Дайсё-ян. Книга первая
Шрифт:
«Наверное, ещё не успел отойти от шока. Запоздалая реакция, аналогичная другим случаям физического насилия надо мной. Но, я же не ребёнок, чтобы, сразу после наказания, кидаться в обидки и сбегать из дома. Осознаю вину. Хотя… Какая, к чёрту, вина!? В чём она заключается? Похозяйничал в Машиных запасах? Покидал бутылки с крыши? Никто ведь не пострадал. Нет у неё права применять рукоприкладство за подобное поведение, да и не сопоставимы преступление и наказание. В чём же тогда я провинился?»
Вспоминаю, как схватил девушку за волосы, и меня пробирает озноб.
«Отношение! Моё свинское отношение к Марии - вот, что стало причиной
Ёрзаю на кровати, стараясь устроиться поудобнее, ощущая как пульсирует в «пятой точке» кровь.
«Отсюда следующий вопрос: «почему?». Почему я так к ней отношусь? Началось, ведь, всё не сейчас. Практически, с первого дня пребывания в её доме, моё поведение перестало вписываться в рамки приличия. Что изменилось с момента побега из Кореи?»
Невесело усмехаюсь в подушку, осознавая иронию.
«Да я ей, просто, завидую! Ведь, она олицетворяет именно тот идеал, к которому сам стремлюсь, с момента попадания в этот мир. Успешная, богатая и красивая. Обладающая исключительными возможностями. Как, финансовыми, так, и физическими. И, если, в процессе моего безуспешного, впрочем, восхождения на местный олимп, на пути к его вершине, в основном, встречались откровенно слабые личности, соперничать с которыми не было смысла, то встреча с Машей полностью перевернула диспозицию. Она оказалось тем самым камнем преткновения, о который я споткнулся. И что мне делать?»
Поток мыслей утаскивает всё дальше и дальше, отвлекая от пульсирующей боли. Чувствую, как постепенно меня накрывает волна сонливости. Расслабляюсь, позволяю той завладеть моим телом…
Я снова в смятой, горящей машине. Где-то, впереди слышно хриплое дыхание водителя. Пытаюсь пошевелиться, но стальной капкан, в который я попал, держит крепко. Не вырвешься.
– «Маша!» - кричу я в обжигающую пустоту. «Она ведь здесь, рядом. Она вытащит!» - пульсирует дарящая надежду мысль.
– Я не могу сейчас, - отвечает мне, откуда-то издалека девушка.
– Я ещё не спасла водителя! «А как же я?» - кричу в ответ. «Спаси меня!» - Извини, Юна, - произносит Маша, - у меня ещё миллион дел.
Огонь подбирается слишком близко. Он обжигает кожу, льётся в желудок и лёгкие. Причиняет дикую боль. Мой невыносимый, истошный крик тонет в небытие.
Судорожно втянув в себя воздух, открываю глаза, перед которыми, стеной, всё ещё стоит обжигающее пламя. От неудобной позы, на животе, с головой на боку, затекла шея, а из приоткрытого рта, на подушку, стекает тонкая струйка слюны.
Стараясь не потревожить ноющий зад, кое-как выбираюсь из кровати, проклиная пристрастия хозяйки дома к чересчур мягким матрасам. Стаскиваю одеяло, и, закутавшись в него, выхожу на террасу. После кошмара меня сильно знобит, но, оставаться в постели нет никакого желания.
Проходя мимо Машиной комнаты, машинально, заглядываю в её окно, но оттуда, на меня смотрит непроглядная темнота и собственное, тусклое отражение. Иду к рекреационной зоне, на столе которой, не осталось никаких следов моих недавних посиделок. Папки с жизнеописанием «Объекта М» тоже не обнаруживается.
Плюхаюсь в одно из кресел, …но тут же вскакиваю, подвывая от боли, и, недобрыми словами проклиная Марию с её воспитательными методами.– «Хуже ДжуБона, ей богу!»
На глаза наворачиваются слёзы, но это, скорее, кратковременная реакция организма на боль, нежели полноценная попытка разреветься. Издержки нежного, девичьего тела.
Иду в противоположную сторону, поднимаюсь на крышу. По пути, решаю наведаться в оранжерею, благо, рассвет уже окрашивает небосвод в свою палитру, с преобладанием жёлтых и розовых тонов. Давая достаточно света, чтобы, через стеклянную крышу наполнить им помещение.
Толкаю вбок откатную, стеклянную дверь, и меня тут же окутывает дыханием летнего луга, наполненного запахом травы и цветов. Зажмуриваясь от наслаждения, вдыхаю полной грудью, хорошо знакомый с детства аромат. Делаю шаг на довольно широкую тропинку, уходящую, под прямым углом, к противоположной стороне дома. Оглядываюсь по сторонам.
В рассветном полумраке трудно разобрать, что произрастает на грядках, особенно, если не разбираешься в ботанике. Но, кусты роз я узнаю наверняка. Приглядываюсь, и с губ ЮнМи срывается нехорошее слово.
Вдоль тропинки, по обеим её сторонам, насколько хватает глаз, высажены розовые розы.
Всякое желание шляться по оранжерее пропадает окончательно, и я выхожу наружу, не забыв прикрыть за собой дверь. Оставляя за ней терпкий, цветочный аромат.
Поднимаюсь на самый верх. Неспешно подхожу к винтокрылой машине, внимательно разглядывая ту, и размышляя, смогу ли я управиться с чудом инженерной мысли?
«Пожалуй, рисковать не стоит. Это тебе не шалость со скидыванием бутылок с крыши. Повторить «одиннадцатое сентября», которого, кстати, тут не было, впилившись в какое-нибудь здание совсем неудачная идея»
Прохожу мимо, подхожу к противоположному краю крыши. Выглядываю за бортик, достающий мне до пояса. Внизу, между домами, узкий переулок - предназначенный для вывоза мусора, из баков, расставленных под выходами мусоропроводов. При кажущейся замкнутости пространства, сам переулок неплохо освещён и не выглядит опасным.
Немного поразмыслив, скидываю с плеч одеяло и забираюсь на довольно узкий, но, позволяющий стоять на нём, парапет. Развожу руки в стороны и закрываю глаза.
«Левитация» - вспоминаю я свой список вероятных даров богини.
– «Единственный навык, который я ещё не проверил, за отсутствием возможности откуда-нибудь сверзнуться. Например, с крыши. И всё бы ничего, только, попытка у меня одна. Второй не будет. И помирать больше не хочется. Неприятное это занятие»
Стою, ловлю ветер, а в голове рождаются слова странной песни:
Я гулял и вдруг сорвался с крыши
Эх, душа летит, а грудь не дышит
Жаль, что крик мой так и не услышат
Все мои семнадцать этажей
Распугав на синем небе звезды
Я лечу, проламывая воздух
Кто рожден летать не может ползать
И я лечу, лечу, лечу, лечу...........