Desiderata. Созвездие судеб

– Да, было дело… На первом курсе вместе жили.

– Но разве де Ментору больше тридцати?

– Ему сорок три года, Достий. Полно, твоему возрасту он точно так же удивлялся. После того, как ты ушел, он все уши мне прожужжал, какой ты милый да сахарный.

– Но ведь вы в семинарии же учились? Разве у виконта нет сана? Он ведет себя и выглядит как светский человек.

– Он и есть светский человек. Сана он не принимал и должность имел обычную, в городской управе Невьера, оттуда он и родом.

– Вы расскажете мне о нем? И о семинарии? – Достий даже позволил себе потеребить любимого. – Пожалуйста, святой отец, вы давно мне обещали! Я хотел про вашу юность послушать!

– Само собой. Давай только повременим, чтобы все это… Закончилось.

– Что-то важное затевается? – шепотом уточнил юноша.

– Уж ежели Гаммель в это впутан – то затевается, Достий, уж ты поверь мне.

Через пару дней Достий снова свиделся с таинственным виконтом, и это несмотря на то, что духовник не очень-то желал знакомить их близко. Молодой человек молчаливо соглашался с этим его нежеланием, очень уж смущал его экспрессивный и, кажется, несдержанный де Ментор. Но тут вмешался Советник – попросил Достия сопровождать его, когда он придет к отцу Теодору докладывать о финансовых делах Синода. То ли одному ему было неловко, то ли он рассчитывал на помощь молодого человека, вроде той, какую Достию уж доводилось ему оказывать на электрическом заводе – неведомо. Вероятнее всего, что и то и другое разом: дело было чересчур серьезным, чтобы без оглядки пустить его на самотек.

Первым делом, оказавшись в рабочей комнате духовника, Достий забился в уголок и вцепился в молитвенник, дабы иметь хоть какой-то повод ускользнуть от беседы и в целом выглядеть незаметно. Виконт де Ментор встретил его ласковой и ободряющей улыбкой, которой обычно пытаются привлечь и расшевелить чересчур застенчивых детей. Но когда Достий в ответ на этот жест только опустил глаза, Гаммель тут же пихнул локтем в бок Теодора со словами:

– Нет, это прелесть что такое... Ты посмотри на его румянчик! Любая девушка обзавидуется!

Услышав такое, Достий даже отвернулся, хоть это было и невежливо – а все потому, что «румянчик» тут же загустел и расползся до самых волос.

– Господа, я собрал данные за последний год, – тем часом начал излагать Советник, не подымая глаз от своих бумаг. – Многие цифры, конечно, условны, но обрисовать общую картину мне не составит труда.

Монотонный голос Бальзака показался Достию свежим бризом в летнюю жару. Вот уж при нем де Ментор точно угомонится – он же не Наполеон, чтобы только сильнее раззадориваться в ответ на холодность...

– Начинайте, – пылко потребовал виконт, простирая холеные руки. – Я желаю знать все!

– Здесь присутствует выборка с количеством земель, – начал повествование Бальзак, сопровождая пояснения указаниями в записях. – В этом столбце общая площадь в акрах, а тут – приобретенные…

– О-о-о-о!

Сперва Достию показалось, что де Ментор заметил в документе какую-то чересчур необычную надпись или изумился цифре. Советник тоже на всякий случай замер, указывая на что-то в бумаге. Но будущий прокурор смотрел вовсе не в выборку – он вдруг деловито пощупал рукав черного советничьего сюртука.

– Ливонское сукно?! Не может такого быть! Его же уже почти никто не делает! Только лишь на заказ! Откройте мне секрет, где вам удалось его достать?

– Какое… сукно? – опешил Бальзак, явственно совершенно сбитый с толку.

– Ливонское, сударь, – охотно повторил Гаммель. – Странно, что вы не знаете. Посмотрите, какой тонкий рубчик! А одежда при этом ноская…

– Гаммель… – только и вздохнул отец Теодор. – Снова о тряпках?

– Оставь, такое не каждый день увидишь! – не согласился с ним виконт и трепетно погладил Советника по рукаву, отчего тот очень заметно вздрогнул.

– В этом столбце, – уже менее уверенно попытался вернуться к обсуждаемому вопросу тот, – значатся земли, приобретенные…

– Простите, – снова прервал его будущий прокурор, зорко вглядываясь оратору куда-то пониже шеи. – Это батист? О, это батист от Дривиора, правда? Я узнал по «снежинкам». Знаете, это такой прием перекрещивания нитей… Вроде бы безделица, так, ради симпатичности, а по пятьсот империалов за ярд!

Достий прижал к груди молитвенник, забыв заложить страницу. Пятьсот империалов стоило бы снять небольшую мебилированную комнатку на месяц… А в империале... Достий сощурился от напряжения и вспомнил-таки, что империал равен ста франтлам. Восемьдесят империалов и шестьдесят франтлов, молодой человек до сих пор помнил это, стоил ему пошив сутаны. Советник, видимо, тоже произвел в уме какие-то арифметические вычисления и выглядел теперь так, словно сорочка резко уменьшилась в размерах и теперь стесняла его в движениях и дыхании.

– Гаммель, ты будешь ли заниматься делом? – уже устало и раздраженно спросил духовник тем временем. – Нечего тратить время на пустяки!

– Батист от Дривиора, по-твоему, пустяки?! Или ливонская ткань? – Гаммель высокомерно тряхнул кудрями. – Красота никогда не была пустяком, грешно жалеть на нее усилия и время! Ах, кстати, говоря, господин де Критез, отчего же такой материал был потрачен на столь устаревший фасон? Право, есть же покрои более современные…

– Я… – Советник сглотнул. – Я не занимаюсь своим гардеробом напрямую, для этого существует придворная швейная мастерская.

– Зря! Очень зря! Впрочем… – де Ментор задумался, пристально рассматривая не находящего теперь себе места Бальзака. Вид у виконта сделался как у театрального постановщика, когда он оценивает нового исполнителя – хорош ли, соответствует ли задумке? – Некая старомодность вам, знаете ли, идет. Хотя я бы добавил в ваш костюм какое-нибудь яркое пятно! Словно бы соцветие тропического растения! Или сияние зари среди отступающих сумерек! Или… Словом, вы могли бы поиграть с оттенками. Черно-белая гамма не очень выигрышно смотрится на худосочных фигурах…

– Гаммель! Ох, Отец Небесный свидетель мне, как закрыть тебе рот? – воскликнул духовник. – Высочайший Советник явился к нам с докладом, а ты то и дело перебиваешь его!

– Отныне на устах моих печать! – заверил его Гаммель, очевидно цитируя кого-то. – Но позволь заметить, что у каждого человеческого существа есть выбор – выглядеть так или иначе. Беда в том, что сей выбор не всегда осознан и не оформлен в четкое желание! Отчего же не натолкнуть человека на хорошую дельную мысль? Господин де Критез, без сомнения, серьезная персона, но я бы помог ему советом стать чуточку привлекательнее, чуточку заметнее! Для этого столько возможностей! Между прочим, один из приемов сейчас в моде, хотя буквально неделю назад он считался почти эпатажем. Розовые шейные платки, каково, а? Господину Советнику бы пошло. Отчего бы вам, сударь, не попробовать такое примерить?

– У кого там печать на устах? – тихо прорычал духовник.

Печать досталась, судя по всему, Советнику – Достий ни разу еще не видел того столь растерянным и ошарашенным. Видимо, прежде никто о его внешности и одежде тоже не судил так, как это делал экзальтированный виконт. Хотя казалось бы, постоянное соседство с Императором, всегда проявлявшим к любимому несдержанное внимание, должно было бы хоть немного приучить к подобному обращению… Бальзак все еще держал указательный палец на какой-то строчке в выборке, а меж тем смотрел на нее так, будто просил помощи у цифр, которые выражали количество земель Синода.