяна, то апостол оттуда не

выглянет>.

Именно поэтому изучение глубинного в человеке является одной из

необходимых предпосылок для понимания того, каким должен быть человек,

чтобы на равных соотноситься с миром, и каким должен быть мир, чтобы

соответствовать человеку. Правильный ответ интуитивно известен каждому

психотерапевту, каждому художнику, каждому педагогу, но он заслуживает

того, чтобы сделать его более очевидным.

В данном случае я рассматриваю понятие <коммуникация> в самом широком

смысле. Я включаю в него все перцептивные и когнитивные процессы,

процессы научения, все формы искусства и творческого созидания. Я

включаю в него наряду с первичными процессами познания (архаическим,

мифологическим, метафорическим, поэтическим познанием), вербальные,

рациональные вторичные процессы коммуникации. Я поведу речь о том, к

чему мы слепы и глухи, о том, что с трудом и потерями прорывается к

нам, о том, что мы выражаем неосознанно, и о том, что мы можем облечь

в четкую структуру.

Главное следствие этого основного тезиса- что трудности

взаимоотношений человека с миром являются отражением его трудностей со

своим глубинным - состоит в том, что улучшение взаимоотношений

человека с

168

Образование

глубинным - состоит в том, что улучшение взаимоотношений человека с

внешним миром неминуемо последует тогда, когда человек научится ладить

со своим внутренним миром, когда он станет интегрированным и цельным.

Когда прекратится война между отдельными частями его личности, тогда

улучшатся его отношения с миром, улучшатся хотя бы потому, что человек

сможет лучше, точнее воспринимать реальность. Он станет более

перцептивным; как говорил Ницше, - человек должен научиться видеть,

чтобы иметь возможность понять.

Расщепленная личность

Что я прежде всего имею в виду, когда говорю о сбоях во внутренней

коммуникации? Простейший пример такого сбоя - диссоциация личности,

крайним случаем которой, наиболее драматическим и многократно

описанным, является расщепленная личность. Я проштудировал всю

литературу, которую смог найти по этому поводу, я лично изучил

несколько пациентов с симптомами расщепления сознания и несколько, у

которых отмечались менее драматичные по проявлениям фуги и амнезии53.

Мне кажется, что все эти проявления хорошо укладываются в единый

образец, на основе которого я выстраиваю пробную теорию. Я думаю,

такая теория будет полезна нам, потому что с ее помощью мы сможем

кое-что понять о расстройствах, которым подвержен каждый из нас.

Я заметил, что в любом из исследованных мною случаев <нормальную> или

внешнюю часть личности можно было описать как человека застенчивого,

тихого, замкнутого (чаще это была женщина), достаточно

конвенционального и скованного, довольно покорного, даже жертвенного,

неагрессивного и <хорошего во всех отношениях>, тихого как мышь, легко

управляемого. В любом из исследованных мною случаев другая часть

личности, та, которая прорывалась в сознание человека и влияла на его