Дальний свет

Кто, в конце концов, дал ей такое право?

Не замечая сам, как нащупывает пистолет в кармане, Феликс быстро прошёл следом, в большое помещение.

— Китти!

Уже стоя в дверях, та обернулась.

— А, — она взглянула на пистолет, из которого он целил. — А я думала, куда он делся. Ну давай, давай. С первого раза попадёшь, надеюсь?

Оба застыли, лишь напряжённо вдыхая воздух. Китти выждала минуту.

— Псих, — она прикрыла глаза, шагнула к Феликсу. — Отдай сюда.

Отдал, понял он как в тумане. Руки сами разжали металл, и не было больше никаких сил на это.

На ходу пряча пистолет за пазуху, Китти вернулась к двери.

— Будешь ещё в кого-то так целиться, стреляй сразу. А то поймут слишком правильно.

Она вышла из помещения.

Снаружи мерцал в темноте рыхлый снег. Китти прошла под навес, села за руль и завела мотор.

Довольно всего этого здесь и сейчас. Потом объяснит, если что.

А может, уже и не понадобится объяснять.

Прождав немного, она дала по газам и уехала в ночь.

Люди сидели на ступенях и мраморных уступах, некоторые — просто на полу. Лица плавали в отсветах и полутенях факелов, обращённые друг на друга или на пустовавшее по сию пору место. Фигуры образовывали почти замкнутый круг, не хватало только одного человека. Одного игрока — ибо, судя по всему, здесь собирались играть в карты.

Среди всех Лаванда заметила Софи и передвинулась ближе к ней, как к единственной здесь хорошо знакомой персоне. Софи, впрочем, не заметила её — никто не заметил, пока она кралась за спинами, в мареве дыма и потёмок у стен.

Софи меж тем оживлённо беседовала с неким пожилым мужчиной справа от неё, обладателем неуловимого и не оседавшего в памяти облика, кроме разве что маленьких и умных серых глазок. Он, правда, всё больше молчал и только кивал с одобрением, Софи же рассказывала увлечённо, отчаянно жестикулируя. О чём они, Лаванда не смогла услышать: казалось, сам воздух гасил здесь все звуки. Она подобралась поближе, но в этот момент Софи прервала разговор и недовольно осмотрела круг.

— Когда уже начнём? — бросила она капризно. — Мы сидим без дела уже хрен знает сколько времени.

Её сосед слева (его, как и того, что справа, Лаванда вроде бы уже где-то встречала) плавно и непринуждённо развернул руку с часами.

— Осталось немного подождать, Ваше Величество. У нас ведь ещё один человек.

— Ну как всегда, — Софи наморщила нос. — Сколько её помню, никогда не могла прийти вовремя.

— Ты к ней несправедлива, Волчонок, — отозвался невзрачный человек у дальней колонны, в котором Лаванда смутно признала Андрея Кедрова. — Уж в чём-чём, а в этом её сложно было обвинить.

Софи не удостоила его ответом, и снова зал погрузился в молчание, что перемежали иногда шёпоты и далёкое невнятное шушуканье.

Факелы всколыхнулись у дальних дверей. Все взгляды, как один, метнулись к входу, и на миг наступила настоящая тишина. Кто-то появился на пороге. Сделав шаг вперёд, человек остановился между огней.

— Я здесь, господа, — сказала Китти.

Она остановилась и заглушила мотор.

В наступившей тишине остался только тихий свист. Равнина за лобовым стеклом лежала бескрайняя и пустая, ветер взрывал снежные буруны и сметал крупу в воздух. Похоже, начиналась метель.

— И стоило так гнать, чтоб приехать неизвестно куда? — с долей иронии поинтересовался призрак с заднего сидения.

Китти не ответила. Вместо этого она настойчиво вглядывалась в белеющий сумрак, будто всерьёз рассчитывала что-то увидеть.

— Если ты ищешь её, то её здесь нет, — уточнил призрак.

— Я знаю.

Время, что давалось когда-то, успело давно истечь. Здесь никого больше не было — никого, кто бы ждал или бы в чём-то нуждался.

Видимо, на этом всё.

Вспомнилось было ещё про договорённости, но тут же слегло пустым шорохом в голове. Феликс скажет, что она уже уехала, они двинутся по прямой на восток и, не обнаружив первое авто, прекрасно поедут дальше сами. Внедорожник и правда легко увезёт четверых.

Машина быстро остывала. С ней вместе начинали потихоньку неметь конечности, двигаться стало как-то незачем и лень. Лучше всего — аккуратно склониться к рулю и закрыть глаза, хочется подремать немного.

Она не сосчитала, сколько провела так в переливах дымки и песнопений ветра, когда вклинился другой — знакомый и, в то же время, удивительный звук. Китти подняла голову и тут же поняла, что сильно замёрзла. Звук приближался, он постукивал и дребезжал где-то в темноте. Надо было выйти и посмотреть. Китти приоткрыла дверь, вспомнила, что снаружи ещё холоднее. Подумав секунду, она потянулась к бардачку, вытащила зелёную флягу и наскоро отпила глоток. Забросив обратно, вынырнула из машины.

Хорошо бы понять для начала, где это вообще. Китти немного прошла наугад сквозь сугробы, тут сложно было что-то разглядеть. Неожиданно большой жёлтый глаз прорвался сквозь темноту и снежное марево, стук усилился, взвизгнул, и поодаль протянулся поезд во всей своей красе, огромный статный товарняк.

Теперь, когда Китти знала, где искать, ей разгляделось узкое маленькое здание станции. Поезд стоял за ней темнеющим массивом, в промежутке же разгуливали блёклые фонари в чьих-то руках.

Что это? Разве ездят сейчас по стране поезда?

Китти аккуратно приблизилась, остановилась за углом постройки, у самой стены.

Люди ходили и глухо переговаривались между собой. Мутно-жёлтые пятна фонарей бегали по вагонам.

От головы состава подошла другая фигура, бесфонарная.

— Совесть поимейте, нам ещё перед Ринордийском сутки стоять, пока воду на путях разгонят!

— Ничо, — со смешком отозвался кто-то из ходивших. — Все ждут, и ты подождёшь.

— Перед Ринордийском, — тихо повторила Китти. Казалось, её должны были услышать, но нет.

Они заглядывали, иногда забирались в вагоны и спрыгивали обратно. Забавно было думать, что она стоит всего-то в нескольких метрах от них, даже особо не прячась, а они её всё равно не видят. А вообще говоря, чего она стоит — у неё же есть пистолет. Сколько их здесь — человек пять, семь? Патронов в магазине в любом случае больше, хватит с лихвой. Она мысленно усмехнулась от осознания, что так можно сделать, что это как будто легко и просто, и ничто не мешает.

Это чувство всемогущества было опасно и обманчиво. Китти понимала, оно не имеет никакого отношения к реальности. (А вот потому что не надо хлестать всякую дрянь из горла). Осторожно, стараясь не поддаваться ему, Китти легко проскользила за станцией, к другому её краю. Отсюда лучше было видно, как работают люди с фонарями. Они заскакивали не в каждый вагон, а только в те, что им нравились или казались чем-то подозрительными. Некоторые вагоны стояли открытыми, с раздвинутыми дверями, но и туда почти не заглядывали, если те выглядели пустыми.

Похоже на шанс, подумала она. Но нет, залезть сейчас и поехать самой, конечно, не вариант. Кроме того, что нечестно и просто неприлично — пока есть те, кому это гораздо нужней — она понятия не имела, что будет делать, если в одиночку всё же доедет до столицы. Да и брошенная машина быстро привлечёт внимание и наведёт на подозрение. Нет, тут должны действовать минимум двое: один — чтоб поехать, другой — отвести машину или отвлекать, если всё же заметят.

Абсолютно понятно так же, что вторым может быть только она: ни с кем другим Китти бы этого просто не допустила. С первым, впрочем, тоже совсем не гладко: кто согласится сутки ехать зимой в товарняке только ради призрачного шанса увидеть столицу и, если повезёт, с ещё более призрачными перспективами на будущее…