Деревенщина в Пекине 3
Шрифт:
— Что-то случилось? — вьетнамка бесшумно материализуется за спиной.
— Ничего особенного. Просто планы поменялись. Нужно срочно взять билет в Сеул и вылететь через четыре часа
Сеул. Аэропорт Инчхон.
Шагая по бесконечным переходам и эскалаторам одного из самых больших аэропортов мира, внимательно вглядываюсь в лица снующих вокруг людей, пытаясь высмотреть в толпе знакомый силуэт Ли Миньюэ. В Китае сейчас всего лишь полночь, а вот в Корее на час больше. Несмотря на довольно позднее время, аэропорт оживлён и многолюден, совсем как днём.
Над толпой взмывает рука и через мгновение вижу целеустремлённо шагающую
— Ох, Лян Вэй, как же я рада тебя видеть! — произносит она, слегка запыхавшись. — Пойдём скорее, нужно торопиться.
— Куда?
— В посольство! Нужно поговорить с третьим секретарём прямо сейчас, потому что весь день у неё расписан.
— Она всё ещё на работе? В такой час? — удивляюсь, следуя за Ли Миньюэ к выходу из аэропорта.
— Ага. Она привыкла сидеть там до двух-трёх часов ночи. Я сама удивилась, когда узнала, — спутница ловко огибает группу неторопливо бредущих туристов с огромными чемоданами.
Что ж, в принципе, ничего удивительного — китайские спецслужбы, как известно, никогда не спят. Вот и сейчас в моей голове невольно всплывает один любопытный случай из другой жизни и совсем другого мира. Помнится, тогда, в результате авиаудара НАТО, нанесённого якобы по ошибке американскими силами, было практически полностью разрушено здание посольства КНР в Югославии, что повлекло за собой многочисленные жертвы — и погибших, и раненых.
Самое примечательное заключалось в том, что бомбардировка произошла глубокой ночью, когда любое посольство по умолчанию не работает. Ни в одном другом дипломатическом представительстве в принципе никогда не застанешь одновременно столько людей даже днём, не говоря уже о ночи, да и по штату везде гораздо меньше сотрудников числится.
И только неутомимые китайцы вечно вкалывают, как муравьи, чуть ли не круглосуточно. И чем только они там постоянно занимаются? Неужто какой-то конвейер по производству запустили?
ИНТЕРЛЮДИЯ
Посольство КНР в Сеуле.
Несмотря на позднее время, третий секретарь Дэн Инчао по-прежнему сидит в своём кабинете, склонившись над очередной кипой бумаг. Неожиданно тишину нарушает аккуратный стук в дверь:
— Да-да, войдите! — бросает она, даже не потрудившись оторвать взгляд от работы.
На пороге возникает Ли Миньюэ в компании своего спутника. Чиновница мажет по ним взглядом и снова опускает глаза в документы. Больше недели во всех разбирательствах и переговорах по поводу пропавшего гражданина активно участвовала исключительно племянница пострадавшего, а теперь вот снова её бойфренд нарисовался.
Лишь спустя добрых полминуты секретарь захлопывает папку и отодвигает её на край стола. Медленно подняв глаза на посетителей, чиновница кивает, безмолвно поощряя их начать разговор.
— Дэн Инчао, завтра мы с вами вместе идём общаться с корейской прокуратурой, — без лишних предисловий выдаёт Лян Вэй.
Хозяйка кабинета переводит вопросительный взгляд на Ли Миньюэ, но в ответ получает поддерживающий кивок племянницы, всецело поддерживающий заявление спутника. Тёмные, непроницаемые глаза чиновницы вновь обращаются к парню, сверля его пристальным, изучающим взором:
— Вы сейчас отдаёте себе отчёт в том, что говорите?
Дэн Инчао и не подозревает, что, встретившись с её колючим взглядом, Лян Вэй всерьёз задумывается о том, а не стоит ли ему для надёжности позвонить Бай Лу, семья которой имеет связи с Центральным Комитетом партии, или хотя бы обратиться за поддержкой к капитану Фэн Ину из Министерства
государственной безопасности. Потому что доверять столь щекотливое и непростое дело человеку с подобным настроем — это, пожалуй, худший из всех возможных сценариев.— Пожалуйста, остановитесь по-хорошему, потому что я сейчас из последних сил стараюсь вас не обидеть и не задеть, а вы буквально всеми силами напрашиваетесь на грубость. И если вы вдруг надумали поиграть со мной в равного или в кого-то, стоящего выше в иерархии, то спешу вас разочаровать — подобные выводы существуют только в ваших мыслях. Поверьте, мне есть к кому обратиться. Не заставляйте меня эффективно оспаривать ваше место в иерархии, — жёстко отчеканивает Лян Вэй.
Несмотря на естественное желание восстановить пошатнувшийся было статус-кво и жёстко осадить не в меру борзого юнца, третий секретарь находит силы сдержать раздражение и не позволяет порывам уязвлённого эго выплеснуться наружу, мудро решая не доводить ситуацию до совсем уж опасной черты. В конце концов, человеку её профессии никак нельзя позволять эмоциям мешать работе, любые решения должны быть тщательно взвешены и приниматься исключительно с расчётом на долгосрочную перспективу.
— Что ж, продолжайте, я вся внимание, — роняет чиновница, откидываясь на спинку кресла. — Видимо, за вашей позицией что-то стоит, раз вы пришли сюда со скандалом.
— В том-то и оно, что нет. Мы шли совсем с другими намерениями, — Лян Вэй качает головой. — Я хотел максимально сгладить углы, но, как только увидел вас и ваше отношение, понял, что всё.
— Что конкретно вы имеете в виду? –переспрашивает Дэн Инчао, хотя в глубине души понимает, куда клонит собеседник.
— Знаете, как бывает — врач долго и упорно вытягивает пациента с того света, тот потихоньку идёт на поправку. Доктор уже практически сроднился с ним за это время, всю его семью наизусть выучил. И тут вдруг в один прекрасный день он как обычно заходит к нему в палату, настроение прекрасное, предвкушает очередной позитивный отчёт о выздоровлении. Бросает мимолётный взгляд на подопечного и застывает в ужасе. На лице шок, настроение мгновенно падает. Врач дико орёт, а дальше, вы сами можете домыслить, — заканчивает парень. — На вас взглянул и испытал идентичные ощущения.
— Могу поинтересоваться подробностями такой оценки?
— Вам безразлично, какой будет результат, — в лоб заявляет заявляет гость. — Вы согласны, что предстоящий разговор с прокуратурой может иметь множество разных результатов? В любом направлении — хоть жёсткий плюс, хоть такой же жёсткий минус? Да и нейтральный исход вполне вероятен.
— Безусловно, все мы прекрасно это понимаем, — соглашается Дэн Инчао. — Никаких гарантий успеха никто дать не может, но я лично приложу все возможные усилия для достижения положительного итога. Как, впрочем, уже неоднократно говорила раньше. В чём заключается ваше недовольство?
— У вас сейчас в приоритете исключительно собственные интересы и карьерные перспективы. Судьба конкретного пропавшего гражданина стоит в вашем списке где-то на третьем, а то и четвёртом месте, видно невооружённым глазом. Зачем вам вообще тогда браться за это дело?
На мгновение секретарь красноречиво опускает глаза, невольно подтверждая безошибочность чужой догадки.
— Вы же не станете утверждать, что внезапно решили написать научную работу на эту тему или взялись помогать ради нового бесценного опыта? Лично я вижу в вашем поведении какой-то нездоровый интерес ко всей этой истории, причём интерес отнюдь не рабочий, а скорее эмоциональный, личный, — озвучивает Лян Вэй. — Знаете, не будь вы китаянкой, я бы вообще заподозрил, что всё дело в каком-то человеке противоположного пола, занимающем высокое положение в иерархии сексуальной привлекательности, пардон за канцелярит.