Дети, сотканные ветром. Часть 3

— Верно. Те забитые полуголодные ребятишки напоминают меня в детстве. А ты! — Полынь указал на Льва. — Ты воистину сын Вылко! Ха! Лицо другое, но держишься, так же как он! Гляди, Двуликий, это же кровь твоя!

— Знаю, — глухо ответил Вылко.

— Единственное наследие, что останется от тебя, если мы не победим сегодня! Надеюсь, ты понимаешь это? И даже такой молокосос окажется в опасности, когда враги поймут, что на верные решения у нас не хватит духа.

— Что ты замыслил, Яков?! — нотка мрачного подозрения проскочила у Вылко.

— Сегодня мы дадим бой. Достаточно с нас пряток! Наверху заперты несколько дорогих сердцу и царской казне гостей. Пусть будут разменной монетой, купим на них время, — Полынь указал на Двуличие. — Ты запросто способен разрушить мареву дорогу. Оборвем связующую нить, пока они не укрепились на станции. Так врагам труднее будет стянуть основные силы для атаки. По скомканному пространству они будут прибывать сюда малыми группами. Мы запросто расправимся с ними.

Полынь сорвался с места и воодушевлено обнял за плечи Скобель.

— Тем часом у нас вовсю будет клепаться армия бездушных машин для убийств. Ты же способна запустить нашу древнюю несушку? Уверен, в Соборе полно сырья для работы. Чем не превосходный план, а?! Да на Дальних Осколках банды с меньшими силами выдерживают осаду царской рати.

Скобель раздражено стряхнула с плеч руки Полыни. В её голосе звучали нотки нарастающей истерики:

— Для себя ты какую роль придумал? Опустошать винную кладовую.

— Я же возьму ту задачу, какая вам не по зубам, — Полынь хищно уставился на Кагорту. — Дайте день, и я разговорю хозяйку трухлявой башни. Она выложить на блюдечки ключ к её войску, которое явно ошивается неподалёку от края Собора.

Кагорта печально покачала головой:

— Ты никогда не мог рассчитать собственные возможности. Даже эта маска легко отравила тебя безумием.

— Ха. Безумия у меня полные закрома, и я поделюсь им с тобой, старуха.

Вылко подступил к своему другу и коротким движением руки приказал Льву оставаться на месте.

— Знаю, как тяжело принимать поражение, — начал он. — Но пока мы вместе…

— Несколько вельмож не остановят опричнину! — перебила его Скобель. Кажется, она нашла зерно смысла в плане Полыни. Её взгляд метался от зависшей в воздухе старухи до древнего механизма.

— Главный козырь Полынь придержал от твоих нежных ушей, милочка, — недобро усмехнулась Кагорта.

— Верно подмечено, карга. Ты сама им пользовалась большую часть жизни, чтобы втайне готовить свержение батюшки-царя.

— Я не позволю, — тихо сказал Вылко, но его голос пробрал до костей.

Алчность развёл руками:

— Я предполагал, что у тебя не хватит смелости. В ловушке у нас сотни детей влиятельных особ. Почти безграничный ресурс. Конечно, ты зря лишил разума сынка Миронова. Ныне цена ему — бочонок медовухи. Княжну Коркунову же мы сможем обменять на пару поездов, гружённых высококачественным сырьём.

— Отец, не слушай его! — выпалил Лев и тут же прикусил губу. Ему велели не вмешиваться.

— Брось, сударь-трубочист, — отмахнулся Полынь. — Твою первую любовь мы припасём напоследок. Начнём с тех, кто подешевле. Вьюнов не тронем — они не стоят и ломаного гроша. Зато если будут нам помогать, то у них представится случай поквитаться с детишками богатеев, которые превратили их обучение в Соборе в борьбу за выживание. У тебя будет время поворковать с ней. Слыхал, Двуликий? Сынишка у тебя не промах — захомутал невесту царевича. Воистину твоя кровь.

— Не притворяйся бессердечным злодеем, Яков, — Вылко приблизился к товарищу вплотную.

Он был выше Полыни, который без того скрючился, точно на его плечи взвалили тяжёлые мешки. Учитель не выдержал взгляда из-под чёрно-белой маски и опустил глаза в пол.

— Мы придумаем новый план.

— Новый? — всхлипнул Полынь. — Сколько же у нас их было? Я не выдержу ещё пяти лет в прятки под чужой личиной. Да я года не протяну!

— Отныне мы будем вместе, — сказал Вылко. Его обычный бестелесный голос, будто наполнился красками жизни. — Я… Мы убережём тебя и Юлию. Прости, жестоко было посылать вас сюда.

— Это было общее решение, — Алчность поднял маску, и пальцы, сжимавшие ее, побелели от усилия. — Она действительно превращает меня в чудовище…

Полынь отступил на шаг. Вспышка одержимой оживлённости угасла, теперь он выглядел разбитым.

— Хватит вам изливать жалость понапрасну. Говори, что ты задумал.

— Мы уничтожим Квочку. И сбежим заготовленным путём.

— А она? — Скобель кивнула на Кагорту.

— О, милочка, не хочу в дороге обременять вас своей старостью, — приободрилась старуха.

— Заберём её с собой, — ответил Вылко и повернулся ко Льву. — Тебя тоже.

Лев вдруг почувствовал, как тепло разлилось в его груди. Он и не думал, что до этого был точно неживым. Холод подземелья затупил даже боль от порезов и ушибов. Сейчас же, глядя отцу в глаза, он заново учился дышать.

Скобель нахмурилась, но быстро поборола своё разочарование:

— Ты сумеешь перенести пятерых людей сквозь скомканное пространство?

— Не скрою, едва выполнимая задача, — поделился Вылко. — Однако теперь с нами будет янтарь Льва. Он был создан для путешествий между нестабильными мирами.

— Выглядит отличным планом, — подал голос Полынь. — Меня уже тошнит от вони здешней плесени.

Когда Вылко и Скобель повернулись к Кагорте, Полынь вновь напялил на себя маску. Только Лев увидел, как жадная гримаса укрывает покривившееся от боли лицо бывшего учителя.

— Госпожа, вы не против, если мы здесь всё разрушим до основания? — поинтересовался Вылко.

— Раз начали, то доводите до конца, — усмехнулась Кагорта. — Не стану юлить, будто не думала, как уничтожить Квочку. У меня есть пара идей, но зачем вам упрощать работёнку.

Вновь облако из мыслей заволокло голову Льва.

— Более всего машина ранима изнутри, — повторил он вслух. — Я не знаю откуда…

— Не бойся, Лев, — сказал отец. — Янтарь хранит многовековую память, и порой непрошеные знания вырываются из него. Янтарь всегда служил нашему роду проводником в прошлое. Благодаря ему я отыскал маски. И после того, как завладел этим, — Вылко протянул извивающуюся черноту на своей ладони, — подарил янтарь Софьи в надежде, что он убережёт вас.

— Почему же тогда его отдал мне говорящий филин?