Дело о демоническом коте
Шрифт:
— Я действительно знаю её ещё с тех пор, как она вышла замуж за старика Сове, — спокойно ответила девушка. — Её мать была служанкой в трактире, а кем был отец, никто никогда не знал. Сама она была милой и смышлёной. Я учила её шить, потому что им с мужем не хватало денег. Он был немолод, постоянно болел и уже не мог ездить за товаром так же часто, как раньше.
— Когда она переехала на улицу барона Жоффруа, вы всё так же встречались? — продолжил расспросы Марк.
— Да, она часто заходила ко мне поболтать. Приносила пирожные и небольшие подарки. Иногда мы болтали допоздна, а потом она оставалась на ночь, потому что наша улица плохо освещена, и можно запросто споткнуться и что-нибудь сломать.
— Заходила ли она к вам последнее время?
— Да, она приходила
— Она сказала, кем был её жених? — спросил Марк.
— Вряд ли его можно назвать женихом, ваша милость. Я поняла только, что она положила глаз на какого-то господина из благородных. Когда я спросила, сильно ли он её любит, она пожала плечами и заявила, что любовь здесь ни при чём, но ему всё равно придётся жениться на ней, иначе его ждут большие неприятности.
— Значит, она кого-то шантажировала?
— Не знаю, я не стала спрашивать, а она не сказала. Думаю, ей надоело зависеть от разных мужчин. Она понимала, что когда-нибудь красота покинет её и думала о будущем. Она не хотела снова оказаться в нищете.
— О чём ещё вы говорили?
— О разном, она пересказывала мне сплетни, которые слышала от знакомых, потом мы говорили о моих соседях, которых она хорошо знала с тех пор, как жила здесь. Она сказала, что получила в подарок какое-то украшение с рубинами и расспрашивала меня о том, не болят ли у меня руки, потому что я жаловалась ей недавно, что мне стало трудно шить. Что ещё? — она задумалась. — Да, мы договорились, что вместе сходим в Храм святой Лурдес, а потом зайдём в кондитерскую, и она угостит меня миндальным печеньем и булочками с кремом.
— Она говорила что-то о кошке?
— О кошке? — девушка удивлённо взглянула на Марка. — Ах да, она упомянула, что в дом пробралась кошка и где-то прячется и вопит, а слуги не могут её найти. Она даже ругала их, потому что они делали вид, что ничего не слышат. Но больше она об этом не упоминала.
— Называла ли она имена мужчин, с которыми встречалась последнее время?
— Нет, да мне это было и не интересно. Я всё равно никого из них не знаю.
— Может, она жаловалась, что чего-то боится или ей кто-то угрожает?
— Нет, — уверенно ответила Луиза. — Напротив, она выглядела очень довольной и радовалась тому, что её жизнь скоро изменится. Она сказала, что станет настоящей дамой, будет заниматься благотворительностью, и никто больше не вспомнит о её прошлом.
Позже, возвращаясь вместе с Раулем в замок, Марк задумчиво осматривал быстро пустеющие улицы и размышлял о том, что узнал. Анриет Сове выбралась из нищеты и поселилась на улице, где живут местные аристократы и богатые купцы. Она стала дорогой куртизанкой, её общества искали многие мужчины. Она была хорошо обеспеченна и известна, но понимала, что не сможет так жить слишком долго и вознамерилась найти себе мужа. И, кажется, нашла. Вот только её избранник, видимо, был не в восторге от грядущего брака, и потому она собиралась женить его на себе с помощью шантажа. Мог ли её возможный жених избавиться от куртизанки, стремившейся навязать ему брак, который в приличном обществе сочли бы позорным? А заодно и от её шантажа, грозившего ему бесчестьем или даже тюрьмой? Чем это не мотив для убийства? И если он был состоятельным аристократом, то, что значила для него жизнь этой девицы, едва покинувшей улицу, где обитает беднота?
Марк кивнул своим мыслям, решив, что эта версия выглядит вполне правдоподобной. Вот только способ убийства… Какая-то невидимая кошка, которая досаждала только несчастной Анриет, и эти царапины, появившиеся неизвестно откуда в ночь, когда она умерла. Он вдруг почувствовал неприятный, но уже ставший привычным холодок, который всегда пробегал по его спине, когда он сталкивался с колдовством. Как хорошо было, когда он просто не верил в эту чертовщину! Но последнее время он всё чаще натыкался на
такие странные и зловещие случаи. И всё же Марку очень хотелось отыскать естественную, вполне обычную причину смерти Анриет Сове. Однако в следующий момент он вспомнило Венсане Рено, у которого так же потемнели ногти. Он не видел его тела и знал об этом только со слов его безутешной вдовы. Но она не говорила ни о каких царапинах. А может, в его доме была кошка, и все сочли, что эти царапины оставила она?Марк неожиданно замер, словно наткнулся на невидимую стену. Факты стремительно начали складываться перед ним в общую картину, которая выглядела логично и довольно зловеще. Господин Рено был пациентом и, скорее всего, жертвой Элоизы Ганьон. И здесь, в Ранкуре неожиданно таинственным образом скончалась женщина, у которой после смерти появились те же признаки. Раньше Марк не слышал ничего подобного, да и Джин Хо решил, что это результат магического нападения. Так может, и смерть Анриет Сове была на совести этой Ганьон? Бывала ли она в Ранкуре? Приезжала ли она сюда месяц назад? И куда она направлялась, сбежав из Ламарша? Она торопилась на запад, и, преследуя её, Марк оказался во владениях барона де Ранкура. Так, может, и он попал сюда не случайно, а это она привела его сюда за собой?
Допустим, Анриет была убита этой Ганьон по заказу любовника, которого она шантажировала. Но кто он такой? И где скрывается убийца?
— Что-то случилось, господин Марк? — встревоженно спросил Рауль. Заметив, что его спутник отстал, он поспешно вернулся и теперь стоял рядом, вглядываясь в его озабоченное лицо. — Вы что-то вспомнили?
— Скажите, Рауль, — заговорил Марк, — слышали ли вы когда-нибудь имя Элоиза Ганьон?
— Нет, — после некоторого раздумья покачал головой юноша. — А кто это?
— Вы уверены? В городе есть какие-нибудь знахарки, которые промышляют колдовством? Или, может, сюда заезжала какая-нибудь целительница, которая говорила, что может излечить любую болезнь?
— Нет, — категорично заявил Рауль. — В Ранкуре колдовство запрещено. Это записано в городском уложении, да и в деревнях иногда ловят и казнят знахарей, которых соседи обвиняют в ворожбе и сглазе. Барон Корнеил следил за этим очень строго, а его старший сын Альфонс как-то собственными руками повесил на дубе какую-то девицу, которая пыталась насылать на него проклятия. Мой господин тоже уверен, что тёмная магия очень опасна и противна нашим богам, потому приказывает стражникам проверять каждый донос, в котором кого-то обвиняют в колдовстве. Он, правда, никого не казнил, но уже выгнал несколько человек за пределы своих владений, запретив им возвращаться под страхом смерти. Что ж до какой-то целительницы, то, уверяю, такую необычную особу я бы точно запомнил, но на моей памяти ничего подобного не случалось. А почему вы спросили об этом?
— Я лишь проверяю возникшую у меня версию, — с улыбкой пояснил Марк. — Идёмте же! Уже довольно поздно, и вы наверно устали.
— Вовсе нет, — пожал плечами Рауль и зашагал дальше.
Несмотря на его слова, Марк не спешил отказываться от столь многообещающей версии. Возможно, Элоиза Ганьон бывала здесь инкогнито, по приглашению какого-то человека. Зачем? Может, она кого-то пыталась лечить, а может, он поручал ей магические убийства, и тогда понятно, почему она посещала город без огласки и, возможно, под другим именем. Как жаль, что при своём расследовании он не выяснил, куда она пропадала из Ламарша время от времени, и имела ли место такая отлучка месяц назад?
Но если ей поручили убийство Анриет Сове, то вряд ли оно было первым. Может, и раньше случались подобные смерти, но на них просто не обратили внимание. Ведь и смерть несчастной куртизанки была бы забыта, если б не появление Марка и случайный каприз молодого барона.
Новый след
Явившись в замок, Марк, прежде чем отправиться в казармы, поблагодарил оруженосца за помощь.
— Мне жаль, но вам запрещено выходить в город без меня, — сокрушённо произнёс юноша. — Однако если я вам понадоблюсь, просто скажите Бонену, и я тут же явлюсь по вашему зову.