День, когда он сошел с ума
Шрифт:
– Садись на центральной площади, – сказал Джейкоб.
– Нет! Нам надо к моему бывшему дому.
– Чтобы приземлиться, мне нужно пространство! – крикнула Стелла. – Я не могу сесть посреди улицы.
– Придется.
– Но зачем?
– Затем, что ты была в моем сне, Стелла.
Глава 73
Когда Дженкинс оказался в Солт-Лейк-Сити, на него нахлынули тяжелые воспоминания о том времени, когда он разыскивал Лауру. Здесь он провел свои лучшие годы, свою молодость и два первых года жизни
Директор припарковался напротив дома, где семнадцать лет назад Аманда проводила каникулы. Несколько секунд он удивленно смотрел на него. Сейчас вилла, которой он всегда восхищался, когда жил с Лаурой, была брошена на произвол судьбы. И это, пожалуй, единственное изменение, произошедшее в Солт-Лейк-Сити, которое его действительно потрясло. Все остальное и так казалось ему печальным с тех самых пор, как исчезла Лаура. Он любил ее всем сердцем и сделал бы все, чтобы она вновь была счастлива.
Он обернулся и холодно посмотрел на старый дом напротив. Самые светлые воспоминания его жизни хранились в двух местах: в том уголке его разума, благодаря которому он заново переживал полные любви ночи с Лаурой и беседы с ней о психологии в этом доме, и в альбоме для фотографий, хранившемся в спальне Клаудии. Оба этих места причиняли ему боль, но они были единственной опорой, которая помогала оставаться на плаву.
Дженкинс подошел ко входу. На несколько секунд его рука задержалась на заржавевшей дверной ручке. Затем он открыл дверь.
Глава 74
Голова Дженифер Траузе летит в окно, и стекло разбивается вдребезги. Сердце у меня разрывается, но мне не остается ничего другого: дым душит меня, а потому мне нужен воздух. Я вижу, как Эрик, стоящий в центре комнаты, смотрит на меня. Огонь окружает его, и пламя начинает ползти по его ногам. Он выглядит таким спокойным, будто вокруг не происходит ничего особенного, и я понимаю, что гибель ничуть не пугает его. В смерти человек может бояться двух вещей – одиночества и бессмысленности. Эрик думает, что умирает не просто так, и поэтому он с восхищением смотрит, как языки пламени обжигают его кожу. Когда огонь доходит до пояса, он открывает глаза и только тогда понимает, что смерть куда больнее полной тягот жизни. Я выпрыгиваю в окно, не замечая, как остатки стекла режут мне руки. Сейчас мне плевать на ссадины. Мне нужен воздух.
Уже снаружи меня охватывает ужас, когда я вижу, с какой яростью огонь поглощает гостиную. Я завороженно смотрю на него и вижу в нем воспоминания той ночи, когда я ее потерял. Столько лет, столько страданий. Они должны были заплатить. Стоя на улице, я смотрю на дом, освещенный тусклым светом луны. Через окно, в которое я выпрыгнул, начинает валить дым.
Что это? Я замечаю, что на втором этаже мигает свет, будто кто-то включает и выключает его, подавая сигнал. Там есть кто-то еще? Не может быть! Я огибаю дом, бегу к главному входу и вхожу внутрь, не думая о последствиях, к которым может привести это безумие. Огонь уже перекинулся в коридор и без всякой жалости поедает картину с мойрами. Из гостиной доносятся крики боли. Должно быть, это оставшиеся из «Семерых» гибнут в огне. Мне сложно в это поверить, но я с наслаждением слушаю их вопли. Я пережил столько страданий, что лживое счастье мести для меня поистине настоящее чувство. Опьяненный успехом, я поднимаюсь по лестнице
и открываю одну дверь за другой, пытаясь найти ту, где мигал свет. Я распахиваю последнюю и вдруг понимаю, что это та самая комната, где я неожиданно столкнулся с беловолосым. Огонь забирается по лестнице и отрезает мне путь к отступлению.– Нет! – кричу я.
Я понимаю, что никто не просил меня о помощи, никто не посылал мне сигнала. Это всего лишь лампочка, которая вот-вот расплавится, и ее эпилептическое мигание лишает меня всякой надежды.
В голове только одна мысль: я сейчас умру. Я, зная, что исполнил данное себе обещание, смело смотрю смерти в глаза.
Глава 75
Джейкоб закрыл руками глаза Аманды так нежно, будто он охранял ее сон, и повел в темноте к комнате, откуда исходил свет.
– Не открывай, – прошептал он.
– Почему?
– Закрой глаза.
– Не могу!
– Доверься мне.
Аманда позволила ему вести себя. На секунду она, поддавшись покровительственному голосу Джейкоба, забыла, от кого они убегали, где были и что делали. Он говорил дьявольски спокойно, а нежность, с которой он вел ее, не оставляла шансов на сопротивление.
– Можешь открывать, – сказал Джейкоб, медленно убирая руки.
Аманда открыла глаза, и приглушенный свет залил ее лицо. Около десятка свечей освещали наполовину недостроенную комнату. Джейкоб расставил их по две, три и пять штук, кроме одной свечи, которая стояла одна и горела ярче остальных. Казалось, будто их рассыпали здесь случайно, но, возможно, именно благодаря этому они создавали для их истории любви атмосферу чуда.
– Джейкоб, это невероятно, – произнесла очарованная Аманда.
– Я подумал, что так тебе будет спокойнее.
– Спасибо, правда. Никто никогда не делал для меня ничего прекраснее.
Джейкоб замолчал и с тревогой посмотрел ей в глаза.
– Кто тебя преследует?
– Я не знаю. Все очень странно. Какая-то женщина сегодня пыталась убить меня. Я ничего не понимаю, Джейкоб. Это было ужасно.
Когда Аманда произнесла эти слова, голос ее задрожал и практически затерялся в начавшейся истерике.
– Не волнуйся, все уже позади. Клянусь жизнью, я всегда буду рядом.
Джейкоб взял ее за руку, нежно подтолкнул, и оба оказались на деревянном полу. Лежа рядом друг с другом, они любовались покачивающимися отсветами свечей на потолке.
– Это чудесно, – сказала Аманда, дыша глубоко и спокойно.
– Да, чудесно. Я недавно в Солт-Лейк-Сити, но всегда прихожу сюда, и свет этих свечей успокаивает меня. Помню, когда был маленьким, я обжег указательный палец. Мне тогда было четыре или пять. Это случилось по глупости: я попытался потрогать огонек из зажигалки отца. И тогда я начал ужасно бояться огня. Мама, когда увидела, какую панику он на меня наводит, выключила свет во всем доме и зажгла пару свечек. Она привела меня в комнату с закрытыми глазами и положила на пол, чтобы я посмотрел, как успокаивающе колеблется их свет на потолке.
– У тебя прекрасная мама.
Джейкоб не ответил, вспомнив, почему он ушел из дома.
В свете свечей Аманда заметила, как лицо Джейкоба стало грустным.
– Я что-то не то сказала?
– Нет-нет. – Джейкоб был готов заплакать, но сдержал слезы и сказал: – Впервые за очень долгое время я счастлив.
Аманда нежно погладила его по подбородку и повернула его лицо к себе. Голубые глаза прямо смотрели на нее, и она занервничала.
– Знаешь что, Джейкоб? С тобой я чувствую себя в безопасности.