Дети, сотканные ветром 2

– Крыши небезопасны, – Двуличие всматривался на мост. – Летучие отряды близко. Я отвлеку их. Вам же необходимо уходить.

Никто не спорил. У входа на лестницу Похоть оглянулась на Двуличие. Сухое прощание явно не то, что она желала сказать:

– Увидимся в Соборе.

– Непременно.

Двуличие, оставшись в одиночестве на балконе, запрыгнул на парапет. Подсвеченный луной его силуэт виднелся издалека, как и прыгающие по крышам моста тени. Два отряда летучих законников уже заметили противника. Они пробовали незаметно подкрасться к первому уровню пирамидального строения.

Пружин на ногах элитных стражников недостаточно, чтобы легко покорить Дом Праотцов. Потому Двуличие решил облегчить им задачу. Он сделал шаг в пустоту и полетел прямо в реку. Та встретила его холодным всплеском и после укрыла расколотыми плитками льда.

Всю ночь городовые будут буграми напрасно прощупывать захламлённое дно реки. Двуличие облачился в пузырь воздуха и дрейфовал в сторону от моста и Оплота. Конечно, можно сотворить с водой чары, которые перенесли бы его на другой берег, но тогда придётся промокнуть и наглотаться невкусной воды.

Время и кислород мужчина зря не терял: он углубился в ощущения своего тела. Мысленно пересчитал ожоги и ушибы, и в особенности его как никогда мучила покалеченная левая рука. Он размял ладонь, но онемение становилось сильнее.

Попытавшись не обращать на руку внимание, мужчина хотел вздремнуть. Он намеревался пробыть в реке до утра, и убедиться, что товарищи успешно покинули Златолужье. Их маски связаны между собой, если одна из них окажется в опасности, то остальные об этом узнают в то же мгновение.

Задумавшись, Двуличие вновь сосредоточился на левой руке. В темноте подлёдного течения он ловил что-то пальцами, и вдруг ладонь будто прошили иглы. Крохотные вибрации шли под кожу, тогда мужчина потянул невидимые струны. Сила на другом конце ответила тем же.

– Почему именно сейчас? – надломлено проронил Двуликий.

Похоже, придётся промокнуть: у сегодняшнего дня остались ловушки про запас.

Глава 14. Скудельница.

– Эй, милахи, бросайте ваших сопляков! Подходите к нам на огонёк!

Минуя очередную компашку кутил, Есения схватила Льва за рукав сюртука. Наверное, никто так не сомневался в его способности дать отпор грубиянам, как он сам. И всё же робкое прикосновение и учащённое дыхание княжны открывали в трубочисте невиданные запасы смелости.

– Нам не обязательно идти сегодня, – в который раз предложил Лев под жаркое одобрения Вия.

– Мы почти добрались, – повторила Есения с нарастающим раздражением.

Она отпустила сюртук Льва, и тот отчего-то пожалел, что раскрыл рот. Княжна явно храбрилась, то и дело испуг проскакивал наружу:

– Второй попытки провести вас к родовым усыпальницам не будет. Если мой побег заметят, то его сиятельство… мой дедушка рассерчает, – Есения посмотрела на Зорю. – Тебе тоже достанется.

Равнодушная к ночной прогулке лунси прищурилась от сомнения:

– Вряд ли отец после торжеств будет различать что-либо помимо ковра в гостиной. Завтра, как прилежная дочь, я поднесу стакан воды и уложу на его лоб холодный компресс.

– Лунси же не переносят алкоголь, – не поверил ей Вий.

– Ещё как. Мой народ ищет иные пути в краткое забытье. Однако же на дворцовых пирах лунси не так просто отвертеться от бокала за здравие царя. Его наследника. Его матушки. И так далее.

– Ну-ну, – понимающе вздохнул Вий. – Попробуй не удели должного почтения. Мой папаша как-то раз отплясывал в кабаке, да так, что со стены свалился портрет наместника. Две седмицы батрачил вместо него в цехе, пока он прохлаждался в кутузке за неуважение к власти... Давайте ускоримся, пока те мужланы не вздумали нас провожать.

Ребята вышли к пристани, где лежали на боку лодки и тёрлись об тонкий лёд баржи. Среди бараков и складов праздничные огни закончились, и Льву тоже мерещились тени, идущие за ними.

– Пусть только посмеют, – княжна задрала рукав пальто. Небольшое устройство, по образу стрекозы, оплетало её руку. – Как говорит начальник стражи: «букашка любого громилу защекочет до койки лекаря». Всё же глупо было полагать, будто я без охраны выберусь с Оплота.

– Ух ты, – не скрыл зависть кучерявый вьюн и даже не распознал упрёк в свою сторону. – Такие штуки продают по цене паровой повозки. Даже на душе спокойней стало...

Колокольный звон проскакал по реке и застал подростков врасплох. Он летел с Оплота, и вскоре его отголоски слились с песнями ряженых по всему городу.

– Вот ведь надрываются, – с трепетом оценил Вий. – Ох, серьёзная напасть приключилась.

От пьяной компашки донеслись отборные ругательства. На их голову посыпались сосульки. Ребята оглянулись вовремя, чтобы заметить, как под лунным светом с крыши на крышу перескакивали люди. Их высокие прыжки бесшумны, как и короткий полёт на небольшом крыле. Сейчас же летучий отряд не заботился о скрытности, они изо всех сил неслись на колокольный звон.

– Следили за нами? – встревожился Лев.

– Скорей всего за прибрежными складами, – ответила Зоря. – По воде сюда много чего ценного привозят с вокзала. Хозяева иногда доплачивают городовым, чтобы те отгоняли от пристани подозрительных зевак. Поговаривают, подобные услуги подорожали, когда сгорела рыбная ферма на том берегу.

– Лучше бы так же рьяно искали карамельного похитителя, – пробубнил Вий.

Княжна поёжилась при словах вьюна, что не скрылось от Зори:

– Разве в газете твоего дедушки не писали, будто карамельный похититель – выдумка? Будто в Сточных Водах и без него дети пропадают от нищеты и слабодушия их родителей.

– Что-то подобное читала, – призналась Есения, проверив запястье со «стрекозой». – Только вот Смиляна, когда жила в Водах, сама видела горсть леденцов на стойке чистильщика обуви. Вот мальчик посапывал без дела, а через минуту его и след простыл. И случилась беда на рынке среди толпы.

Порозовевший кончик носа Есения спрятала под шарф. Зоря, сжалившись, взяла её за руку и предложила:

– Ускорим шаг.

– Угу. Последний трамвай дожидаться нас не будет, – Вий не отставал от них.