Дан приказ...
Шрифт:
* * *
Вечером 22 марта капитаны Павленко и Левченко прибыли в Балатоналмадь для доклада добытых сведений представителю Ставки. В штаб-квартире маршала авиации не оказалось: он находился у командующего фронтом. Офицеры направились в приемную маршала Толбухина. Их тотчас же приняли.
– А по моим данным, противник потерял на двадцать [211] один танк больше, - сказал Ф. И. Толбухин, выслушав офицеров.
В руках маршал держал лист со списком потерь, понесенных фашистами в Балатонской операции, составленным начальниками родов войск фронта. Наступила неловкая заминка в разговоре.
– Товарищ маршал! И у вас правильные сведения, и мы привезли
– Дело в том, что на поле боя мы обнаружили два десятка танков-«дублей».
– Не понимаю, о чем вы говорите, - пожал плечами Толбухин.
– Мы обнаружили танки, по которым были прямые попадания и артиллеристов и летчиков. Значит, и те и другие засчитали их и доложили по команде. В общем, танки засчитаны дважды. А еще мы видели танк, выведенный из строя трижды: подорвался на минах, получил пробоины противотанковым артснарядом и противотанковыми самолетными бомбами.
Маршалы молча переглянулись.
– Григорий Алексеевич, - обернулся Толбухин к Ворожейкину, - а ведь, пожалуй, он прав. Так могло получиться.
– Вполне вероятно, - подтвердил маршал авиации.
* * *
А часа через два эти сведения отправили в Москву для доклада Верховному Главнокомандующему. Вскоре из Ставки поступили указания о награждении многих летчиков 17-й воздушной армии. Летчики-штурмовики гвардии старшие лейтенанты Н. Стробыкин-Юхвит, М. Никитин, А. Макаров и гвардии младший лейтенант В. Давыдов были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. А летчик-истребитель Герой Советского Союза капитан А. Колдунов удостоен второй Золотой Звезды. Многие авиаторы были награждены боевыми орденами и медалями.
* * *
…В двадцатых числах марта в небе на венском направлении разгорелись напряженные бои. Командование 4-го воздушного флота фашистских ВВС непрерывно пополняло свою авиацию новыми самолетами. В последнем донесении в Ставку, которое маршал авиации [212] Ворожейкин написал вечером 25 марта 1945 года, указывалось: авиация противника активизировала свои действия. Группами в 30-40 истребителей и 40-60 бомбардировщиков враг пытался наносить удары по нашим войскам.
Вечером того же дня, когда Г. А. Ворожейкин, сидя в своей рабочей комнате, изучал нанесенную на карту обстановку, Петр, улучив минуту, без обиняков спросил:
– Товарищ маршал! Скажите, пожалуйста, где же Гитлер берет столько самолетов?
– Вы о каких самолетах спрашиваете?
– О тех самых, товарищ маршал, о которых вы только что докладывали в Москву.
Ворожейкин молча посмотрел на порученца. Потом сказал:
– Я тоже хотел бы это знать. Ведь и верно: во всех операциях, начиная с Курской дуги, фашистская авиация несет огромные потери. Мне самому не раз приходилось считать подбитые и брошенные на аэродромах немецкие самолеты. Их всегда было много. И вот совсем недавно под Будапештом, у Балатона, противник потерял сотни самолетов и снова усилил действия своей авиации. За счет чего? За счет переброски с других фронтов? Может, и так. Но вряд ли. С других фронтов противник перебросить авиацию сюда, на юг, не может. Там наши войска тоже наступают. Из своего тыла тоже не может. И там теперь фронт. Я почти уверен, что он сейчас получает самолеты с авиационных заводов, действующих на территории Австрии. Нашему Верховному Главнокомандованию известно, что на территории этой страны действует около ста двадцати предприятий авиационной промышленности, которые поставляют фашистским ВВС до девяти тысяч самолетов и около семнадцати тысяч моторов в год. Известно также, что самые крупные авиационные заводы расположены в районах Вены и Нижней Австрии, большинство - под землей. Вот этими объектами теперь мы и займемся. Но сначала посоветуемся с командующими воздушных армий.
* * *
Ворожейкин позвонил маршалу Тимошенко и долго говорил
с ним о разведке подземных заводов. Связался с генералом Судцом и приказал вести разведку подземных [213] заводов в районе Нижней Австрии. Часа через два маршал авиации вызвал порученца.– Завтра утром полетите на связном самолете к Горюнову, - сказал он.
– Его штаб пока находится в Рокощабе под Будапештом, но скоро должен переместиться в Цифер под Братиславу. Независимо от того, где они будут находиться, передайте, чтобы немедленно начинали воздушную разведку подземных авиационных заводов в районе Вены, а заодно проверили версию о наличии строящихся стартовых площадок ФАУ в районе Австрийских Альп севернее и северо-западнее Вены. Обо всем доложите мне через два - максимум три дня. Вам все ясно?
– Все.
Тогда в путь! [214]
Загадка Австрийских Альп
Утром 26 марта 1945 года капитан Павленко прибыл в Рокощабу и сразу же направился к начальнику разведки полковнику Абалакину, чтобы передать приказ маршала авиации Ворожейкина. Требовалось начать разведку районов, в которых предположительно находились фашистские подземные военные заводы и строились стартовые площадки ФАУ. Степан Дмитриевич молча выслушал капитана и принялся рассматривать на крупномасштабной карте, лежавшей на его рабочем столе, районы Вены, Нижней Австрии и северо-восточные отроги Австрийских Альп. На карте были обозначены все военные объекты, вскрытые воздушной разведкой за последние месяцы: аэродромы, склады, районы сосредоточения войск, крупные штабы, станции разгрузки и погрузки частей и многие другие.
– О тех объектах, которыми интересуется маршал, у меня пока подробных сведений нет, - сказал полковник и почесал подбородок. Так он делал всегда, когда было туговато с разведданными. Это вроде бы помогало ему мыслить, отыскивать верное решение.
– А если еще раз отдешифрировать фотосхемы нужных нам районов?
– проговорил Петр.
– Фотограмметристы-дешифровщики могли и не обратить внимания на такие детали.
– Что ж, это мысль. Но боюсь, ничего нового не найдем. Однако попытка, как говорится, не пытка.
Абалакин вышел из кабинета и направился к командиру тринадцатой роты аэрофотослужбы капитану Кондрашеву. «Хозяйство» его находилось во дворе дома, где располагался разведывательный отдел штаба 5-й воздушной армии. Вскоре полковник вернулся [215] вместе с Кондрашевым - тот нес большую пачку фотоснимков районов Австрии.
– Это только часть материалов аэрофотосъемки, остальные в пятьсот одиннадцатом разведывательном авиаполку, - пояснил Кондрашев.
– Начнем с этих, - сказал Павленко и попросил Кондрашева принести набор луп различной кратности, циркуль, масштабную линейку, стереоскоп.
Фотосхемы разложили на столах и приступили к делу.
– Что ж, попробуем отыскать самое для нас главное, - сказал Петр.
– Вы имеете в виду подземные авиационные заводы?
– спросил Абалакин.
– Да, конечно.
– Не знаю, как вам, а мне с такими объектами встречаться не доводилось.
– Как же так?
– удивился Павленко.
– Вы ведь, Степан Дмитриевич, рассказывали как-то о разведанных вами с воздуха подземных аэродромах противника.
– Да, было такое в тридцать девятом году в Западной Украине. Но подземные аэродромы и заводы - объекты с разными демаскирующими признаками. Подземные аэродромы найти гораздо легче, чем завод, особенно ориентируясь по аэрофотоснимку.
– Согласен с вами, но заводы необходимо найти во что бы то ни стало. По сведениям, которые имеются у маршала авиации Ворожейкина, в Австрии более ста двадцати фашистских военных авиационных заводов, многие упрятаны под землю.
Полковник быстро отыскал фотосхему северо-восточного района Вены и положил ее перед Павленко.
– Посмотрим сперва эту, - предложил Петр.
Вооружившись мощными, шестикратными лупами, офицеры начали внимательно рассматривать каждый миллиметр заснятой местности. Их внимание сразу же привлекли огромные пустыри, находящиеся в пяти - восьми километрах к востоку от города, и свалки мусора на них. Сюда вела обыкновенная дорога, от которой расходились в разные стороны извилистые, еле заметные узкие дорожки, напоминающие горные тропки. К пустырям тянулись высоковольтные линии электропередач. Ничего другого на снимках не было. [216]