Даже если ты уйдешь
Шрифт:
Глава 20. Свет в твоем окне
– Дорогие друзья, нас 120 000! Хочу поблагодарить всех, кто подписался на нашу страницу и доверился нам. Потому что мы экономим ваше время, силы и нервы. И…Нет, чёрт! Что я несу?
Эсмигюль, которая шла по улочке и в нужный момент должна была открыть дверь магазина, остановилась и прижала ладони к щекам. Специально для съемок рекламы она сделала красивый макияж, распустила и уложила волосы, надела строгое платье с длинными рукавами и чуть ниже колен. Но вот уже пять дублей она не могла толком произнести
– Не переживайте, Эсми. Давайте попробуем еще раз. Вы текст повторите, не спешите, - улыбнулась СММ-щица Ирада, которой Эсми заказала рекламу магазина в соцсетях под ключ: со съемкой, монтажом и настройкой таргета. Внешность у нее была очень яркой: длинные кудрявые волосы, пухлые губы и белая кожа. Несмотря на свой возраст, выглядела она очень молодо, будто только школу окончила.
– Я все забываю, как только вы говорите “Мотор”, - пожаловалась Эсми.
– Хотя у меня хорошая память, - Эсми растерла ладошки и подула на них, чтобы согреть.
– Это от волнения.
– Давайте еще раз попробуем.
– Конечно. Сейчас я только кадр выставлю.
Ирада отошла на расстояние и оказалась рядом с Лор-центром. И именно в тот момент, кода Ирада снова крикнула Эсми “Мотор”, дверь клиники открылась и на улицу вышел доктор Мамедов в синей форме и белом халате. Вообще-то он хотел забрать из машины коробку с расходными материалами, но услышав громкий голос девушки, повернул голову и увидел Эсмигюль. Напрочь забыв о том, зачем вообще вышел, он встал посреди улицы, сложил руки на груди и с застывшей улыбкой на лице, наблюдал за тем, как она идет во вроде бы закрытом, но облегающем платье и накинутой поверх короткой кожаной куртке. Не мог налюбоваться. Хотелось смотреть и смотреть…и снова поцеловать.
– И в честь круглой цифры, мы подготовили для вас вкусные под….- она запнулась на простом слове, когда оставалось совсем чуть-чуть конца. А все потому что встретилась глазами с Муслимом и поплыла. Его пронизывающий насквозь взгляд заставлял сердце биться быстрее, а от еще большего волнения Эсми снова все забыла.
– Простите меня, Ирада, - уныло склонив голову, вздохнула хозяйка “Вкусняшек”.
– Я просто безнадежна.
– Да ну бросьте, Эсми. В этот раз мы дошли до конца.
Ирада проследила за взором клиентки и, поняв, что сзади нее кто-то стоит, обернулась.
– Здрасьте, - кивнула девушка Муслиму.
– Здравствуйте, - отозвался он.
– Здравствуйте, Эсмигюль.
– Здравствуйте, Муслим, - делая вид, что между ними ничего нет, буднично поздоровалась она.
– Работаете?
– уголок рта слегка дернулся..
– Как видите.
– Не буду мешать.
– Да уж, не мешайте пожалуйста, - буркнула она, отвела взгляд и опустив голову, смахнула с платья несуществующие пушинки.
Муслим лишь усмехнулся и пошел дальше по своим делам, тогда как, Эсми силилась вспомнить текст, что пулей вылетел из головы.
– Эсми, всё в порядке?
– игриво спросила Ирада, явно догадавшись что что-то между этими двумя есть.
– Да-да, - подняв голову, она изобразила улыбку.
– Я текст повторяю.
– Давайте я вам волосы поправлю.
Девушка подошла к Эсми, пригладила ладонью локоны, перебросив их на ее плечи.
– Я понимаю, это не мое дело, - шепнула она.
– Но тот мужчина - врач
– С чего вы взяли?
– округлила глаза Эсмигюль.
– Я очень наблюдательна, - загадочно улыбнулась Ирада, а Эсми показалось даже, что взгляд ее в этот момент сделался печальным и глубоким.
– А он смотрит на вас по-особенному. Так смотрит мужчина на женщину, которая ему очень нравится.
– Он выбил меня из колеи, - Эсми приложила холодную ладонь ко лбу.
– Ничего страшного, - девушка погладила ее по плечу.
– Попейте водички и продолжим.
На всю работу ушло больше часа. Внутри хозяйка чувствовала себя уверенней, чем на улице, где до последнего была как на иголках. Когда же магазин опустел, продавщица и сотрудницы кондитерского цеха разошлись по домам, Эсми зашла в туалет и посмотрела на себя перед вторым свиданием с мужчиной, от которого у нее мурашки бежали по коже. Она накрасила губы помадой, прошлась тушью по ресницам, расчесала волосы. Поймала себя на мысли, что хочется быть красивой и для него, и для себя.
Выйдя в зал, Эсми позвонила дочери и сказала, что задержится, потому что приехала тетя Соня и они посидят в кафе рядом с магазином.
– А чё мне не сказали, я тоже хочу с Сонечкой посидеть, - надулась Ситора.
– Ты маленькая еще, а у нас взрослые разговоры.
– Ааа, - протянула, будто догадавшись, - чё, будете ее ухажера обсуждать? Мне потом расскажешь?
– Нет.
– Ну мааам.
– Так, Ситора, всё давай, мне пора. Покушайте, посуду помойте и сделайте уроки.
– Ладно, - вздохнула девочка.
– Сонечке привет.
После разговора с дочерью пришлось написать сестре, чтобы она в случае неудобных вопросов и звонков прикрыла ее. Соня уже была в курсе зарождающегося романа Эсмигюль, поэтому ответила кратко, но метко:
“Не вопрос. Жду подробностей”.
“В обмен на твои подробности”, - ответила она и поставила смеющийся смайлик.
“Хочешь расскажу, как Кеша нассал в ботинок Льва?” - прилетело от сестры.
“Не бережет Кеша свои колокольчики”, - написала она о ставшем легендарным коте Сонечки - Иннокентии. Тот, как подрос и окреп, стал ходоком и откровенным потаскуном, каких свет не видывал.
“Лев их тоже не бережет если что”.
Улыбнувшись этому сообщению, она услышала стук в окно. Оторвавшись от дисплея, Эсми подняла голову и встретилась взглядом с Муслимом. Он стоял на улице с букетом роз. И даже на расстоянии, через стекло, она разглядела крупные бело-розовые бутоны в нежно-голубой обертке, и его улыбку - такую искреннюю и почти родную.
***
– Мам, от кого цветы?
– восторженно спросила дочь, принимая из рук матери розы.
– Это даже цветища!
– Нет такого слова, - засмеялась Эсмигюль.
– Я его сама придумала! Классно да? Руфик, - гаркнула она.
– Неси вазу, будем розы мамкины сажать.
Все больше и больше она стала напоминать Сонечку. Такая же живая, непосредственная, юморная. И пусть по крови они не были родными, но все детство Софа была рядом, помогала, иногда по выходным возила детей в кино, торговый центр или парк аттракционов. Несмотря на отсутствие в их жизни родни отца, они получали много любви от дядь, тёть, бабушек и дедушек со стороны матери. И кто ее в этом упрекнет?