Демиург

К счастью, вскоре это недоразумение закончится. Если мой друг мне не соврал, то завтра я вернусь к прежней жизни, стану тем, кем был, и от воспоминаний об этом грязном, жестоком мире не останется и следа. Я набрал в ладони воды и смыл с лица остатки сонливости. Вот только полосу у глаз, оставленную альтервизором, смыть не удалось. Интересно, как я умывался раньше?

Замок щелкнул, когда я заваривал чай на кухне.

– Обожаю, когда оправдывают мое доверие, - заявил мой друг с порога.
– Ты же не вылез в окно, пацан?

– Не вылез, - отозвался я.

Старик прошел на кухню и достал из пакета две плоские коробки. Запах сыра и копченого мяса напомнил мне, что я ничего не ел со вчерашнего утра. В животе заурчало.

– А ведь мог бы, - сказал он, небрежно бросив свою маску на стол.
– В окно, на крышу, а потом... как это у вас называется?
– он развел руки в стороны, изображая полет.
– Железный ястреб?

– Самолет. Я стал понимать все... вроде бы.

– Ну и отлично. Сделай-ка мне черного.

Я указал на упаковку с последним пакетиком карамельного чая внутри.

– Все, что осталось.

Старик открыл дверцу подвесного ящика.

– О чае-то я позаботиться не забываю, малый. В отличие от еды.

Пожалуй, два десятка сортов вина в баре озадачили бы меня меньше двух десятков сортов чая. Я взял с полки крупнолистовой.

– Как же хреново спать по ночам, еще и в кресле, - пожаловался мой друг.
– Насыпай больше, не хочу отрубиться в обед. Нужно многое сделать.

– Как сходили... сходил?
– поправился я.

Он взглянул на меня из-подо лба, криво улыбаясь. Этот взгляд показался мне неприятно знакомым, и я готовился услышать насмешку в свой адрес.

– Хотел спросить, не похер ли тебе, а потом вспомнил, что таки нет, - он достал из кармана жменю пластин в антистатических пленках и продемонстрировал их мне.
– Я достал нужное, так что да, сходил нормально. Если не считать встречи со скачущими через заборы идиотами, которые на меня налетели. Так порой хочется самому сломать им ноги, а то естественный отбор почему-то не спешит этого делать. А заодно и тем, кто бревнами прикидывается. Знаешь, ложатся такие пластом...

Я покачал головой, не понимая, о ком идет речь.

– Те еще уроды. А, забей...

Мой друг подал мне сахарницу.

– Почему так произошло?
– спросил я.

– Ну, с ростом урбанизации растет и число склонных к суициду...

Ответ привел меня в некоторое замешательство.

– Я... о системе, - пришлось пояснить мне.
– Почему я вылетел?

– А, ты об этом, - без всякой радости усмехнулся старик.
– В каждой системе есть место парадоксу. Это звучит дико и ни разу не научно, но ты, походу, просто-таки всей душой мечтал попасть на свою игру. А мечты системе не подвластны.

Я залил чашки кипятком, и мы прошли в комнату.

– Кто играл вчера вместо меня?

– Дин-Джин из Хай Стратеджик.

Он протянул мне коробку с еще горячей пиццей.

– И как?
– спросил я, отправляя в рот один из кусков.

– Печально, как и предполагалось. Семь-восемь сливов за бой штурмовым чародеем. Такая статистика считалась слабой даже во времена самых первых турниров, а сейчас это прямая дорога в нижнюю таблицу.

– Дин слабый чародей.

– Ну, у Шторма времени особо выбирать не было, - пожал плечами мой друг.
– Или плюс один в кресло или пока-пока ручкой до следующего года. Ты, кстати, отдаешься не меньше, - указал он на меня куском пиццы.
– Но хотя бы паники в бою не создаешь.

– И что, я в каждом бою... погибал?

– Куда ж без этого. Около трех сотен раз на прошлогоднем турнире.

Похоже, старик спутал меня с бывшим стрелком Файв Би-Даблъю.

– Я не участвовал в прошлом турнире.

– Участвовал. Под именем Сэнт-Чарли.

Что ж, значит, за ночь я стал понимать далеко не все.

– Разве Тактикал Механикум...

– Разумеется, никто никого не убивал, - опередил он меня ответом.
– Это была просто смена имиджа команды. Такая коммерческая чепуха, которая якобы работает для привлечения аудитории. Стрелком, кстати, ты мне нравился больше.

И как же, интересно, остальные видели это событие? Что случилось с Сэнт-Чарли для всего множества миров, в котором он существовал? Умер ли он для Арены, Дисциплины, для моей команды... для моих родственников?

– Где сейчас мои родители?

Старик вздохнул.

– Твоя мать умерла от передоза порошком, когда тебе было два. А отец... с тобой он нянчиться не любил, да и не хотел после смерти матери, собственно. Не знаю, что там было в его виртуальном мире, но в этом он жил, не просыхая по нескольку лет кряду. Какой-то умник придумал тогда открыть киберспортивную школу, и твой батяня, недолго думая, туда тебя и отдал, чтобы получить возможность послать всех нахер и пропивать время где-нибудь подальше от дома. Должен сказать, это не самое неудачное решение в его жизни. Вышло бы не круто, если б ты сейчас повторял его путь, превращая алкогольные галлюцинации в подвиги, - он сделал несколько глотков, пристально глядя на меня.
– Да, штурмовой чародей?

Как стоило реагировать в такой ситуации, мне было не ведомо. Я не ответил и лишь отвел глаза. Выходит, все, что есть у меня в другой жизни - это команда. Четыре человека во всем мире, которым я еще, может быть, нужен. Четыре человека, для которых я существую лишь вымышленным.

– Не дуйся на меня, парень. Не я наливал твоему отцу, - сказал мой друг.
– Ты спросил - я ответил.

– У меня был кто-нибудь... еще?

– Девчонка была.

– Была, значит...

Я попытался представить рядом с собой девушку, но образ ее представлялся мне размытым и каждый раз новым, будто я пытался вспомнить человека, которого никогда не видел.

– И почему я ее не помню?

– Потому что она предпочла не помнить тебя, - ответил старик.
– В альтерсети такой закон, что поделаешь.

– Как ее звали?

– Ольга. А ты называл ее Нэнси.

– Ты можешь ее найти?
– попросил я.

– Нужно копаться в базе. Поэтому нет, - отмахнулся старик.

– Почему? У нас же... есть время?

– У меня нет желания, и это главное.

– Ну, хотя бы, расскажи о ней. Хоть что-то. Ты же изучал мои данные. Изучали ведь?
– Больше всего мне сейчас хотелось подержать в руке нить, связывающую меня настоящего и прошлого.

– Ну, вас свели, насколько я помню, - нехотя сказал он.
– Забудь, малый. Такие отношения, в большинстве своем, самообязаловка. Какое-то ненужное самовнушение. Каждый из штанов выпрыгивает, доказывает себе, что вот оно, то, что он искал всю жизнь. Хотя никто из них, по сути-то, и не ищет, а хватает, что под руку первым подвернется. Каждый думает, что оно здесь, рядом, просто лежит у ближайшего бордюра. Подходи, забирай и люби. Но какой же это фарс на самом деле, - он постучал пальцами по ручке кресла и продолжил: - Вот так и живут всю жизнь, притворяясь, что любят. Притворяются перед оголтелыми родственниками, перед совершенно чужими людьми на работе, притворяются у начальника под столом...