Дар Авирвэля

— А почему так сложилось?

— Обстоятельства, случайности, войны и убеждения. Мы, альманрины, привыкли получать от жизни именно то, к чему стремимся. Кто-то хочет жить среди природы, далеко от благ цивилизации, и справлять нужду среди кустов — извиняюсь за такой пример. Кому-то не нравится столичная или, наоборот, провинциальная область, и с появлением необходимых денег народ отправляется в желанное место. Кто-то — но это редкость, — хочет повидать новые места и уплывает аж в Южный Хадаан, в небольшой анклав нашей страны. Здесь, как и во всём, играет большое количество факторов. Брат понимает это, поэтому пополняет свои знания такими выездами. А путешествовать во время Авирвэля безопаснее и проще всего, так как никто никогда не устраивает нападения прямо в огне великого праздника. Это безрассудно.

— Вы так много знаете… Надеюсь, когда-нибудь я тоже обрету так много знаний!

— Если вы всё же сможете остаться — точно станете членом нашего общества. Знаете, — Викки вспомнила реакцию руберчан, отчего на её лице появились морщинки, — все эти эльрины не желают вам зла. Они просто расстроились, что Далия Мара не покарали, а простили. В каком-то смысле, с вашей руки. Но они не испытывают к людям ни ненависти, ни любви. Вас тут много, на самом деле, и временами вы вмешиваетесь в уклад нашей жизни. Но и другие гости делают это. Так что не переживайте насчёт чужого мнения и верьте, что когда-нибудь все наши знания станут общими с вашими!

Сказать по чести, Артур не переживал. Но, дабы не позволить принцессе чувствовать себя неловко, согласился (ведь правда был согласен) и поблагодарил за беспокойство (ведь правда был благодарен). Они снова обменялись улыбками и бросили ещё один взгляд на картину.

— Надеюсь, я понравлюсь вашему брату…

— Ему редко кто нравится. Особенно, когда этот «кто-то» заигрывает со мной без веских на то причин.

Викки усмехнулась, но совсем не злобно и даже не ехидно, и повела гостя обратно в светлое просторное помещение с множеством мягких диванов. Вернувшись, они снова рухнули в них и продолжили беседовать, перескакивая с темы на тему и делясь впечатлениями от этой жизни. Пару раз диалог поворачивал к претящему руслу возвращения в Йеру, но Викки, видя отношение Артура к этой теме, переводила беседу куда-нибудь ещё. Таким образом, юноша узнал некоторые правила этикета, немного истории и познакомился с характером принцессы так близко, как не знакомился ещё никогда. И чем лучше он узнавал её, тем больше она походила на картинное отражение: ледяное и суровое, почти лишённое внутренней искры. Но даже с этим странным фактом Артур был искренне рад поболтать с новой подругой и услышать «да», когда беседа вернулась к приглашению на прогулку. Конечно, после согласия следовало: «Но только если вы вернётесь сюда на постоянной основе», однако юноша чувствовал удовлетворение даже с этим неприятным приложением. Киама тихо хмыкнула, не особо довольная таким раскладом, но прекрасно понимала, что нельзя контролировать чужие чувства — особенно, чувства иного существа, пришедшего из незнакомого мира. Её сердце требовало покоя, а покой уходил из глаз при каждом звуке знакомых голосов.

Артур настолько глубоко возрадовался общению с Викки, что совсем забыл про Мерлина! А среди компании его, к великому удивлению хозяина, не оказалось. И, стоило принцессе ненадолго отлучиться, юноша тут же ринулся искать его и без конца звать по имени! А толку? Пёс пропал прямо посреди пути, словно потешаясь над забывшимся приятелем и желая проучить его эгоистичную натуру. Даже Айва, давно привыкший мгновенно засыпать и не просыпаться в безопасной обстановке, коли на то нет крайней нужды, раскрыл сонные удивлённые глаза. Он наблюдал, как запыхавшийся мальчик носится от одного края крыла к другому в попытке услышать ответный лай любимого Мерлина. И, учитывая все произошедшие обстоятельства, его это лишь потешало. Только Артур был уверен, что Мерлин может пропасть. Остальные, включая самого Мерлина, твёрдо знали: он никогда не бросит своего хозяина, сколько бы его не манили свежим мясом и не гнали до ужаса болезненными пинками. Не таков пыл этого пса!

Как и ожидалось, Мерлин блуждал поблизости. Оказалось, когда они все зашли во дворец, пёс заковылял за Их Величествами, не осведомлённый о правилах приличия и отношении к животным в тронном зале. Подданные, увидевшие небольшого милого бигля с качающимися вислыми ушками, тут же бросились к нему и засюсюкали до такой степени, что пёс попытался убежать обратно, к недальновидному, но сдержанному хозяину. Получив немного корма и чрезмерное количество ласки, он прошмыгнул в полуоткрытые двери. Найти Артура по запаху не составило труда. Встретившись и снова будучи зацелованным (хотя это было гораздо приятнее, чем издевательства высокородных дам и лордов), Мерлин уселся на ковёр, прямо в ногах хозяина, и весело размахивал хвостом. Если бы у людей росли собачьи хвосты, Артур делал бы то же.

Ровно через полчаса ожидания (в гостиной висели искусные золотые часы с двенадцатью и тринадцатью засечками, которые беззвучно тикали и завораживали глаза) в арочном пролёте показались Их Величества и принцесса. Снова приветствовав гостей, они попросили их идти следом, в большую столовую, что находилась в правом крыле дворца. Совсем скоро они сидели друг перед другом, ожидая обеда за длинным столом, и размышляли насчёт дальнейших планов. Айва и Киама собирались отправиться в вековое странствие — путешествие, способное наградить опытом и пониманием важных вещей. Если они всерьёз решатся на это, то, скорее всего, Артур не увидит их ещё много лет. Но пока это были лишь планы, далёкие от реализации, так что надежда продолжала греть душу. Потом принесли первое, второе, третье, десерт и напитки.

Трапеза сложилась поистине королевская, так что даже Далию Мару пришлось признать гостеприимность королей — голод сделал своё дело.

В качестве первого и основного блюда грациозные слуги принесли овощной суп с особенными специями: хварой — слегка острой и очень питательной; энисом — чем-то наподобие перемолотого лука, но гораздо солёнее и горче; и, в довершение странной смеси, все эти неприятные вкусы вперемешку с ароматными запахами дополняла корица. Всё это называлось вальерским супом, но Далий Мар даже не стал прикасаться к нему. Потому что, как известно лишь таким древним эльринам, как он: вальерский суп должен иметь ещё одну специю — раналь, несправедливо оставленный в стороне. Хотя Артур не нашёл в представленном супе ничего особенного — как хорошего, так и плохого, — но подумал, что дело состоит в неопытности. Мало ли, каков этот раналь после варения и обжарки?

Но после основного блюда следовало то, от чего колдун просто не мог отказаться. Потрясающее блюдо с его родины, почти не выговариваемое для любого носителя эвассира — атхабхабат, что когда-то значило «священный дар». Так и представлялось на деле. Нет смысла пересказывать рецепт этого изумительного «дара» (по крайней мере, не здесь и не сейчас), но замысел прост: смешать несмешиваемое, удобрить это крепким и мучительным для трезвенников арумом и запечь на костре, обложив со всех сторон сочным мясом птицы (желательно мясо сипа, но в Альмандине таких не водится, да и желудки к нему не очень готовы). На выходе получается прелестнейшее второе блюдо, которое необходимо подавать с тархасским соусом, чтобы не упустить ни одной нотки ни с чем не сравнимого блюда. Хотя Артур пожалел о том, что притронулся к нему. И после этого никогда больше не ел атхабхабат, сколько бы его не упрашивали и не настаивали на его приготовлении.

Третье же блюдо, по традиции, было больше постным и не способным задеть даже самый чувствительный желудок. Это был тёплый салат с помидорами, огурцами, грибами, орехами и маленькими кусочками птицы, а также с подливкой из сока санора, который хорошо влияет на организм в целом. После третьего блюда довольны остались все.

Киама успела наесться, поэтому просидела за столом, наблюдая чужой обед, и желала поскорее уйти из дворца, совсем забыв про разборки насчёт возвращения к «господину». Далий Мар тоже чувствовал себя наевшимся, а десерты никогда особо не жаловал, так что, выпив немного оливкового вина, смотрел за жадным насыщением Артура. Его живот казался всем остальным бездонным. Но сам юноша не думал об этом, ведь десерт и вкуснейший шантх заполняли пустоту лучше любого «дара» и невыразительного супа, чего и следовало ожидать от настоящих сладостей в виде фруктового пирога и молочно-шоколадных конфет. Таким образом, насыщенный обед подошёл к концу.

Проклятый атхабхабат вынудил Артура поинтересоваться наличием уборной. О, как же болел живот, ненавидящий есть настолько переперчённую и пересоленную пищу! Радовало только послевкусие салата, явно сгладившего общий осадок от съеденного, но этой небольшой порции не хватило, чтобы поджелудочная, печень и почки справились без проблем. Просидев в приличной и вполне современной уборной полдня, Артур вернулся в гостиную только ближе к вечеру. Далий Мар, притворившийся читающим ту же книгу, изо всех сил старался сдержать смех. А Киама и Айва, обнявшись, сидели в углу дивана и тихо говорили о чём-то. Юноша услышал недостаточно много, поэтому решил подойти и спросить, что же могло приключиться.

«Господин» собирался забрать рабыню обратно и не хотел идти на уступки.

— Она сказала, что я буду её собственностью, пока не выплачу сумму, которую она дала мне для помощи семье! Но откуда мне взять так много денег?!..

— Успокойся, Киама. Мы можем заработать…

— Как?! Мне что, надо стать шлюхой?!

— Анкиаматше! — Айва нахмурился и прижал подругу ещё ближе. — Не смей даже думать о подобном! Я сказал — накопим, значит накопим. Сейчас тебе придётся вернуться к «господину», но я найду заработок и выплачу залог. Но мне нужно знать, сколько она потребовала.