Демиург

Почти в полной темноте трясущимися руками я нащупал замок. Провернув ручку до упора, я, что было сил, навалился на дверь и, буквально, вылетел наружу, в узкий коридор, где тускло светил желтый шар. В конце коридора вверх и вниз вели две лестницы. Не зная, какой путь выбрать, я застыл средь облупленных стен. Сердце в груди безумно колотилось, каждый удар отзывался болью в висках. Мой и без того малый запас сил мог иссякнуть в любой момент, и я понимал, что в моем нынешнем состоянии медлить нельзя ни секунды. В крошечном окне на лежащей ниже площадке я заметил зелень листвы, и, предположив, что выход из этого здания располагался там же, где и в других, рванул вниз по ступенькам.

Спускаться пришлось недолго. Миновав два пролета, я, наконец, покинул помещение и вырвался наружу. Дабы сохранить равновесие и вновь не потерять сознания, я уперся ладонями в колени, едва не задыхаясь от напряжения, словно мой спуск длился не пару секунд, а долгих несколько часов. Прохладное прикосновение ночного ветра было для меня избавлением. Ад, или чем бы там ни было то место, откуда я сбежал, остался позади, и хоть тень пугающе реальных снов все еще медленно ползла за мной, я ликовал, что все же смог от нее оторваться. Но стоило мне поднять глаза, как меня тут же объяло новое смятение. Титанических размеров здания, уродливые в своем однообразии, походившие скорей на обтесанные куски громадных камней, чем на произведения архитектуры, обступали меня со всех сторон, нависали над головой прямоугольными столпами. Окна и витражи их горели мириадами огней, как игольное древо на праздник Смены Времен, затмевая своим светом звезды на небе.

Мое положение оказалось хуже, чем я себе представлял - этот город был чужим, и, что сильнее пугало меня, я даже не представлял, в какой из частей света он находится. Льющийся отовсюду яркий свет нивелировал все мои попытки сориентироваться по звездам, но недоброе чувство и без того уже нашептывало мне имя этого поселения - Кейма. Кейма, отвратное гнездо ненавистных Тактикал Механикум. Эти мрази перешли все границы порядков и боевой чести, убив в прошлом году Сэнт-Чарли, и теперь, похоже, взялись за меня, одержимые жаждой победы на Арене. Но нет. Меня вам не взять, проклятые вонючие крысы! Даже в вашем вшивом городе живут люди, далекие от боев. Я найду их и расскажу всю правду. И я найду их раньше, чем вы меня.

Мелкие камешки под ногами напомнили мне, что я не надел обуви, спасаясь из заточения, но это упущение сейчас меня мало беспокоило. За углом здания я услышал суетливые звуки движения и, пройдя под безыскусной аркой, вышел на широкую улицу. Первому же встречному человеку я обрадовался, как щенок хозяину с миской молока. Я бросился к нему и взял за руки.

– Ради всех богов, помогите мне. Мне нужно в Сайгорию. Меня... меня привезли сюда не по своей воле, - объяснил я, пытаясь выстроить из разбегающихся мыслей связную речь.
– Меня выкрали накануне боев, я... я штурмовой чародей. Мое имя... мое имя...
– почему оно кажется таким дурацким?
– Меня зовут Гриндмастер, - выговорил я.

Он не отвечал.

Это был молодой мужчина с длинными бакенбардами, в шляпе и с тростью в руках. Я никогда не видел таких нарядов, но по какой-то причине эта одежда показалась мне старомодной. На лице его была странная маска. Металлическая дуга огибала подбородок от правого уха до рта, а глаза закрывала темная пластина, похожая на забрало шлема.

– У меня много денег, - сказал я, торопя незнакомца с решением.
– Не с собой, разумеется. Мне нужно попасть домой, и тогда я вас награжу. Очень щедро. Вы станете богатым, как... как...
– мне не удавалось найти подходящий пример.
– Очень богатым... Ну же!
– не выдержав молчания, выкрикнул я.

Он не слышит, - дошло до меня в какой-то момент. Но и его глаза за темным стеклом... они недоуменно смотрели по сторонам, как смотрит человек, наткнувшись на невидимую преграду. Освободившись от моих рук, он сделал несколько шагов назад и ткнул тростью в землю перед собою.

– С вами все в порядке?
– настороженно спросил я. "Да какая мне, к черту, разница? О себе бы позаботиться". Я помахал рукой у него перед физиономией.
– Вы видите вообще?

На этот жест он тоже не отреагировал. Не обращая на меня никакого внимания, мужчина обошел стороной место нашей встречи, как огромную лужу, и удалился восвояси. Чем же я так насолил богу фортуны, что в час моей наивысшей нужды он послал мне в помощь сумасшедшего? Не теряя больше времени, я ринулся к многолюдной дороге, выискивая глазами в толпе синие шлемы надзорных. Но чем ближе я подходил к людям, тем быстрее тень моих снов нагоняла меня наяву. Я увидел маски на лицах. Их носили все - старики и дети, женщины и мужчины. Пустые глаза каждого, к кому бы я ни подошел, закрывали проклятые темные пластины, и в них не было ничего, кроме ледяного равнодушия.

"Может, они мертвы? Или Механикумы обратили их в бездушных кукол?" - мысли, одни безумней другой, всплывали в моей голове.

Нет, все они были живы. Их руки были крепки, а походка уверенна. Некоторые из них вели разговор - кто с ближним, а кто с невидимым собеседником, и в ночной прохладе я чувствовал тепло их дыхания. Но никто, абсолютно никто меня не замечал. И даже если я вставал у них на пути, все их последующие действия сводились к тому, что меня просто обходили стороной, как диковинного, но отталкивающего вида, зверька.

Столб неподалеку вспыхнул зеленым огнем, и тут началось нечто невообразимое. Сотни огромных коробок различных цветов и форм, похожих на кареты без впряжки, двинулись вперед, клокоча и воя, подобно волнам на порогах горной реки, заглушая голоса людей и шум ветра. Единый поток накрыл черную ленту дороги, и в нос ударил резкий запах дыма.

Я уже видел это все. Видел во сне. Но тогда я созерцал эту преисподнюю сверху, а теперь оказался в самом ее жерле, в плену горького тумана под угоревшим кремово-бледным ночным небом. Словно бы кошмар вырвался наружу. Словно бы все, чего я боялся, вдруг обрело плоть, стало реальным и пугающе близким. Закрыв глаза, я замотал головой, напрочь отказываясь верить в происходящее. Всего этого не могло быть на самом деле. Не могло по миллиону причин. О, милостивые боги, за что мне такая участь?

Сквозь шум колес я услышал звуки шагов. Они становились все ближе, и с каждым мигом раздавались все отчетливее. Я знал - это идут за мной, - и, оглянувшись, лишь подтвердил свои самые худшие опасения. Расталкивая одурманенную толпу, ко мне направлялся мой тюремщик. Его лица было не разглядеть - оно скрывалось в тени, упавшей от деревьев. Но сгорбленный тощий силуэт твердо отпечатался в моей памяти, и теперь я четко различал его среди всех прочих. Сдаться или бежать - диктовала ситуация. И я выбрал второе.

Гремящий поток двигался неспешно, как торговый обоз в базарный день, но любой из едущих коробок хватило бы скорости, чтоб остановить мой побег. В окнах железных карет я видел людей. Я не просил их остановиться, не просил о помощи - их лица клеймила печать масок. Все они были актерами одного и той же трагедии, автор которой забыл написать для меня роль, но в день премьеры, по ошибке ли, или злому умыслу, вытолкнул на сцену. За своей спиной я слышал крики, настойчивые призывы остановиться. Это кричал он. Каждый его возглас подстегивал меня, словно плеть с лезвиями, и я бежал быстрее, позабыв о всякой осторожности.

Не помню, как я оказался на противоположной стороне дороги - страх на какое-то время притупил осознание происходящего. Обнаружив себя на другом, относительно безопасном берегу, я вознес хвалу богам и двинулся в сторону уходящих в небо многоэтажных жилищ, надеясь окончательно затеряться в самых темных лабиринтах кварталов, где никакие Механикумы не смогут меня найти.

Двор одного из домов, куда я свернул, пробежав некоторое расстояние, оказался безлюдным и мрачным. Вездесущий искусственный свет сюда не проникал. По земле гулял сквозняк, с шелестом поднимая в воздух мусор и палые листья. У перекошенного столика, дуясь друг на друга, сидели две кошки, тощие и облинявшие. Мое появление заставило их разом скрыться во тьме, забыв о недавнем споре. От закоптевших баков несло гнильем и горелыми тряпками. Но, несмотря на всю грязь и вонь, этот каменный мешок, озаряемый тусклым месяцем, казался мне единственно реальным местом среди всего увиденного. Не найдя лучшей поверхности, я взгромоздился на стол, пытаясь поскорей восстановить дыхание и обдумать дальнейшие действия.