Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

Руки неистово тряслись, желудок переворачивался, а грудь пульсировала от боли, когда я старался избавиться от чувств. Сердце бешено билось, а от того, что кровь неслась по венам, меня окутывал туман; и я переживал, что сдамся, если не смогу справиться с собой. Мне казалось, что у меня вырывают сердце, резко, безжалостно, но зачем оно мне, когда я покину этот дом. Счастье, которое я нашел в его стенах, будет омрачено воспоминаниями, и я знал, что заслуживаю эту боль. Я смотрел на проступающие на руках сосуды, каждое биение сердце напоминало мне, что я еще жив, хотя внутри я уже умирал.

Да, я драматизирую, но как иначе? Это охеренно больно.

Позади я услышал шаги и напрягся, меня, казалось, вот-вот стошнит. Я боялся, что Изабелла проснется и поймает меня, но часть меня предательски на это надеялась. Часть меня хотела, чтобы она, на хер, остановила меня, не дала покинуть ее; глубоко внутри я понимал, что никогда не смогу оставить свою девочку, бросить, если она будет рядом. Я ни разу не смог отказать ей, даже если это было неправильно. И я еще раз доказал это несколько часов назад, когда она попросила меня заняться с ней любовью… Какой гребаный мужчина согласиться на это, зная, что уходит?

Например, такой гребаный мужчина чести, как я…

– Я удивлен, что ты еще здесь, – тихо сказал Джаспер, садясь рядом со мной. – Я думал, ты к этому времени уже уйдешь.

– И я так думал, – пробормотал я, голос дрожал, и я сжал руки в кулаки, чтобы не расплакаться.

Тело, на хер, не подчинялось мне.

– Иисусе, это, б…ь, уничтожит ее.

– Да.

– Замечательно, – выплюнул я. – Спасибо, теперь мне еще лучше.

– А ты хотел, чтобы я соврал? – спросил он, приподнимая брови, когда я глянул на брата. – Она любит тебя, и до встречи с тобой никогда не знала, что такое «любить». Ей будет очень больно, Эдвард. Этого никак не избежать.

– Просто охеренно, б…ь, – сказал я, качая головой. – Все не так должно быть. Не так это должно было закончиться, Джаспер. Мы должны были быть вместе. Мы должны были поехать в Калифорнию, подальше от всего этого дерьма, пойти в школу и жить среди этих тупых пальм, потому что это сделало бы ее счастливой. Мы должны были поехать туда и просто быть. Вместе. В первый раз в наших гребаных жизнях мы просто должны были жить, а глянь, как все повернулась. Что, б…ь, я натворил?

– Ты готов передумать? – спросил он. – Ты еще не уехал, Эдвард. Может, Эмметт был прав. Может, еще не поздно.

– Слишком поздно, – с нажимом сказал я. – Слишком поздно стало, когда я принял эту сраную клятву. Изабелла выше этого дерьма, Джаспер. Она лучше той жизни, которую я могу ей предложить. Она провела всю жизнь в рабстве из-за этих ублюдков… как я могу требовать, чтобы она пожертвовала и своим будущим ради них? Нет, Эмметт ошибается. Уже слишком поздно.

– Хорошо, но разве так все должно быть? – спросил он. – Разве ты не можешь поговорить с ней и сделать так, чтобы она поняла?

– Что я должен сказать? – скептически спросил я. – Я люблю тебя, но должен оставить тебя? Поверь мне – это для твоего же добра? Иисусе, я не смогу посмотреть ей в глаза и сказать это дерьмо ей в лицо, даже если это правда! Она будет умолять меня передумать, а так нельзя, Джаспер. Но я, б…ь, передумаю, потому что я слаб, и что тогда? Что будет через двадцать лет, когда она возненавидит меня за то, что я не дал ей шанс добиться всего того дерьма, которое обещал, и будет чертовски поздно для нее начать заново? Иисусе, а что, если, б…ь, ее убьют? Если она закончит, как мама? Я никогда себя не прощу. Я не могу с ней так поступить, но и она не сможет это понять, только не сейчас.

– И что я должен буду ей сказать? – тихо спросил он. – Я пытаюсь поддержать тебя, даже если не согласен с тобой. Но скажи, чего ты от меня ждешь.

– Ты должен пообещать мне, что заставишь ее поверить, что я ей не нужен, что она уже готова сделать это дерьмо самостоятельно, потому что я знаю ее, Джаспер. Она будет напугана, но ты убедишь ее, что эта хрень для ее же добра, даже если не веришь в это сам, – бормотал я, вставая со ступеньки и направляясь в фойе.

От расстройства чувств я крепко вцепился в волосы, ноги подгибались.

– Скажи мне, что сделаешь все, что потребуется.

– Ты знаешь, что сделаю, – ответил он, глядя на меня с серьезным выражением лица. – Я уже пообещал тебе это. Я буду убеждать ее, что ты ей не нужен … но кого ты сам пытаешься убедить, Эдвард? Кого ты пытаешься убедить, что с тобой все будет хорошо?

– Пока она в порядке, и я буду, – сказал я.

– И ты доверишь мне это?

(1) Изначально было выражение «Яблоко в день – и доктор не нужен», затем появился его аналог «бутылка красного вина в день – и доктор не нужен». Какой напиток подразумевал Эдвард, остается загадкой…

ДН. Глава 74. Часть 2:

Да, – сказал я. – Ты сильнее нас всех похож на маму. У тебя ее умение сострадать, ты ненавидишь гребаную мафию, и ты никогда не мирился с рабством. Я знаю, что твоя поддержка поможет ей выбраться отсюда и начать заново, потому что ты единственный видишь, как прогнил этот чертов мир, и насколько лучше будет для нее убраться подальше.

– Но если ты доверяешь мне, если думаешь, что я смогу позаботиться о ней, и веришь, что будешь в порядке, пока она в безопасности, почему ты до сих пор тут, Эдвард?

Его вопрос застал меня врасплох, я украдкой глянул на него, не зная, что, б…ь, отвечать. Он не сводил с меня внимательного взгляда, ожидая ответа. Но правда в том, что даже мысль, что я выйду за порог этого дома, причиняла такую невероятно сильную боль, что я и представить раньше не мог. Прежде чем на ум пришло что-то подходящее, открылась входная дверь, и внутрь ввалился Эмметт. Он застыл, заметив меня; и тут я понял, что на нем та же одежда, что и днем, а это значит, что он, черт подери, не спал.

Он прищурился и с силой захлопнул дверь, от него так и веяло гневом. Он вот-вот, казалось, выйдет из себя, но тут он поступил по-другому, непредсказуемо. Его слова умели ранить не меньше, чем кулаки.

– Я вижу, что ты еще не успел ее бросить, – колко заметил он, мне стало еще больнее. – Это значит, что ты послушался чувств?

– Оставь его в покое, Эмметт, – встрял Джаспер. – Ты только все усугубляешь.

– Я усугубляю?! – недоверчиво переспросил он. – Кто-то пытается поговорить с ним и заставить передумать, прежде чем он совершит самую большую ошибку в жизни, покинув ее. Как ты можешь поддерживать это дерьмо, Джазз? Она – самое лучшее, что с ним случалось!