Дети, сотканные ветром

– Как пожелаете. Мы ещё увидим, с каким усердием ты будешь в Ряженье уплетать мои приготовления. Лев, милый, покарауль нашего ненавистника пряностей.

Из раскрытой двери лавки подуло отголосками душистых долин, которые окончательно выветрили мысли из головы Льва. Между двумя подростками у фасада магазина образовалась пустота, точно так же как противоположные берега теряют связывающий их мост. В неловком молчании каждый разглядывал прохожих во всех подробностях.

Через узкую улочку пролетело прерывистое гудение. Лев выступил из-за угла лавки, чтобы рассмотреть ухоженную набережную. В паркий час между днём и вечером она пустовала. Река в этом месте расширялась, образуя озеро.

Вновь донеслись гудки – это две встречных баржи приветствовали друг друга. На них большими садками люди и автоматоны вылавливали мусор. И только сейчас Лев распознал в тёмном холме на другом берегу громадное нагромождение зданий. Высокие и разномастные, связанные между собой переходами. Вид у многоярусных трущоб был мрачный.

– Сточные воды, – неожиданно заговорил Матфей. – Большая часть Златолужья, о которой стараются не вспоминать. Бывал там?

– Не приходилось.

– Тогда откуда ты?

– Я не имею постоянного дома.

Привереду ответ устроил и Лев посчитал, что ловко нашёл замену хрупкой «издалека».

– Я из Громграда. Про него хоть слыхал? – без надежды спросил Матфей.

– Кажется.

– Там осенью хорошо. Отец работы закончил.

Матфей молча уставился на плывущий в воздухе чемодан на нитке, и трудно было понять, сожалеет ли он о чём-то.

– Тебе нравится учиться в Соборе Трёх? – спросил Лев.

– Разумеется. Многое стерпишь ради подобных возможностей.

Разговор исчерпывал себя, Лев пугался своих скудных знаний.

Компашка молодых чаровников, спускаясь к набережной, в открытую посмеивалась над парящим чемоданом. Матфей же выказывал потрясающее безразличие ко всему окружающему, что нельзя было сказать о его спутнике. Околачиваясь под витринами, Лев испытывал себя точно под пытливым взглядом покупателей, близких к тому, чтобы обнаружить обман.

Он уже надумал зайти в магазин, как вниз по улице пронеслась запряжённая медным автоматоном повозка и напустила запах жжёного масла. Матфей, проследил за ней до того, как она исчезла из виду, и обратился на вершину дороги. Он чего-то ждал.

Вскоре показались всадники. Надменно переваливаясь из стороны в сторону, они вырастали в поле зрения. Когда удалось рассмотреть под ними животных, у Льва выступила холодная испарина на спине. С холма спускались гигантские кошки, нёсшие на себе воинов в глухих шлемах.

Прохожие, кто не успел укрыться за прилавками магазинов, инстинктивно замерли. За полсотни метров от себя мальчик слышал, как горячий воздух, клокоча, выходит из кошачьих лёгких, будто бы все прочие звуки испуганно сжались.

– Выпендрежники, – процедил Матфей.

Упрямство и страх боролись в привереде, оттого Лев сильнее вжался в дверь магазина. Скрипнули петли, и он опрокинулся за порог.

– Живо внутрь, – скомандовала Баба Яра. – Матфей, не стой столбом или же решил сразить их взглядом!

Подстёгнутый приказом парень с вызовом посмотрел на старушку, но покорился. Баба Яра рассердилась до неузнаваемости, и к облегчению ребят причиной тому не были они.

Внутри лавка пропиталась продаваемым товаром настолько, что першило в носу, а обстановкой она походила на кладовку с развешанными вениками трав и кульками специй. В углу у кассового аппарата автоматон вяло отщипывал с латунных весов у себя на груди излишки сушёных корней.

– Прибыль на неделю отпугнут. Наш район благопристойный, жуликов мы извели.

У витрины толпились несколько покупателей и усатый продавец, которому принадлежала недовольная речь. – Разве можно сплошь всех считать преступниками?

Низенькая женщина то ли пискнула, то ли чихнула. Она что-то пыталась выгрести из своей сумки.

– Кажется, я дома забыла грамоту гражданина, – прошептала она продавцу, однако в безмолвном напряжении, её страх слышали все.

– Не бойтесь, я поручусь за вас, как за постоянную покупательницу, – выпрямился хозяин лавки и для пущей солидности пригладил усы.

Льва пробрал холод. Он оглянулся на Бабу Яру, та у кассы, собирала в пакет купленные пряности. Заметив его озабоченность, она произнесла:

– Эти вряд ли опустятся до бумажной проверки. Причина их появления куда расчётливее. Примерно, как жевать чеснок осенью, дабы не словить насморк.

Матфей глумливо скривил лицо и, потянув за собой чемодан, примкнул к наблюдателям.

– Идут, – выдохнул кто-то.

Под окнами лавки прошествовала пара кошачьих наездников. Бурую шерсть на упругих телах трепал ветерок. Один из всадников обернулся на магазин пряностей, исследуя лица прячущихся за стеклом чаровников. Лев, к удивлению, заметил на его кольчуге овальное зеркало в грубой оправе.

– Кто эти животные? – спросил он минутой позже, пока их проводница расплачивалась у кассы.

– Ну, ты и темень, – ответил Матфей.– Грозные кошки – снежные барсы. Не правда ли, от одного их вида желудок вскипает. Однако по жестокости они уступают своим хозяевам.

– Почему?

– Разве тебе понравится, когда твой разум попадёт к ним в руки? Видал их украшение на шее? Говорят, если зеркало опричника не отражает свет, значит, в нём заточен тот, кого они сочли за опасного преступника или лазутчика из-за Пелены. Надеюсь, ты не из их числа.

Только теперь мальчик трезво осознал, какие опасности скрываются за неизвестностью мира чаровников.

Покупатели продолжали боязливо перешёптываться, когда Баба Яра и ребята вышли из магазина. Она уложилась в отведённое ей для покупок время, итогом которого послужили три полных сетки, две из них по настоянию Льва перекочевали ему в руки. Неся увесистую кладь, он вспомнил старого филина и их путешествие через подземный коридор. Мальчик не прочь свести пугача с Матфеем, всю дорогу выказывающий недовольство.

Кто бы первый свихнулся от обоюдного брюзжания?

Обратный путь прошли без происшествий, и поезд благополучно доставил всех троих до знакомой остановки. Проповедник, как и предполагал Лев, блаженно не мурлыкал при их возвращении и, завидев второго постояльца, живо удалился.

– Сдаётся мне, он не забыл прошлое лето, – объяснил Матфей.

– Скорей всего зимние каникулы свежи в памяти. Когда ты хотел зельем вывести ему пятно на голове.

– То зелье, которое готовил по вашим наставлениям?