Дар памяти

«Вечерний прием зелья, Северус. И напоминаю – бегать категорически запрещено».

Показав письмо Альбусу в подтверждение того, что покорно продолжаю курс лечения, бросаю скомканный лист в камин и отправляюсь на дежурство. В пустом коридоре мы с Альбусом стоим несколько секунд друг напротив друга. Он в роскошной темно-красной мантии с золотистыми узорами и рукавами, отороченными мехом, и от него пахнет розовой водой. Яснее ясного – Альбус идет к нему. Наверное, мне все же не удается удержать лицо. А может, просто Альбус видит меня насквозь.

Прости меня, - говорит вдруг он и ласково касается рукой моих волос. Разворачивается и быстро уходит. Я толкаю тяжелую дверь класса, чтобы не идти вслед за ним. И чтобы просто побыть здесь. Люблю свой класс, когда в нем тихо и темно. Над столом мгновенно вспыхивают свечи, и, прежде чем подумать, я взмахом руки легко гашу половину и останавливаю весь караван на полпути ко мне. И вздрагиваю, сознавая, что мне только что удалось.

Но рассусоливать некогда. Прикрываю на несколько секунд глаза, пытаясь впитать в себя как можно больше тишины – времени до отбоя еще полно, и в коридорах в основной части замка должны быть целые прайды сорвавшихся с цепи в честь великой победы львят. Было бы неудивительно, если бы Альбус попросил меня дежурить даже в том случае, если бы Минерва не покинула замок. Этим и отличается Слизерин от Гриффиндора, за моих змеек, какое бы событие ни произошло, преподаватели могут быть спокойны. Львятник же, особенно с началом учебы близнецов Уизли, – вечный заговор Гая Фокса. Встряхиваюсь, надеваю лицо и выхожу в коридор. Меня ждут занимательные приключения по отлову напившихся – я в этом уверен – и разбредающихся по разным углам замка чтобы потрахаться старшекурсников. О том, как мне все-таки хреново, я буду думать потом.

Известие о том, что в замке Блэк, мне приносит эльф Альбуса Донки. Давно я не видел этого дурака! Меня встряхивает и на секунду поднимает над постелью, потом со всей силы шваркает об нее. Хорошо, что кровать достаточно мягкая, иначе бы перелома копчика не миновать.

Блэк был в замке, сэр, в спальне Гриффиндора! – верещит это лопоухое чудовище, грозя разрушить мои барабанные перепонки, а затем с хлопком исчезает, прежде чем я вспоминаю, что в эту комнату и из нее эльфам аппарировать нельзя.

Мгновение я соображаю, не приснилось ли мне это все. Потом, замирая от ужаса, осторожно тяну за ниточку следящих чар. Хвала Господу, жив. Даже не ранен. Я чувствую это так ясно, как если бы Поттер стоял рядом со мной.

Обрубаю некстати нахлынувшую радость и, набросив мантию поверх сорочки, бегу к камину, чтобы через несколько секунд оказываюсь в учительской. На нижних этажах никого нет, но где-то наверху слышны голоса Альбуса и Минервы. Лестница, вторая, третья. Как же они медленны, тролль их раздери! Сердце стучит, словно зубы бешеной собаки, пот застилает глаза. Портреты вокруг перешептываются так громко и тревожно - почти кричат. На четвертом этаже я встречаю Филиуса.

Северус! – восклицает он. – Как хорошо, что ты пришел. Блэк был в спальне Гриффиндора, разрезал полог кровати Рональда Уизли, а потом его спугнули крики и он сбежал. Нужно проверить верхние этажи западного крыла.

Из бокового коридора появляются взмыленные Люпин и Септима. Только оборотня еще здесь не хватало! Однако ругаться времени нет. К тому же, это было мое предложение – обыскивать замок по трое. Решительно иду вперед.

Через час мы заканчиваем седьмой этаж и выходим на галерею.

Надо еще раз проверить восьмой этаж, восточное крыло! – говорит встретившаяся нам Минерва. – Мы с Филиусом проверим западное.

Септима, еле догнавшая нас, дышит так тяжело, что и без всякой диагностики ясно – у нее тоже проблемы с сердцем. Тоже. Я вдруг вспоминаю, что так и не выпил зелье, которое оставил мне Маршан. Старательно игнорирую боль в груди.

Думаю, мы справимся вдвоем, - говорит Люпин. – Как ты думаешь, Северус?

Игнорируя его, вступаю на лестницу. Справимся вдвоем. Он это действительно из доброты душевной предлагает или?..

В начале коридора он догоняет меня:

Северус, постой!

На всякий случай встаю спиной к стене.

Не подходи, - говорю, выставляя палочку вперед.

Северус, клянусь памятью Лили, я…

Я не понимаю, как мы оказываемся у противоположной стены. Люпин вмят в нее, а я вцепился в его мантию и приставил палочку к его горлу. Перед глазами – огненные круги.

Где он? – спрашиваю, слегка надавливая на кадык. – Где Блэк?

Кажется, я действительно готов его убить. Люпин дышит, как больная собака.

Я не знаю, - хрипит он. – Я не видел его тринадцать лет! Пусти! Ты с ума сошел?! Клянусь памятью Лили, я не впускал его в замок.

Кажется, я действительно сошел с ума. О реакции Альбуса не хочется даже думать. Отпускаю.

Люпин вытирает пот со лба. Смотрит на меня с укоризной – ни дать ни взять невинная овечка! Овца, таскавшаяся за Поттером и Блэком…

Отступаю еще на шаг:

Но ты ведь не горишь желанием его найти, не так ли?

Он молча делает шаг мимо. Разворачиваюсь и – вижу темную тень в конце коридора. На ее месте я оказываюсь через несколько секунд – никого, за следующим поворотом – никого. Открываем одну дверь за другой – Хоменум Ревелло, результата – ноль. В конце концов возвращаемся к галерее. Люпин, споткнувшийся о порог в какой-то из комнат, хромает.

Я – к Поппи, - говорит он, глядя мимо меня. Делает шаг к лестнице и разворачивается: - За мантию – спасибо!

Провожая его взглядом, отступаю в глубь коридора и прислоняюсь к стене, судорожно нащупывая нужные флаконы. После зелий резь в груди немного стихает, зрение проясняется, я чувствую прилив бодрости. До подземелий должно хватить! Делаю шаг к лестнице и вдруг вспоминаю.

Восьмой этаж. Выручай-комната. Вот почему мы его не нашли!

До портрета Варнавы Вздрюченного всего один поворот. Когда я оказываюсь перед ним, боль в груди вспыхивает с новой силой. От неожиданности хватаюсь за край рамы, вовремя уворачиваясь от дубинки тролля. Вытаскиваю еще один трехгранный флакон. Кажется, легче.

По запросу на Блэка Выручай-комната не открывается и через двадцать минут. От слабости подкашиваются ноги. В принципе, встреть я Блэка сейчас, совершенно непонятно, кто кого… В конце концов я уже просто прошу комнату открыться. Память цепляется за лабораторию, которую мне так любезно предоставляли здесь в мою бытность студентом. Стена разъезжается, и я вижу стол, полки, кресло, знакомый лежак с клетчатым зеленым пледом. Только котлов и ножей тут больше нет.

Добредаю до лежака, обрушиваюсь на него и хватаюсь за плед. Пальцы едва слушаются. Комната перед глазами смазывается. Стол будто подпрыгивает и наступает на меня. Палочка выпадает из руки и укатывается в дальний угол. Глаза неудержимо закрываются. Боль в груди сворачивается змеей, расслабляющейся после смертельного укуса.

Бегать – категорически запрещено.

Ни один эльф не откликается, и даже Патронуса Альбусу я послать не могу. Делаю жалкую попытку позвать его мысленно – как будто на таком расстоянии он мог бы меня услыхать! И все-таки конец? Вот такой бездарный конец? А как же договор? Мне же обещали, что я узнаю… Занятно, да…

Потом глаза распахиваются – потому что открывается дверь.

Господи, живой! – выдыхает над моим ухом Брокльхерст. Ее лицо – смесь налепленной друг на друга картошки. Ненавижу ее. Влюбленная идиотка.