Дети, сотканные ветром 2

Душок в сторожке выстаивался всю новогоднюю седмицу. Задремавшая Есения вздрогнула всем телом, и под её кушеткой раздался перекат пустых бутылок. И как бы долго смотрители кладбища ни праздновали, появление израненных детей на руинах склепов их быстро отрезвило.

Скудельница не видывала подобной суматохи. Городовые обыскивали каждый куст, по воздуху носились пропеллерные автоматоны с донесениями. Двух местных сторожей поставили охранять единственных свидетелей в ожидании приказа откуда-то сверху. Те кротко перешёптывались за порогом сторожки, осознавая, насколько велика их провинность.

Хотя бы во временном заключении детям было тепло и нашлась простейшая аптечка. Зоря перевязала плечо Вия, и теперь он отдыхал на второй кушетке.

– Рана неглубокая, – обнадёжила Зоря, заметив, как Лев не отводил взгляд от спящего друга. – Мастер Арника перво-наперво обучает первогодок, как справиться с подобным.

Девочки сидели, обнявшись. Есения положила голову на плечо подруги и сквозь сон сказала:

– Надо и мне усерднее заниматься на уроках врачевания.

– Если нам будет суждено вернуться в Собор, – сухо обронила лунси.

На её замечание Льву захотелось завыть из своего угла, где он с ужасом ожидал предстоящих событий.

Снаружи сторожки раздался громкий чих и череда бранных слов.

– Тут вы запрятали нарушителей вечного сна?

Смотрители что-то невнятное пробубнили, и мужчина без разрешения ввалился в сторожку.

– Что стряслось? – Вий оторвал тяжёлую голову от подушки, его глаза лихорадочно поблёскивали.

– Эх, парень! Да с утра половина края задастся этим вопросом!

С порога их осматривал не кто иной, как сыщик Песня. Всё в том же пальто-крылатке, только неподходящих заплаток на нём стало на одну больше. Он по орлиному оглядел каждого подростка, и Лев взмолился, чтобы сыщик не вспомнил его.

– А-а, старший трубочист Собора! Далеко же ты забрался! Здешним жителям уж не отогреться вовек.

Есения соскочила с кушетки:

– Так вы командир, которого нам велели дожидаться? Прошу предоставить нам врачебную помощь. Полагаю, будет лучше, если мы немедля отправимся к лекарю, который служит моему роду.

– Не так быстро, барышня, – осёк княжну Песня, доставая мешочек с табаком.

– Вы хоть представляете, кто я?! – срывала голос Есения.

– Редко встретишь того, кто не знает будущую царевну, – казалось, сыщик с платком на лбу удивился вопросу. – Однако ж я уведомлен, княжна, о том, что вы всё ещё под опекой вашего деда. Будьте любезны, не серчайте на обычного дознавателя.

– Но...

– Дайте мне малость времени, барышня. Вижу, повязка на ране вашего приятеля наложена умело. От подмастерьев Собора меньшего не ждёшь. Остальные выглядят в бодром здравии. Вероятно, ваш дедушка уже оповещён о вашем нахождении. Недаром он тратит огромные деньги на охрану семьи.

Песня приоткрыл дверь сторожки и сплюнул на улицу табак. За его спиной мелькнули несколько огненных копий.

Когда сыщик прикрыл дверь, то продолжил говорить гораздо тише:

– Если сейчас вас выпустить из этого сарая, то с вами захотят пообщаться те кошатники.

Есения, побледнев, уселась обратно на кушетку. Зоря неловко приобняла её.

– Трое их дружков в плачевном состоянии. И за скудельницей нашли спящих кошек. Про опричников говорят много дурного, но одного у них не отнять: друг за друга они стоят горой.

– Всего-то трое, – в полусне пролепетал Вий. – Небось, Безликий развеял по ветру Козлолицего. Я видел, как пространство треснуло и из щели вылезали мохнатые чудища...

– Ему дали обезболивающее, – пояснила Зоря. – Скорей всего оно и вызвало бред.

– В каждый бред вплетается нить истины, – орлиный взгляд направился на Льва. – Так кто мне выложит правду? Почему четверо детишек, несхожих меж собой, очутились в центре тайных делишек опричников?

– Сегодня Ряженья, – начала Зоря. – Мы хотели испытать себя.

– Пощекотать нервы, подёргать бесов за хвосты? Скукотища! Прилизанная скудельница мало чем похожа на катакомбы под Сточными водами.

– Есения то же самое говорила. Я же настояла...

– Не ври, – встрепенулась Есения. – Идея погулять среди склепов моя.

– Спокойней, барышни. Чем дольше вы будете выгораживать друг друга, тем дольше я буду вызнавать суть случившегося. Чую своим немолодым нутром, правду я узнаю лишь от бредившего паренька. Эй, трубочист, твоя очередь. Как я понял, махач произошёл знатный. Люди веселились здесь умелые. Так расклад был четверо против одного?

– Да.

– Занятное дежурство мне выпало. Давненько опричников не трепали. Как выглядел одиночка?

– Он носил маску, – обдумывая каждый слог, произнёс Лев.

– Ну же, трубочист, на улице Ряжение как никак. Точнее.

– Маска не из тех, что продаётся на улице. Чёрно-белая.

Лев попытался представить лицо мужчины под маской, и воображение сталкивалось с преградой. Похоже, силы покидали разум, как и остальное тело.

– Набедокурила чёрно-белая маска на славу. Взорвав целый дом на Оплоте, он помчался в скудельницу, чтобы... взорвать пару склепов. Чем ему не угодили мёртвые?

– Здесь была западня для него, которую подстроил старик в дешёвой маске.

– Хм, старик, видимо, дёру дал, когда раскидали опричников. Вы же попали в заварушку случайно?

Лев кивнул, и его поддержали девочки.

– Чем пропах этот сарай? – принюхался сыщик.

– Медовухой и грязными носками, – искренне подсказал ему Вий. Он постепенно приходил в себя.

– Нет же! Тут несёт враньём.

На улице суматоха усилилась, и Песня покривился лицом.

– Недаром твой дед платит огромные деньги.

В сторожку вместе с долгожданным свежим воздухом ворвался могучий мужчина, освобождая проход хмурому господину. Лицо князя разгладилось, когда он увидел Есению.

– Солнце моё, – сказал Коркунов.

Есения вскочила для книксена, но князь сразу заключил её в объятии.

– Ваша светлость...

– Мы уходим, солнце моё.

В тесноте сторожки господин Коркунов заметил Зорю.

– Ты идёшь с нами.

– Да, ваше сиятельство, – Зоря поклонилась.

Князь и девочки вышли на свежий воздух. В сторожке остались два друга и хитро ухмылявшийся сыщик.

– Как же Лев и Вий?! – послышался голос Есении. – Ваше сиятельство, они ранены!