Дар Авирвэля

Перед входом стояла пара братьев Айвы, уроженцев здешних земель. Из-за отсутствующей формы и закрытого лица молодым наёмникам не удалось признать сводного родственника, поэтому они не обратили на подходящих «незнакомцев» особого внимания. А Далий Мар, для большей уверенности, спрятал своё известное лицо под колючей шляпой, защищающей земледельцев от полуденного света и жара. Но сейчас царил вечер, воздух пропитался лёгкой свежестью, посему ношение такого убора вызывало больше подозрений, чем его отсутствие. Но кому захочется спросить интересующую несостыковку, когда своих дел полно? Именно на это и рассчитывал Далий Мар, и, как обычно, оказался прав. Проходящие мимо эльрины и иные существа (коих без того было мало) поглядывали на колдуна, как на умалишённого, но не собирались тратить время попусту. Внимание пало на скрытые лица, когда Айва и Далий Мар остановились прямо перед входом в гостиницу. Однако братья семьи Этинак уже не могли сделать что-либо: они валялись на земле, потеряв сознание на ближайший десяток часов, и видели не самые приятные сны. Колдун тихо усмехнулся и возрадовался обновлению столь ценных и необходимых сил. А его напарник молча испугался, не готовый к резкой смене общего тона. Ему показалось, что в момент исполнения заклинания Далий Мар побледнел подобно самому Белогриву, а в его глазах блеснула тень кровожадности. Но озвучить свои мысли Айва не решился.

Далий Мар вошёл в гостиницу первым и быстро разобрался с ретивыми наёмниками. Он ощущал себя на былом пике могущества, всё сильнее убеждаясь в собственной непреклонности перед законами природы! А мимо пронеслась мысль о бесполезности напарника, что собирался отбиваться от братьев и сестёр, но каждый раз не успевал нанести хотя бы один удар. Древний колдун усыплял одного эльрина за другим, не замечая ничего более, и хотел только одного: продолжать, продолжать и ещё раз продолжать! Ведь это несравненное чувство превосходства, величия…

…А в рот попала тонкая струйка багряной крови. Знакомый привкус стали и разложения… и слабости. Кажется, Далий Мар вновь не сумел вовремя остановиться. Магия стала тяжёлой, как скалы, почудилась вовсе неподъёмной. Руки судорожно поникли, пропуская сквозь себя вновь исчезающее могущество и милейшую безнаказанность. И желание помощи тут же прояснило старую голову, с которой сорвало ненавистную шляпу. Айва оказался поблизости в самый подходящий момент. Кинжалы отразили атаку копья. Один выпал. Копьё освободилось. Прошло у шеи. Но выпало из рук с атакой в живот. Копьеносец отключился ударом об стену. Магия, восстановленная совсем недавно, снова потерялась в недрах сердца и крови, и не собиралась пробиваться до очередного отдыха и перекуса особыми ягодами. Из-за слабости хотелось заплакать. Нос окаменел, заколол, а глаза стали горячими и красными. Но слёзы остались внутри. Сейчас не время и не место.

— Далий Мар, почему вы остановились?!

Вопросы отпали, когда Айва увидел струйку крови, стёкшую из заалевшего кривого носа.

— Не смейте отчаиваться — мы спасём её и сразу же сбежим! Но если вы будете вести себя, как слабая леди, ничего не получится! Успокойтесь и обуздайте себя, во имя всего истинного! У вас всё ещё есть руки и вы можете держать в них оружие! — мужчина ткнул в ослабевшего мага небольшой меч. — Берите и сражайтесь, как мужчина! Вы же величайший эльрин в истории — так покажите это!

Далий Мар, пусть и неохотно, взялся за рукоять и глянул на заточенный клинок. Услышанные слова проникали в сознание медленно — ведь именно так принимаются все чуждые идеи и помыслы, — но обещали достигнуть назначенной цели. Омрачённое слабостью лицо постепенно прояснялось новой волной отдачи, и рука крепла вместе с нарастающими чувствами. Колдун благодарственно кивнул, ухватился за меч ещё сильнее и приказал идти дальше. План подходил к середине, ведь комната Киамы уже виднелась ближе к концу коридора…

Братья и сёстры Айвы укрывали пол, словно неровный чёрно-зелёный ковёр. Кому-то не посчастливилось пораниться, а кто-то, наоборот, даже не почувствовал наступления сна. В небольшом светлом помещении царила кладбищенская тишина, среди которой отчеканивалось дыхание взбудораженных победителей. Но они знали, что это ещё не конец. Нет, они не боялись толстого неповоротливого «господина», которому почти невозможно подняться с мягкого ложа, но предполагали, что сама Киама может отказаться возвращаться в приземлённую реальность. Подобное происходило уже не один раз, не два и не три, поэтому Айва предупредил Далия Мара, пока они шли к нужной двери: «Не заикайтесь о преимуществах вольной жизни. Не смейте говорить, что там будет лучше. Вообще, молчите. И поддакивайте, когда она соглашается». Колдун озадачился, но спорить не стал. Хотя бы потому, что они уже остановились перед номером непокорной девушки и постучались в надежде на отклик. Послышалось глухое: «Прошу».

Киама сидела на стуле, связанная по рукам и ногам. Из-под короткой юбки выглядывали последствия наказания хлыстом, что рассёк гладкое тело без жалости и сожаления. Хотя гордая девушка пыталась создать вид несломленной личности, готовой к любым трудностям, её перепуганные карие глаза твердили об обратном. И не удивительно, учитывая шикарные условия жизни, тянувшиеся на протяжении многих лет. Но сейчас её причёска растрепалась, нежно-каштановая кожа покрылась болезненным потом, а наряд выражал муки, через которые пришлось продираться его хозяйке. Её рот закрывал кусок чёрной ткани, по которому размазалась тёмно-алая помада или, что хуже, кровь. Поэтому Айва, не теряя ни секунды, встал в боевую стойку и потянулся за пазуху… но вспомнил, что отдал третий кинжал Артуру. Осознание нанесло стремительный урон.

— Не это ищешь?

Знакомый голос… Чересчур знакомый и болезненный.

— Ами… Амико…

— Ты теряешь хватку. И не удивительно, учитывая заточение.

— …Ты знаешь?..

— Она сама настояла на этом, — Далий Мар вмешался очень некстати, чем вызвал недовольство обоих эльринов.

— Но почему?..

— Потому что ты предал нашу семью, меня и себя. Разве ты забыл обо всех убийствах? О разрыве контракта? О побеге? О краже рабыни? И, о Ивив, о том, что твердит тебе совесть?! Я, не помня себя, отправилась искать своего брата по чужим землям, а он в это время развлекался с селериной, человеком и древним злом!.. Неужели такое прощают, брат? Я велела оставить тебя в поместье Ламонта, чтобы уберечь от дальнейших бед, а ты снова сбежал и, как оказалось, подружился со всеобщим врагом!

— Амико, замолчи. Ты не имела права распоряжаться моей жизнью. Даже если не со стороны одной крови, то хотя бы со стороны порядков семьи! Я — мастер, а ты избрала путь вечного странника. У тебя нет полномочий, которые бы…

— Сам замолчи! Ты сотворил так много кошмарных дел, что я имею право на распоряжение твоей жизнью! Будь ты хоть на одну шестую таким же преданным, как я, ты бы понял всю трагичность совершённых преступлений! А теперь ты пришёл сюда… Впрочем, я так и полагала. Тебя не остановит даже последний ритуал. Поэтому, предупреждая твою самоотверженность и любовь к этому грязному насекомому, я сделала всё, чтобы она не могла сбежать.

Айва пошатнулся. Он догадывался, что сделала его сестра, и схватился за единственный оставшийся кинжал сильнее, чем когда-либо. Амико тихо вынула меч, наречённый однажды «Бестелесной судьбой», вышла из-за спины пленницы и направила остриё на брата.

— Если победишь меня в этот раз — забирай свою якобы «сестру» хоть за горизонт океана. Но ты ведь знаешь, что должен победить, а не отправить меня в сон.

Далий Мар тоже приготовился драться. Но потом, подумав дважды, опустил меч и отошёл в сторону. Амико ехидно улыбнулась, явно довольная таким поведением.

— А если ты, мерзкое отродье, попробуешь помочь этой девке до окончания поединка — умрёшь вместе с ними двумя! В сторону на шесть шагов, и не смей применять магию!

Колдуну удавалось посещать Авгит прежде, в те далёкие-далёкие времена. Поэтому он понимал, что кровная вражда, особенно братско-сестринская, не должна нарушаться кем-либо извне. Побеждает лишь достойный, умный и ловкий, а тот, кто проиграл — должен умереть. И в этом случае, к сожалению, исход был совсем не очевиден. Пусть Амико находилась гораздо ниже брата по рангу, но имела на то важную причину: она ушла по своей воле, чтобы не стать «заложницей одного дворца», и развивала навыки в полевых, зачастую опасных и неприятных условиях. Она воспитала характер и силу, которые не снились многим братьям и сёстрам, и могла бы постоять за себя даже при нападении дракона! Айва же… Он, будучи мастером не столько из-за выдержки и силы, сколько из-за цвета глаз, пророчеств, количества выполненных поручений и побед в честных поединках, всегда лелеял надежду, что ему не придётся встать на пути родной сестры. Ведь он, будучи самым близким её эльрином, наблюдал за самоотдачей и рвением Амико с самых малых лет. Он видел, как она, потея в пять ручьёв, занималась фехтованием, бегом и упражнениями, как усердно она учила правила семьи, этикет и науки. И всё это — лишь бы угодить главам огромной семьи больше, чем её зеленоглазый брат!.. но ничего не вышло, и она подалась в вечные странники. С едва заметной злостью, ревностью и всё той же жаждой победы. Айва понимал это, как никто другой не мог даже представить. И от этого ему становилось только сложнее.