Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Девушка с экрана. История экстремальной любви
Шрифт:

Мы сидим с ней около часа и обсуждаем стратегию продажи книги и ее рекламу. Оказывается, написать книгу не самое главное… Самое главное — продать! Книга стоит чуть дороже батона хлеба. Не хлебом единым…

Она говорит, что хочет организовать пресс-конференцию для газетчиков и журналистов. Я боюсь, что буду смущаться и стесняться, так как никогда не беседовал с прессой. Она говорит, что будет рядом, и не верит, что я могу смущаться.

Мы выходим из кафе, и вдруг я вижу шлейф живой очереди человек в двадцать. А на подоконнике — стопку

своих книг.

— Что это? — спрашиваю я издательницу.

— Сейчас узнаете, — загадочно улыбается она.

— Ждали, пока вы пообедаете, — говорит женщина, самая бойкая из очереди, — не хотели вам мешать. Это сотрудницы нашего издательства, которые хотят получить автограф писателя.

— Не надо смущаться! — говорит Нина Александровна и исчезает.

Я достаю ручку и начинаю подписывать свои книги. Впервые. Какое это сладкое чувство!

— Ждали целый час, боялись, уйдете, — улыбается симпатичная редакторша.

Мне жутко неловко, что они ждали меня.

— Почему же вы не подошли или не сказали?

— Нельзя мешать, когда человек обедает. У нас это важный процесс.

Я спрашиваю их имена, делаю надписи и извиняюсь, что им пришлось ждать. Слух разносится молниеносно, и с других этажей сбегаются еще сотрудницы.

Только час спустя я вхожу в кабинет издательницы. Она улыбается:

— У нас такого никогда не было, чтобы стояла очередь! Хотя немало знаменитых авторов опубликовали. Я надеюсь, что вы не откажетесь подарить мне свой автограф.

— Вам — в первую очередь!

Она протягивает экземпляр. Я пишу:

«Прекрасной Нине Александровне, рискнувшей и победившей! С благодарностью

А. Сирин».

5 авг. 93.

Москва —

Нью-Йорк.

— А можно мне взять несколько книжек? — робко спрашиваю я.

— Авторских экземпляров? Сколько стоит в контракте?

Пятнадцать, но я думал…

Она снимает трубку и говорит:

— Лиля, принеси, пожалуйста, пятнадцать авторских экземпляров нашему автору Алексею Сирину.

— Нина Александровна, но мне не хватит пятнадцати, — умоляю я.

— Остальные, как договаривались, по себестоимости плюс транспорт.

— Твердыня справедливости.

— Не могу раздавать государственное добро за бесплатно. Вот скоро станем акционерным обществом…

— И тогда?

— Книги станут стоить дороже! Все будет стоить дороже.

Мы дружно смеемся. Какая разница между ней и издателем Доркипанидзе — миллионы световых лет.

Я хватаю пачку книг и несусь к маме. С ней я провожу время до ужина и еду в квартиру поэта. Там все убрано, стол накрыт. И:

— А что ты мне привез, Алешенька? Я ведь знаю, что ты мне что-то привез из Америки.

— Я не собирался с вами встречаться.

— Это неправда, ты так же хочешь меня, как я хочу тебя. А я хочу тебя всегда!

— Французские духи.

— Ура-а! Какие?

— «Ма griffe».

— Я про такие никогда не слышала.

Они очень нравились другой — актрисе. Я дарю ей трусики,

браслет, французские шелковые платки, и прочие женские штучки. Она открывает и нюхает духи.

— А я тебе тоже кое-что купила.

Она дарит мне большую гжельскую чашку с медведем на ручке и блюдце к ней.

Мы целуемся и садимся за стол.

— Я сходила на базар, — она очень красивая сейчас, — купила разных овощей и сделала из них сотэ.

— С ума сойти, что ты вытворяешь! Что с тобой случилось?

— Ты моя любовь. Я поняла, что не могу жить без Алешеньки.

Я открываю ледяное итальянское шампанское и ставлю на стол.

— А теперь самый большой сюрприз.

Я не говорил ей, куда ездил. Приношу пакет и достаю из него несколько голубых книжек.

Она смотрит на обложку и кричит: Поздравляю, Алешенька!

Мы бросаем в воздух книжки и веселимся, как дети.

— Подпиши мне сразу же. А также маме и сестре, если можно. Я хочу, чтобы все знали, что мой любимый — писатель!

Все можно, — улыбаюсь я и пишу.

— Ты мой Фитцджеральд, — шепчет она. — Я хочу тебя.

Но я не даю ей соблазнить Фитцджеральда, пока мы не выпиваем бутылку шампанского.

Она прелестно терпит.

А про нас ты тоже напишешь, Алешенька? Я хочу, чтобы все знали о нашей любви.

— О твоей любви.

— О моей любви. Хотя я уверена, что ты любишь меня. Я хочу, чтобы все знали, как мы это чудесно делали!..

Откуда у тебя такая уверенность?

— Ты так со мной возишься, нянчишься, и я обожаю тебя за это.

— Ты не очень интересный персонаж.

— Да? Идем разденемся и посмотрим, насколько я тебя не интересую… — Она сексуально улыбается.

— Там ты победительница.

— Нет, там я хочу, чтобы всегда побеждал ты. А я была бы поверженной… Побежденной.

— Какой русский язык!..

— Учусь у тебя. Мне нравится, как ты строишь предложения…

— А что еще?

— Как ты сжимаешь меня.

— Еще?

— Как ты стискиваешь меня.

— Еще?

— Как ты разрываешь меня, входя, пронзая до горла!

Мы начинаем обниматься и целоваться. Она садится своей выточенной попой мне на колени.

— Алешенька, я счастлива, что ты писатель! Что ты такой красивый! Я хочу ребеночка от тебя.

И в этот раз я окончательно понимаю, что она серьезно.

Наши соития всегда наводят меня на мысль…

Я даю интервью на радио, для трех разных станций, на телевидении. Актриса все дни со мной, ведет себя почти идеально. Сегодня в пять у меня презентация книг в самом большом магазине Империи «Книжник».

Люди подходят, отходят, задают мне вопросы, что только не спрашивают! Стесняясь, называют свои имена или просят подписать кому-то. По радио диктор объявляет, что на втором этаже проходит встреча с американским писателем Сириным, который подарит свои автографы покупателям. Господи, мои первые имперские читатели!

Поделиться с друзьями: