Дело о демоническом коте

Пройдя в спальню, он взглянул на прибранную кровать под высоким балдахином из тёмного дерева, почему-то напомнившую ему шатёр над ракой с мощами святого в каком-нибудь храме. Наверно это оттого, что именно на этой кровати тем роковым утром нашли мёртвой несчастную красавицу.

В маленьком будуаре, расположенном рядом, стоял столик, сплошь уставленный коробочками и флакончиками, а зеркало с двумя подсвечниками по сторонам, было хорошего качества и тщательно протёрто. Анриет любила смотреть в него на своё прекрасное лицо, и с удовольствием ухаживала за собой, подчёркивая свои достоинства с помощью белил, румян и помады, на которые не жалела средств. Здесь же он увидел небольшой круглый портрет в позолоченной раме, на котором была изображена золотоволосая красавица с простыми, но чистыми чертами и задумчивым выражением голубых глаз.

— Да, это госпожа, — печально улыбнулась горничная, остановившись рядом. — Она такой и была, её лицо было нежным и строгим, как образ девы Лурдес. И прекрасные голубые глаза. Она выглядела кроткой, но у неё был сильный характер. Она никому не давала себя в обиду.

— Что случилось перед тем, как она умерла? — спросил Марк.

— Ничего. До этого у неё был гость, купец из Пьемонта, довольно красивый молодой человек, и очень щедрый. Он подарил ей колье с рубинами. Потом он уехал, и она сказала, что никого не хочет принимать, ей нужно отдохнуть. А через день умерла.

— Ей кто-то угрожал, может, были какие-то письма или скандалы?

— Ничего такого, ваша милость. Госпожа Анриет никогда не корчила из себя недотрогу, но при этом имела собственное достоинство. Она сама выбирала, кого принимать, а кого нет. И это всем было известно. О ней много судачили, дамы ей завидовали, некоторые ревновали к ней своих мужей, но ей не было до этого дела. Последнее время она была весела и часто говорила мне, что скоро её жизнь изменится.

— Что она имела в виду?

— Не знаю точно, но, кажется, она собиралась замуж. Она не говорила мне об этом.

— Было ли что-то странное в последнее время? — спросил Марк, снова взглянув на портрет. — Она чего-то боялась, о чём-то тревожилась, может, на кого-то сердилась? Её поведение как-то изменилось?

— Пожалуй, нет. Она всегда пребывала в ровном расположении духа, а теперь часто улыбалась своим мыслям и… разве что… Да, кое-что странное было. Знаете, порой мне казалось, что она слегка… сошла с ума.

— Почему? — Марк обернулся к горничной.

— Ну, понимаете, она вдруг могла замолчать, прислушиваясь, и на её лице появлялось такое сердитое выражение. Она говорила: «Опять этот кот! Как мне надоели его вопли!» Но я не слышала никаких воплей! Она требовала, чтоб я нашла этого кота, который пробрался в дом и изводит её тем, что без конца мяукает и дерёт когтями панели. «Выбрось его прочь!» — кричала она. Но в доме не было никаких котов! Мы несколько раз обыскали всё, и даже прошли по улице, расспрашивая соседей. Только у матери господина Марена есть кошка, но она совсем старая и не выходит из дома. Причём лай, доносившийся из псарни кавалера де Турона, госпожу никак не тревожил. Она всё чаще твердила о коте, которого никто не видел. А потом… — женщина взглянула на Марка, и тот заметил, как расширились от ужаса её зрачки, — когда она умерла, на её руках были такие ужасные длинные царапины, словно от кошачьих когтей. Мог ли это быть призрак, который охотился за моей госпожой? Она умерла так внезапно. И её ногти потемнели. Ещё накануне они были розовые, потому что она полировала их щёточкой, втирая порошок из красной яшмы. Я стараюсь не думать об этом, но едва наступает ночь, мне снова вспоминаются её слова о том, что где-то в доме орёт кот.

— Не принимала ли твоя госпожа какие-нибудь снадобья? — на всякий случай спросил Марк. — Может, она пила какие-то лекарства или настойки?

— Она пила только воду и вино, которое тоже разбавляла водой, — ответила женщина.

— Кто-то чужой входил в дом? Может, торговец или ремесленник, чтобы что-то починить?

— Нет.

— А гости? Кто-то навещал её последнее время?

— Кроме того купца, здесь бывали только другие господа. Она не устраивала званых вечеров, и приглашала их по одному в ответ на их письма с просьбой принять его, к которым они прилагали подарки. Она могла отказать и вернуть подношение, или посылала ответное письмо, в котором указывала, когда ждёт визита. Последнее время здесь появлялись секретарь магистрата господин Бурже, сын бывшего коменданта крепости Грегуар де Ремо и… — она замялась и бросила смущённый взгляд на стоявшего рядом с Марком Рауля.

— Да, не так давно его светлость навещал её и провёл здесь ночь, — пожал плечами тот. — Это иногда случалось. Госпожа баронесса считала, что пусть он лучше ходит сюда, чем к девицам с окраин.

— Да, — с облегчением кивнула горничная. — Ещё заходил секретарь сира де Легаре господин Менар, но он только поужинал и ушёл. И менестрель его светлости господин Лебрюн.

— И за кого же из них она собиралась замуж? — уточнил Марк, внимательно глядя на горничную.

— Не знаю. Хозяйка многое мне доверяла, что было необходимо при её образе жизни, но лишнего не говорила. Она умела хранить секреты, и в этом было одно из её достоинств, которые так привлекали тех господ. Вам стоит поговорить с Луизой Бедар. Они дружили ещё тогда, когда госпожа жила на окраине со своим мужем. Она так и осталась её единственной и очень близкой подругой.

— Кто это, Луиза Бедар? — спросил Марк, обернувшись к Раулю, но тот лишь пожал плечами.

— Она белошвейка, — поспешила объяснить Мари. — Живёт на западной окраине, в конце улицы барона Фернанда, возле обители милосердных сестёр.

— Я знаю, где это! — закивал Рауль и посмотрел в окно. — Мы ещё успеем сходить туда до ужина!

— Это торговая улица, — объяснял юноша, указывая Марку путь. — Здесь расположены лавки купцов и ремесленников, которые торгуют своими изделиями. На западной окраине располагается обитель милосердных сестёр, которая находится под патронатом баронессы. Там призревают сирот, бедных вдов и падших девиц. За стариками присматривают в приюте святого Христофора. Он на востоке города и находится под патронатом барона де Ранкура.

Марк шёл, глядя по сторонам. Широкие прилавки всё ещё были заставлены товарами, в глубине лавочек светились огоньки. Но покупателей было немного, и некоторые торговцы уже начали потихоньку закрывать свои заведения. Зато возле трактира на углу было оживлённо, туда заходили мастеровые и купцы, из зала слышалась мелодия лютни и резкий женский смех.

Чем дальше они шли, тем беднее были лавчонки, большая часть из которых уже была закрыта деревянными щитами. Только маленькая булочная светилась двумя стеклянными разноцветными фонариками, но и там булочник уже убирал с подоконника корзинки с хлебом и пирогами.

Улица здесь была не так хорошо освещена, и в столице Марк уже насторожился бы и шёл, положив руку на эфес меча и прислушиваясь, не раздадутся ли где-то приглушённые голоса и поступь ночных грабителей, но Рауль всё так же беспечно поглядывал по сторонам, не проявляя никакого беспокойства. Наверно, Ранкур, и правда, был достаточно безопасным городом, где все друг друга знали.

Обитель милосердных сестёр пряталась за высокой каменной оградой, но её ворота были широко распахнуты, и за ними можно было рассмотреть несколько построек, окруживших красивую часовню, отделанную белым мрамором. Пройдя мимо, Рауль свернул в узкий переулок, где над ближайшей дверью висели большие ножницы, и постучал. Дверь приоткрылась, и он спросил у кого-то, как найти Луизу Бедар. Должно быть, ему ответили, потому что дверь затворилась, и он уверенно пошёл дальше.

Луиза Бедар жила в небольшом домике, втиснутом в ряд таких же старых, бедных построек. На её двери висел маленький бронзовый знак в виде иголки, воткнутой в моток ниток. Она сразу же отозвалась на стук и, увидев на пороге молодых мужчин, смутилась и встревожилась. Однако узнав, зачем они пришли, тут же пригласила их войти.

В доме было всего две комнаты. В одной она жила, а вторая была её мастерской с полками, на которых лежали отрезы полотна, мотки узкого кружева и большие катушки белых ниток. Сама она была некрасивой, но её платье выглядело опрятно. Отодвинув шитьё, которым занималась до их прихода, она села у стола и, сложив руки на коленях, выжидательно взглянула на Рауля, поскольку уже видела его раньше. Юноша кивнул Марку и тот спросил, знает ли она Анриет Сове.