Дети, сотканные ветром. Часть 3
Шрифт:
Вылко повернулся к Кагорте:
— В плетении хитрых узоров Госпоже Трёхголовой башни нет равных.
Старуха закатила глаза на очередное сравнение с пауками:
— Янтарь пожертвовал мне Киноварный, когда прибежал под тень Трезубца в поисках защиты. В знак верности. У него даже хватило смелости мне соврать, как именно блюститель Инецгоев достался ему. Уверял, будто, когда падальщики принялись рвать на куски проклятый род, он успел завладеть его фамильным достоянием. Спустя время я разузнала, что янтарь он получил от женщины, какую Вылко по глупости привёл из-за Пелены… Кхе-кхе, — крякнула Кагорта
— Выходит, я должен быть благодарен Феоктисту, — промолвил Вылко. — Он спас Софью от страшной участи.
— Думаю, скоро тебе представится шанс встретиться с ним лично, — продолжила Кагорта. — Некоторые учёные могли бы заинтересоваться твоей ненаглядной. Особенно плодом ваших молодых утех.
Под пылающим взглядом Скобель Лев непроизвольно сжался.
— Занятный экземпляр, — оценила Кагорта. — Как бы то ни было, Киноварный вывел его мать обратно за Пелену и нарушил тем самым приказ своих хозяев. Впрочем, быть может, уже тогда у запуганного франта имелся долгосрочный план.
«Они всё время врали, — кольнула Льва мысль. — Кагорта, Вапула, Киноварный. Они играли в свои игры».
Вылко, видя болезненную отрешённость сына, сделал несколько шагов в его сторону.
— Осталось недолго, — вполголоса обещал Миазм Двуличия. — Выдержишь?
Шёпот отца привёл Льва в чувства, и он кивнул.
Вылко отступил от сына и указал на переплетение паровых труб:
— Как привести «Квочку» в действие?
— Достаточно будет открыть те два вентиля одновременно, — отозвалась Скобель. — Если чертежи из хранилища Пряного верны.
— Милочка, умоляю, не марай мои уши именем трусливого червя, — покривилась Кагорта.
Вылко посмотрел на Полынь, который будто уже отмахнулся от происходящего вокруг. Подперев ладонями маску, он покачивался из стороны в сторону.
— Поможешь мне? — спросил Вылко у Льва.
Мальчика не пришлось уговаривать дважды. Они выбрали себе по вентилю и по сигналу выпустили скворчавший пар в тело «Квочки». Древняя машина жутко заскрипела, энергия чаровников была для неё не лучшей едой. Скрытые механизмы проснулись ото спячки, притёрлись и вскоре заработали мягче. «Квочка» была готова творить бездушные машины.
Когда пол под ногами Льва перестал дрожать, он шагнул к своему отцу.
— Куда мы отправимся?
— Нужно вывести тебя в безопасное место, — ответил Вылко. — На Дальних Осколках есть хорошие люди, которые мне должны…
— Нет, — взвыл Лев. — Ты хочешь снова меня бросить?
— Лев, выслушай меня. Нет жизни в моём… нашем существовании, — маска на лице отца пришла в движение. — Мы всегда в бегах. Прячемся в тени и выходим лишь затем, чтобы уколоть сильного врага. Мы тешим себя надеждой, что рано или поздно ослабленный великан споткнётся и рухнет наземь. И видят мои предки, всё чаще я думаю, что смерть заберёт меня раньше.
— ТОГДА МЫ ПРОДОЛЖИМ ПУТЬ СКВОЗЬ ВРЕМЯ С ДРУГИМ НОСИТЕЛЕМ.
Безжизненный голос пробрался под кожу Льва. Сухая рука отца легла на плечо, но в ту же секунду он отринул её, словно тепло сына обжигало.
— Не позволю, — прошептал Вылко. — Лев,
я… мы…В движениях отца мальчик угадал намерение отвернуться. И стыд. Лев удержал отца на месте. Он подавил желание сорвать с него маску, потому что знал, какую боль могут причинить могущественные блюстители.
— Осколки памяти режут меня, — сказал Вылко распрямившись, будто нашёл в себе силы продолжить. — Однако же твоя мама и наше общее время с ней кажутся мне чудесным сном. И теперь у меня есть ты. Мой сын…
— Вместе мы справимся, — закивал Лев. — Ты же меня всему обучишь. Если я стану таким же сильным, как вы, то нам не нужно будет прятаться и притворяться другими людьми.
— Да, — выдохнул Вылко. И Лев был уверен, что он улыбается. — На Дальних Осколках мы все сможем найти покой на время. Он необходим нам, чтобы восстановить силы.
Вылко оглядел своих товарищей. Скобель прислушивалась к каждому их слову, а Полынь неуверенно топтался на месте и что-то бормотал.
— Я не хочу быть вновь один, — слетело из-под чёрно-белой маски.
Лев лишь беззвучно повторил слова отца.
— Сперва же завершим дело, — сказал Вылко. — Ступай. Рядом с машиной станет небезопасно… Яков, пожалуйста, не дай разрушению «Квочки» перекинуться на всё подземелье.
— Будет сделано, друг, — откликнулся Полынь.
Лев отошёл к Скобель и Кагорте, хотя ему очень не хотелось находиться среди них.
— Его речи умаслят и покойника… — прошелестело бормотание бывшего учителя, когда их пути пересеклись.
Подходя к «Квочке», Полынь вдруг покачнулся, и Вылко успел его подхватить. Долгий миг они находились в объятьях друг друга.
— Скоро всё закончится, — сказал Вылко другу.
— Знаю, — ответил Полынь и хихикнул. — Ведь сейчас ты не сумеешь поймать моих крошек.
Ниоткуда взявшийся в подземелье ветерок взлохматил затылок Льва.
— Посмотри на меня, трубочист.
Мальчик бездумно повернулся на Кагорту, когда прозвучал выстрел. Мягкий и влажный. Лев даже не дрогнул плечами, что-то схватило его тело, заморозило на месте. Он видел только печальное лицо Кагорты, и её тонкие губы беззвучно сложились в одно-единственное слово.
Какой толк в извинениях, ведь время не повернёшь вспять?
— Зачем?! — взвизгнула Скобель.
Кагорта рухнула на пол вслед за сторожившей её женщиной. Скобель скинула свою маску. Прекрасное лицо исказилось до неузнаваемости, изящные длинные пальцы рвали рыжие волосы. Лев и остальные вьюны так любили смотреть на их покачивание.
Женский вой быстро перешёл в тихий скулёж, и Лев расслышал за спиной разговор. Лёд сошёл с его позвоночника, и он обернулся.
Двое мужчин всё так же стояли, обнявшись. Но теперь Вылко без сил повис на своём друге.
— В твоих речах яд, — говорил Полынь. — Это ты отравляешь мне ум!
— Не сдавайся… Яков, — просил друга Вылко. Его голосу что-то мешало. — Спаси остальных… Твоё время не пришло, в тебе остались силы бороться.
Сухая рука отца с красными бусинками на коже поднялась к зелёной маске и нежно стянула её с Полыни.
Лицо учителя было оттиском алчного оскала. Постепенно оно начало преображаться. Сумасшествие сменилось удивлением, а затем — неверием. Он непонимающе посмотрел на дымок, вьющийся из дула его пистолета.