Демоны внутри

— Это не клятва верности.

— С демонами вообще никаких клятв заключать нельзя!

— Хватит истерик, брат, — не выдержал Явор. — Вот что ты предлагаешь, а? Клятва связывает нас по рукам и ногам — даже если ты или я захотим что-нибудь… предпринять. Или найти того, кто сможет предпринять — клятва нас убьёт.

— Мы можем пойти в Конгрегацию, — торопливо произнёс Навор.

— И? Что дальше? Ты что — вообще не слушаешь, о чём говорят в Академии? Винтеры в прекрасных отношениях с экзорцистами. И ты предлагаешь пойти к ним и… что? Попросить помощи? Защиты? Подумай сам, брат — кого они предпочтут. Борцов с демонами и чудовищами, у которых уже кое-какая репутация сложилась, или… нас?

— Но нужно же делать хоть что-то! Подумай — Винтер боится, что мир нереален. Но если он думает, что всё вокруг ненастоящее — он может делать что угодно. Он не будет бояться последствий, его ничто не будет сдерживать. Понимаешь? Ты понимаешь?! Наверное… Наверное, именно поэтому он оказался так хорош в магии разума. Ну конечно же!..

— Брат, ты перегибаешь, — поморщился Явор. — Хватит уже о…

— Обо мне говорите? — будничным тоном произнёс Конрад Винтер, выходя из-за ближайшего угла.

Страх, внушаемый голосом Винтера, вызывал желание бежать прочь без оглядки… Но бежать было некуда

— Н-нет, — Навор затравленно обернулся по сторонам и побледнел как полотно. — Н-не о вас. Мы говорили об… уроках.

Конрад посмотрел на онейромантов немигающим взглядом демонических алых глаз с вертикальным — как у кошки — зрачком.

— Ты же не стал бы мне врать, верно? — Винтер склонил голову на бок.

Его голос стал безжизненным и, почему-то, очень страшным.

— Н-нет…

Голос Навора дрогнул, и ему пришлось приложить все усилия, чтобы не закричать. Винтер внушал ему совершенно иррациональный и всепоглощающий ужас, от которого выворачивало все внутренности.

— Похоже на ложь, — сказал Конрад и сделал шаг вперёд. — А я не люблю ложь.

Его движения становились все страннее по мере приближения. Он уставился прямо на Спанека, и во взгляде Винтера присутствовало практически хищническое предвкушение — как будто у паука, подбирающегося к мотыльку, застрявшему в паутине.

— Ты ведь знаешь, что я делаю с теми, кто солгал мне? — спросил Конрад.

Он улыбнулся, и улыбка растянула его лицо, как резиновое.

— Я заставляю их поплатиться.

Конрад сильнее склонил голову набок, и раздался неестественный хруст. Винтер начал подходить к Спанекам, а его руки и ноги начали удлиняться и сгибаться совершенно не в тех местах, что у обычных людей.

— Но сначала мы немного… поговорим…

Братья попятились, когда пальцы Конрада начали превращаться в длинные тонкие лезвия, поблёскивающие хирургической сталью…

А в следующий момент из-за угла показался второй Конрад Винтер и без промедлений или колебаний снёс первому Конраду голову с плеч воздушным мечом.

Конрад-первый немедленно распался чёрным дымом, который унёсся прочь.

— Чего стоите? — буркнул Винтер, развеивая заклинание воздушного клинка. — Сходите за кем-нибудь из учителей — у нас опять беглая проекция.

Навор тут же сорвался с места и убежал прочь, оставив брата наедине с Конрадом.

— Я боюсь бронехода, — с вызовом в голосе бросил Спанек, глядя в глаза Винтеру.

— Да ну? — скучным тоном осведомился Заклинатель, чуть склонив голову набок.

— Тебя я не боюсь.

— А следовало бы, — произнёс Конрад, улыбаясь.

Его улыбка всё росла и росла, растягиваясь вширь, обнажая что-то нечеловеческое и хищное…

Явор Спанек заорал…

И проснулся.

И тут же проснулся я.

— Вот же придурки, — пробормотал я. — Мне что теперь — лично их окклюменции учить, что ли? Даже собственные сны уже контролировать не могут…

Захотелось пить.

Поискал глазами графин около кровати, но, во-первых, его там не оказалось, а обнаружился он на тумбочке рядом с кроватью Генриха. А во-вторых, воды в нём не было.

Вот же… томимый жаждой саксонец.

Ну ладно, что ж поделать — пошёл в гостиную, там вода всегда должна быть… Мимоходом глянул на настенные часы — четыре утра почти что. Вот же!.. Онейроманты-недоучки, мать их так и разэтак…

На удивление — в гостиной кто-то уже был.

Длинные серебристо-белые волосы, собранные в простой хвост, очки, куча книг и тетрадей в свете настольной лампы — ну разумеется, кто у нас тут ещё может полуночничать?

— Бессонница? — поинтересовался я, беря стакан и графин с водой, и присаживаясь на диван.

Эйла бросила на меня взгляд. Довольно-таки уставший, недовольный, и я бы даже сказал — слегка обиженный.

— Я не нашла ничего о Меморэсоре, — пожаловалась Валконен.

— А я даже не удивлён.

— Но это же Московская академия магии!

— И что? По-твоему, здесь должны налево и направо разбрасываться знаниями о демонах?

— Предупреждён — значит вооружён, — отрезала Эйла. — Как нам защищаться от сил Той Стороны, если мы о них ничего толком даже не знаем?

— Потому что иногда о них как раз лучше не знать, — вздохнул я. — Ты вот каким местом читала книги по демонологии, а? Ну, взять ту же Арс Гоэтию современного издания. Там же русским по белому написано — имена некоторых высших демонов были запрещены, потому что одно уже знание их имени могло представлять опасность… Не все книги стоит читать, не все имена стоит произносить.

— Значит, Пожиратель памяти как раз из таких?

— А имена некоторых демонов забыли, чтобы ввергнуть их в небытие. И вот Меморэсор как раз из таких — его так долго никто не призывал в наш мир, что была надежда на то, что его имя стёрлось, и он исчез.

— Но Винтеры же о нём помнят.

— Винтеры забыли больше, чем многие помнят, — усмехнулся я. — А ещё — мы не играем с Той Стороной.

— Прям ни разу? — усомнилась Эйла. — За тысячу лет истории вашего клана?

— Ну, чего греха таить — были случаи… Какое же стадо и без паршивой овцы? Мы тоже неидеальны. Но каждый из таких случаев — это чрезвычайная ситуация, которую потом поколениями разбирали. И да — тысяча лет это только когда мы стали Винтерами. На самом деле, наш род куда древнее.