День, когда он сошел с ума

– Что ты имеешь в виду? – спросила Стелла.

– Я задам только один вопрос, доктор Дженкинс. Всего лишь один. – Джейкоб посмотрел Стелле в глаза. Не отводя от нее взгляда и не моргая, с твердым намерением покончить со всем разом, он произнес: – Случалось ли вам когда-нибудь остановиться перед зеркалом и спросить себя, кто вы?

Он снова обернулся к директору. Тот смотрел на него ничего не понимающим взглядом, не зная, что ответить. Всю свою жизнь он изучал душевнобольных, вынимал сердцевину их рассудка и своими вопросами, словно молотком, простукивал их жизни. Однако никогда у него не было возможности задать самому себе вопрос, ответ на который по-настоящему может изменить человека.

– Ради бога, я потерял свою дочь. Что еще тебе от меня надо?! – закричал он в отчаянии.

Почувствовав его боль, Джейкоб переменился в лице:

– Я очень сожалею о смерти вашей дочери, доктор Дженкинс, но правда, которую вы ищете, прячется за этой дверью. Разве вы этого не видите?

Директор посмотрел назад. Он боялся того, что может обнаружить там, внутри, но еще больше его пугало то ощущение, которое понемногу начинало завладевать им. Все казалось ему полной бессмыслицей. Старуха говорила с ним с болью в голосе, психопат заставлял сомневаться в самом себе и утверждал, что сочувствует смерти его дочери, приоткрытая дверь готовила ему правду, которую он не понимал. Он повернулся и толкнул дверь старого дома, овеянный своими воспоминаниями, но в этот момент грохот выстрела разрезал тишину.

Глава 79

24 декабря 2013 года.

00:20. Бостон

– Что ты творишь, Джейкоб? Нет! Ты не можешь сдаться! – ору я на самого себя за то, что потерял голову и подал себя смерти на блюдечке.

Что есть сил я бью по стеклу, но чуть не ломаю себе руку. Черт побери, оно пуленепробиваемое. Я осматриваю мебель, ища что-нибудь, чем я мог бы разбить окно, и в одном из ящиков нахожу старую записку, написанную от руки аккуратным почерком: «Клаудия Дженкинс, июнь 1996».

Клаудия Дженкинс? Дочь доктора Дженкинса? Почему здесь стоит 1996 год? Сначала я ничего не понимаю, но у меня нет времени на размышления. Я продолжаю рыться в ящиках и среди кучи ручек и карандашей нахожу другую записку: «Клаудия Дженкинс, декабрь 2013».

Что это? Два раза один и тот же человек с разными датами?

– Это какой-то бред! – кричу я.

Я продолжаю поиски, проклиная себя за нездоровое желание пытаться все понять. У меня нет времени, чтобы думать об этих двух записках. Огонь беспощадно продвигается дальше. Пол нагревается так сильно, что едва ли не плавятся подошвы моих ботинок. Вдруг звонит мой телефон.

От удивления, что связь по-прежнему ловит, несколько секунд я не могу пошевелиться. В какой-то момент мне кажется, что я уже умер, задохнувшись дымом, и это Аманда звонит мне с того света. Если это так, я не могу ждать ни секунды, чтобы поговорить с ней. Если нет, то я действительно сошел с ума.

Я поднимаю трубку, надеясь услышать ее, спросить, когда мы увидимся, когда завершим, как велит Бог, наше свидание, без спешки, без слез и без этой проклятой тишины. Нет ничего более удручающего, чем тишина одиночества, нет ничего страшнее, чем не чувствовать ее рядом с собой. Я до сих пор помню, как она смотрела на меня и как нежно произносила мое имя. В мыслях раздается ее сладкий голос, я чувствую нескончаемые ласки ее рук, вдыхаю ни с чем не сравнимый аромат ее волос и снова вижу ее улыбку.

– Да? – отвечаю я.

– Привет, Джейкоб, – говорит самый сладкий женский голос, который я только слышал в своей жизни.

На мгновение у меня останавливается сердце. Я чувствую покой. Вне всякого сомнения, это голос Аманды, но что-то в нем переменилось. Легкая дрожь, которая заставляет меня задержаться на полпути между надеждой и печалью.

– Аманда? – неуверенно спрашиваю я.

– Это не Аманда.

Эти слова разрывают мне сердце и лишают надежд на счастливый финал.

– Кто это?

– Судьба, Джейкоб. Я искренне удивлена, что ты взял трубку. Представив, что ты там, весь окружен дымом, думаешь, как бы спастись, и при этом находишь эти записки с именем Клаудии Дженкинс… Признаюсь, мне показалось, что это не самая располагающая обстановка для телефонных разговоров.

– Черт тебя побери, кто ты такая?

– Мы так ни разу и не встретились, Джейкоб. Ты бы меня не узнал. Но есть вопрос и получше. Почему имя Клаудии Дженкинс написано два раза с разницей в семнадцать лет?

– Сейчас меня это не волнует! – кричу я в телефон.

Теперь меня мало что волнует. Дым пробрался в комнату, огонь уже перекинулся на ковры, расстеленные в коридоре. Очень скоро пламень будет здесь.

– Я скажу тебе, Джейкоб. Потому что Клаудия Дженкинс жива, хотя она должна была умереть много лет назад. Знаешь почему?

– Нет, – нервно отвечаю я.

– Потому что Лаура нарушила правила. Она пренебрегла своей судьбой. Дочь приснилась ей еще до рождения, и она не исполнила свой долг. Она проигнорировала свои сны, потому что не могла поступить так с собственной дочерью.

– Откуда ты все это знаешь?

– Какая разница? Самое главное, Джейкоб, это то, что Клаудия Дженкинс умрет.

– Нет! Больше никаких смертей! – кричу я в трубку.

– Успокойся, Джейкоб. Неужели ты веришь, что история закончится здесь?

– Вас не семеро, верно?

– Семеро? Ох нет, Джейкоб, все намного серьезнее. Неужели ты думаешь, что всего лишь семь человек могут организовать столько похищений по всему свету? Не будь таким наивным.

– Что вы сделали с Амандой?

– Я уж думала, что ты никогда не спросишь о ней, – отвечает голос.

Из моих глаз потекли слезы. Меня охватывает отчаяние, и я начинаю терять надежду увидеть ее снова.

– Я скажу тебе только имя: Стелла Хайден.

– Стелла Хайден? Кто это?

– Прощай, Джейкоб.

– Стой! – кричу я.

Я слышу только прерывистый гудок завершенного вызова и громкий треск горящего дерева. Стелла Хайден? Что это значит? Клаудия Дженкинс умрет? Нет! Ни за что, пока я могу помешать этому!

Я тут же нажимаю кнопку обратного вызова, но связь не устанавливается. Времени нет, но я захожу в историю звонков. Все были совершены с неизвестного номера. Я пролистываю вызов за вызовом, пока на маленьком экране не появляется имя: Стивен. Это он?

Я нажимаю на вызов, надеясь, что он возьмет трубку.

– Да? – отвечает сухой, состарившийся голос на другом конце.

– Стивен! Это ты?

– Да, слушаю.

– Пожалуйста, не делай ничего Клаудии Дженкинс. Не надо. Не делай этого, прошу. Прошло уже слишком много лет. Ради Аманды. Подумай о ней. Кейт уже и так вынесла слишком много страданий, ты так не думаешь? Позволь Клаудии уйти. Пожалуйста, попытайся стать счастливым, живи своей жизнью. Но не разрушай больше ничью другую. Сделай это ради Карлы, где бы она ни была. Она бы не хотела видеть тебя таким. Она хотела бы видеть тебя счастливым, но в этом никто не может тебе помочь. Ты слышишь меня? Это ты должен взять на себя.