Дети, сотканные ветром

После дня, проведённого в котельной, мальчик был рад солнцу. Напряжение, не отпускавшее его с того часа, когда он покинул дом Бабы Яра, будто таяло в бархатных лучах.

Уже под кронами рощи Лев приметил, как под кедром поник один из механизмов. Автоматон был из тех, что передвигались на плетёном шаре, это и послужило его остановке. Он запутался в кусте шиповника.

Медь и волокнистые прутки – основной материал для корпуса автоматона. К спине закреплена прозрачная ёмкость. Обычно у работающего механизма жидкость в ней мерно переливалась разными цветами, у обездвиженного она оставалась тускло-серой.

– Теперь ты пустышка, – додумался мальчик. – Чары красят жидкость.

От ёмкости медные трубки, словно артерии и вены, уходили в корпус и проглядывались в местах, которые должны быть чем-то вроде суставов. Мышцами машине служили белые тягучие жилы. Движения автоматонов в основном дёрганые и скомканы, редко у каких лёгкие и спокойные. Похоже, количество жил влияло на плавность.

Мальчик вспомнил собственные зарисовки из старых советских журналов. Его мама хоть и была огорчена тем, что сын не тянется к художественному рисованию, всячески подпитывала его неравнодушие к механизмам и научным открытиям со всего мира. Копированием схем и чертежей Лев не ограничивался, он придумывал свои колоссальные машины или же крохотные устройства. После воображал, как они звучат, как чувствуются на ощупь.

Лев огляделся по сторонам и, убедившись в отсутствие наблюдателей, потянул руку к автоматону. И тут же в неё больно угодил кедровый орех.

– Ай! – выдохнул мальчик, ища стрелка.

– Брысь! – раздался сверху скрипучий голос. – Опять-таки на меня махину вздумали натравить.

Нижнюю ветку кедра опасно раскачивало самое удивительное создание из виденных Львом – весьма сердитое смешение дерева и маленького старика.

– Вы ошибаетесь. Ай!

Очередной выстрел орехом пришёлся мальчику в лоб и выбил слезу из его глаз.

– Знаю вашу гнилую суть, – не унимался старичок. – Цветы дерёте, деревцо поганите. А если я на лице у вас своё имя вырежу?

Меткость и хлёсткость, с какими маленькое существо било по мальчику, убеждало в серьёзности его намерений.

– Меня зовут Лев. Я не подмастерье.

Старичок перестал раскачиваться, но орех не опустил. Одежда не покрывало его жёсткую как кора кожу, лишь местами на нём висел мох. Ростом он добирался до полуметра, да и то благодаря пышной зелёной растительности вокруг плеши на голове.

– Взаправду непохож, – проскрипел старичок и странно озирался на Льва, будто тот спрятал что-то от него. – И тебе нечего здесь цветы мять! Уходи отсюдаво и мусор забери восвояси!

Старичок скинул вниз гармошку с двумя игрушечными головами на концах.

– Это не моё, – начал было Лев и, заметив размах старичка, зажмурился.

Орех угодил в остов автоматона. Ветка, где сидел стрелок, опустела. Мальчик не сомневался: его пощадили. Он подобрал игрушку и пошёл прочь.

– На карте обязаны указывать места обитания подобных чудиков.

Обратно к башне, Лев шёл вдоль пруда. Нужно возвращаться в котельную, пока в коридорах Собора станет не протолкнуться. На пути лежали каменные развалины. Большая их часть уходила в воду. Лев с накатившим волнением заметил ребят, устроившихся на разрушенной лестнице.

Почему они не на обеде, мелькнуло у него.

– Смотрите! Он вышел из рощи целёхонький, – воскликнула девочка и подбежала ко Льву, за ней последовали и остальные. – Его леший отпустил и вернул скомороха.

Лев узнал её по золотистым волосам, а затем и других ребят, которые в Старом саду держались отстранённо. В руках у парня с длинными волосами была корзина полная еды.

– Позволь! – девочка потянулась к гармошке.

Забрав игрушку, она потрясла её и отправила вниз по лестнице. Прыгая с головы на голову, гармошка улюлюкала и подбивала на то, чтобы её догнали. Ошеломление Льва не скрылось от глаз сверстников.

– Ты не видел раньше игрушек-скоморохов?! – спросила девочка, смеясь. – У тебя детства не было?

Ответ Льва вовремя задержался на языке. Уже подумав, он сухо произнёс:

– Нет.

Лицо девочки изменилось, словно до неё с опозданием дошёл смысл своего вопроса.

– Прояви уважение, слуга! – вспылил парень с хвостиком.

Его недовольство перекинулось на остальных мальчишек. Они быстро окружили Льва.

– Перед тобой особа княжеского рода. Мой отец за подобную дерзость ставит коленями на горох.

– Лель, прошу, не нужно, – тихо проговорила девочка. – Собор чтит равноправие.

Мальчик с лёгкостью остановил своё движение.

– Среди подмастерьев, – с пренебрежением произнёс он. – Этот же простой трубочист.

Остальные ребята с интересом наблюдали за ними, причём обходя вниманием Льва. Их более занимало поведение девочки.

– Просто пусть уйдёт, Лель, – наконец-то сказала она.

Кивком Лель приказал остальным расступиться перед новым трубочистом.

Лев даже не заметил, как перешёл на бег. Кровь гудела в голове. Он сам не понимал, что его так сильно взволновало. Холёный Лель преподнёс урок, ему бы надо сказать спасибо. Но вопрос девочки угодил в оголённый нерв.

– Богатенькие детишки не умеют держать язык за зубами.

Из-за пелены бушующих чувств Лев не разглядел две фигуры на террасе дворца.

– Позвольте, ваша милость, отправить самоходку за сумками, – сдержанно обратился ключник.

– Не утруждайся, Каспар, – сказал Киноварный и перевёл взгляд на оцепеневшего Льва. – Вижу, наш новый трубочист слоняется без дела.

– Экое недоразумение, – нахмурился Каспар. – Исправим, ваша милость.

– Смотри не переусердствуй.

Коротким движением каменного подбородка ключник дал понять, что уяснил посыл, и после того, как Поверенный двинулся к вратам, он прикрикнул на трубочиста:

– Чего заснул?! Берись за сумки!

Тяжесть поклажи мешала мальчику догнать Киноварного, и тот не сбавлял шаг. Выровнялись они, когда порядком отошли от дворца.

– Господин…

– Никто не должен прознать о том, что я приложил руку к твоему появлению в Соборе, – вещал Киноварный на ходу. – И если вскроется наш сговор с госпожой Веждой, то случится скандал. Ты, вероятно, уяснил, что за врата Собора запросто не пройти, а дабы выставить за них хватало меньшего повода.

Сегодняшний день богат на ценные уроки, подумал Лев.