Дети, сотканные ветром. Часть 3

— Хорошо, — сказал капитан и указал на Вия. — Пойдёт кучерявый!

Вьюн, почёсывая ушибленную голову, ухмыльнулся:

— Вправду говорят: витязь помирает один раз, опричник же всю жизнь от страха.

Капитан тоже усмехнулся, только в его голосе теперь звучало неприкрытое презрение:

— Вижу, к нам затесался поклонник ордена грязнокровок. Наверное, жаждешь вступить в него. Что ж, дерзай, туда берут кого ни попадя.

Опричник приглашающе указал на разрушенную галерею:

— Яви нам хвалёную доблесть и смелость, присущие витязю.

Вий поднял подбородок. Стало очевидно, что вьюн готов был рискнуть жизнью, лишь бы не проиграть в споре с дорвавшимся до власти дворянчиком.

— Я сам!

Лев выскочил из зала и ринулся по галерее. На бегу он ощущал, как на груди егозит янтарь. Из стороны в сторону его, словно перетягивали магниты.

«Остатки пространственных чар», — успокаивал себя трубочист.

В нос ударил запах гари, и Лев замешкался. Позади него опричники подняли раскатружья. Они тоже почувствовали неладное. Капитан сухо кивнул, чтобы Лев продолжал путь.

На конце галереи едва приоткрыта двустворчатая дверь. Сквозь них на пол ложилось мерцающее свечение. Двери не поддались, и Льву пришлось протискиваться между ними. Как только он оказался по ту сторону, то захотел нырнуть обратно. Свечение, озарявшее зал, исходило от горящего человека!

«Всего-навсего автоматон, — немного успокоил себя мальчик. — Редкий человекоподобный».

Двуногое устройство пошатывалось на месте, как пьяница, который вскочил на бочку в питейной и намеривался спеть. Он поднял своё тлеющее «лицо» к своду. Из-под его корпуса сочилась горящая жидкость, пламя медленно выедало механические внутренности. Всюду в зале виднелись обломки его собратьев. Разорванные на части после безжалостной бойни.

Лев боялся пошевелиться и привлечь внимание невиданного автоматона. Сложно представить, как выглядел механизм ранее. Он напоминал Чучело из корпуса Ветра. Только любимец вьюнов, уподобленный человеку, казался мягким и безопасным. Тогда как этот вызывал жуткое предчувствие. Пламя скинуло с его конечностей корпус, и теперь он походил на ходячий скелет.

Взвыли двери. Опричники расширяли проём, им не пролезть через него в полном облачении.

Голова машины дёрнулась, его перестал интересовать потолок. С обгорающим шейным сочленением автоматон с трудом удерживал «лицо» в направлении шумных гостей.

— Бес во плоти, — с благоговением пролепетал Вий, когда его протолкнули в проём.

Двери хрустнули, опричники снесли её с петель. «Светлячки» влетели внутрь и рассеялись по залу. Их свет открыл истинный вид бойни, и он ужасал.

— Вот и стража Кагорты, — пояснил библиотекарь.

— Что за чудовищные творения? — вопрос командир опричников направил подросткам, будто подмастерья каждый день имели дело с подобным.

Тем временем горящий автоматон тихо двигался к скоплению людей. Лев подозревал, что не ради приветствия незваных гостей.

— Стой на месте! — один из опричников голосом обозначил чары.

Автоматон не шелохнулся и остался глух к приказам. Скрипя и обливаясь расплавленным металлом, он продолжал своё шествие.

— Кажется, в Соборе без ведома царского надзора клепают машины, неподвластные чарам, — сообразил библиотекарь. — Весьма грозного вида.

— Для Седой Пряхи давно заготовлена камера в узилище Глоданного края. Тьфу! — сплюнул капитан. — Как бы то ни было, мы обязаны устранить препятствие.

— Будет сделано, — откликнулся опричник с раскатружьем.

— Вполсилы будь добр. Не хочется, чтобы с пробитого потолка нам за шиворот полилась озёрная вода.

Опричник прицелился и пальнул в горящего стража. Волосы на голове Льва приподнялись, а металлические застёжки на стёганке едва не унеслись вслед за пучком энергии.

Горящая машина покачнулась от удара. Металлические ступни твёрдо врезались в каменный пол.

— Дело дрянь, — сообразил Вий.

Даже сквозь закрытые шлемы было видно, как ошеломлены солдаты результатом выстрела.

Не тратясь на замешательство, библиотекарь распустил свою плеть. С хлёстким звуком рубиновая лента обхватила торс автоматона. Однорукий старик потянул изо всех сил — податливый от жары корпус вмялся, и только. Горящая машина твёрдо стояла на ногах. Если залп из раскатружья не повалил её, то человеку и подавно.

— Ну же, мальчишки, подсобите, — позвал старик. — Налегай!

Подстёгнутые недружелюбным видом автоматона, Вий и Клим откликнулись на призыв старика. Благодаря общим усилиям плеть глубже врезалась в корпус. Автоматон утробно заурчал, и его голова сорвалась с шеи. На её месте взметнулся огненный фонтан.

Вьюны и библиотекарь рухнули на пол, плеть освободилась, разрезав внутренности механизма.

— Благодарю за помощь, — старик вскочил на ноги с диким возбуждением. — Хоть я и далёк от зодчества, но готов поспорить, что Совет цехов захочет выменять обломки стражей Кагорты за серебро, равное их весу. В груди технологического чуда запрятан огненный привод.

— К бесу серебро лучше напомните опосля расспросить, где ты так поднаторел с кнутом, — сказал капитан, наблюдая, как пламя дожирает последнего стража подземелья.

— Прежде чем оставшуюся при мне руку навсегда захватили книги, её мозолила пастушья плеть. Давняя история, как раз под кружку медовухи в здешнем кабаке. Сейчас же надобно идти по следам Миазмов. Странно, что они не добили последнюю машину.

— Очень странно, — погасшим голосом обронил капитан.

Густой чёрный дым поднимался от поверженного автоматона и обтекал человеческую фигуру, зависшую под потолком. Машину до её гибели занимал не расписной потолок. В тенях свода Миазм игрался с ним в прятки, как теперь с опричниками.

— Вечер всё краше! — захихикал Миазм, когда все взгляды устремлялись на него. — Почему меня никто не предупредил, что Кагорта пригласила на пир кошатников? Захватил бы для вас косточек.

Взведённые раскатружья наполнили воздух электричеством. Капитан опричников жестом успокоил подчинённых.

— Хватит паясничать, мятежник, — приказал он. — Спускайся на землю. Ты пока можешь надеяться на царское помилование. В отличие от Вылко. Я замолвлю словечко на суде, если ты поможешь поймать своего пособника.