Дарую ей власть над собой

Но...

Пэйцин открыла глаза. Хотя восстание принца Юя и принца Юня, претендентов на престол, и было подавлено, внутри и снаружи города всё ещё таились угрозы. Армия Наньчуана не переставала менять караулы днем и ночью, а Чу Ли всегда торопился с донесениями о военной обстановке, так что она поняла, что дела обстояли не так просто, как ей казалось.

Неожиданно прийти на помощь легко, но уйти невредимым — вот что сложно.

Почему-то её охватила горечь. Теперь та просьба о помощи казалась ей, как приговор, заманивающий в глубокие и смертельные воды.

После ванны она надела нижний слой одежды и начала вытирать длинные волосы.

Говорят, что принц Наньчуана был жестоким и вспыльчивым. Он убивал людей, как мух, и законы для него значили мало. Когда-то его критиковали в совете, и по пути домой того критика обезглавили. С тех пор никто не осмеливался говорить о делах Наньчуана в совете.

Сейчас она понимает, что не всё так однозначно. На юге обычно тепло, как весной, но сейчас стоит лютый холод. Идут кровопролитные сражения, требуется круглосуточное патрулирование, но воины из армии Наньчуана не издают ни стона, ни жалобы. Если бы не строгая дисциплина, смогли бы они так?

Вначале, узнав об этих вещах, она боялась. Позже, когда Пэйцин узнала, что принц Наньчуана, Сяо Юань, молод и красив, страх усилился. Она отчётливо помнила, как тяжело взвалила на него вину, как ранила его своими словами перед вступлением во дворец.

И сейчас она всё ещё боялась. Пэйцин подошла к постели и откинула одеяло.

Она боялась... что он не вернётся.

Когда она собралась задуть свечу, снаружи раздался скрип. За ним последовал порыв холодного ветра, и дверь с грохотом захлопнулась. На Сяо Юане был снег, и тепло и аромат в покоях на мгновение рассеяли досадный холод.

Когда он вошёл и увидел, что она собиралась ложиться спать, он нахмурил брови:

— Я ещё не вернулся, а ты уже собралась спать?

Пэйцин поспешно встала:

— Я... Я думала, ты не вернёшься.

— Куда мне идти? — раздражённо бросил он, вытаскивая из кармана предмет, которого швырнул ей в руки. — Эта штука постоянно выпадает.

Пэйцин опустила свои глаза на амулет, которого она отдала ему вчера. Красный шелковый мешочек был мокрым, словно от снега.

— Тогда я пришью к нему ленту, и ты сможешь привязать его к поясу, чтобы он не выпадал, — сказала она, идя за швейным набором.

— Какая морока, — пробурчал он, раздеваясь.

Вернувшись с набором, Пэйцин спросила:

— Почему твоя верхняя одежда вся мокрая?

Но Сяо Юань не ответил. Он прошёл за ширму, чтобы принять ванну. Великий принц Наньчуана никогда не признался бы, что по пути в Восточный дворец из-за этого бесполезного амулета началась погоня под шквальным снегом и ветром, в результате которой два высоких силуэта бегали по столице в попытке поймать этот предмет. Когда они добрались до Восточного дворца, Чу Ли, дыша и смеясь, получил пинка, после чего он сразу же замолчал.

Хотя сейчас, вероятно, вся армия Наньчуана уже знала об этом.

Пэйцин, увидев, что он не ответил на вопрос, подумала, что он снова злился. Когда он ушёл за ширму, она вдруг вспомнила, что совсем не подготовила для него принадлежности для купания.

Она поспешно положила вещи и последовала за ним:

— Я уже почти всё приготовила, ой! —

Внезапно перед её глазами возникло обнажённое и мускулистое тело мужчины. Пэйцин воскликнула и, покраснев, отвернулась, забыв, что хотела сказать.

Сяо Юань заметил, как даже её спина выражала смущение. Легкая ткань нижней рубашки идеально облегала её фигуру, а длинные волосы слегка касались её, словно трогая его за сердце.

— Ты приготовила для купания холодную воду? — спросил он.

Пэйцин не ожидала, что он вернётся, тем более так быстро разденется. Она указала в сторону:

— Есть ещё немного чистой горячей воды, правда, она уже не такая горячая, как прежде, но если добавить, должно быть в самый раз.

Сяо Юань скользнул взглядом по указанному месту, а затем снова посмотрел на неё и хмыкнул.

Те белые, нежные руки, привыкшие только к игре на цитре и работе с чернилами, вряд ли смогут поднять полный сосуд горячей воды.

За её спиной раздался шум воды, и Пэйцин облегченно вздохнула. Поскольку он уже сам разделся, видимо, ей уже не придётся помогать, поэтому она добавила:

— Тогда прими ванну, а я пойду пришью ленту.

Увидев, как она спешно уходила, Сяо Юань недовольно заговорил:

— Принеси сюда и пришивай здесь.

— Что? — Пэйцин всё ещё стояла к нему спиной.

— Если я не буду доволен, как ты пришила, то тот самый Сяо Цзиань больше не будет приходить сюда обедать.

Глава 21. Мысли

Вне дома продолжал падать снег.

Внутри дворца Ханьнина, где витал пар, было настолько тепло, что хотелось заснуть. Но изредка раздававшийся тихий вопрос сразу возвращал его к ясности сознания.

— Можно ли так пришить? — спросила Пэйцин, поднося амулет. — Она мягко объяснила: — Так нитки не будут видны, и это будет лучше сочетаться с мешочком. Смотри, хорошо ли так?

Сяо Юань смотрел на её прекрасное лицо, которое было так близко к нему. Он редко отвечал без иронии, но на этот раз сказал:

— Хорошо.

Пэйцин слегка удивилась. Затем она улыбнулась и сказала:

— Тогда буду шить так.

После всего это времени её улыбка так и не изменилась. Она всё так же красива и нежна, как и в начале. Она всегда внимательно слушала его, помогала ему во всём. Иногда он подшучивал над ней, говоря ей плохие новости, чтобы увидеть, как она поверит в это и начнет беспокоиться. Он думал, что её было так легко обмануть, и размышлял над тем, что она не должна попасть в чьи-то другие руки.

Однако, неожиданно, обманутым оказался он, Сяо Юань.

Он поверил её утешительным словам, поверил, что она станет женой генерала. Даже когда его бросили, он всё ещё думал о возможных причинах её поступка. Он тайком искал её, но увидел лишь, как она получила почётный титул Императрицы. Он слышал, как много раз говорили о том, как маленькая императрица Пэй получала благосклонность, как счастливо она общаелась с Императором, как велика их любовь.

И вот письмо с просьбой о помощи пришло в Наньчуан.