Дикие Земли

Что подразумевал дед под «хвоста накрути» я не догадывался, но Добруш понял и без возражений убежал к своим, раздавая не ходу указания. Работяги же бросились исполнять приказ деда. Разводили огонь в дымогенераторе, настраивали мехи подкачки, разматывали шланги, монтировали к кубу воздушный насос.

В общей суете я не участвовал. Размышлял.

* * *

Митрич дал ясно понять, чем двойной улей чреват. Промахнёмся и досвидос. А умирать не хотелось. И в орлянку с судьбой играть желания не было. Как определить нужный улей? Только гадать? Надеяться на интуицию? Наработок нет даже у деда…

Так. Стоп. Хрен ли я сопли жую?

Я Интуит или кто? Задача как раз для меня. Не справлюсь я, кто тогда справится?

С этим я вышел вперёд и отрешился от постороннего. Напряг слух, включил «Панораму» на максимальный фокус, наложил сверху «Эмоциональный окрас» и начал сканировать ульи. От «Чувства Опасности» зудело всё тело, но это реакция на общую ситуацию. «Направление максимальной угрозы» пока знать о себе не давало.

Слух. Жужжание. Справа чуть гуще. Слева чуть тише.

«Панорама». Справа шершней-охранников пять. Слева всего только двое.

«Эмоциональный окрас». Правый улей кипит злостью и раздражением. Левый гораздо спокойнее.

По всему выходило, что первым сагрится правый рой.

«Весы Шансов»? Девяносто процентов.

К тому времени мужики размотали шланг от вакуум-насоса, нацепили на него жестяной раструб, раскочегарили дымарь (тоже со шлангом) и теперь ждали команды от Митрича, с какого улья начать. Но тот медлил, опасаясь принять ошибочное решение.

— С правого, — крикнул я. — Правый первый.

— Куда лезешь, сопляк? — огрызнулся Горглый. — Митрич, чего молодой раскомандовался?

— Рот закрыл. Командую здесь только я, — жёстко обрубил его дед и, повернувшись ко мне, спросил: — Как понял?

Я накидал ему наблюдений, которые мог сделать любой из присутствующих, если бы был повнимательнее. Естественно, о Дарах умолчал. Митрич с минуту подумал, кивнул — мол, согласен — и приказал:

— С правого начинаем.

Группа Дергача отвечала за дымарь, а сам он подобрался к поближе и начал окуривать шершней-охранников и создавать дымовую завесу перед входами/выходами. Горглый со своими людьми потащил шланг с раструбом к правому улью.

Ну всё, точку невозврата прошли, и, если честно, я нервничал.

Весы давали на успех девяносто процентов.

Но всё же, десять оставалось на неудачу.

Глава 8

«Может, сбежим?» — дрожащим голосом прошептал Мишенька.

Если честно, меня и самого подмывало, но репутация труса нужна сейчас меньше всего. Да и потом, далеко ли от роя сбежишь? Один хрен умрёшь, только уставшим.

Я не ответил, но мелкий прочитал мои мысли.

«Идиот», — отреагировал он.

Возможно, но выяснять уже поздно.

— Сынки, не зевай! — крикнул Митрич.

Молчун с Хмурым налегли на рукояти насоса. Захлопали клапана. Куб превратился в подобие гигантского уродливого пылесоса. Горглый подбежал, ловким движением смахнул с двух ульев шершней-охранников, после чего приставил раструб к входу/выходу правого. Левый окуривал дымом Дергач.

Пока всё шло как по маслу. Моя догадка оказалась верна.

Внутри правого улья зажужжало сильней, и по шлангу, словно по гигантской кишке прокатилась волна перистальтики. Нет, лучше с прожорливым удавом сравнить, который начал заглатывать шершней по одному и целыми пачками. Вскоре к жужжанию присоединился металлический звон. Первые шершни попали внутрь куба и начали долбить в стенки с той стороны.

— Не пробьют? — спросил я, с опаской покосившись на характерные выпуклости, что появились на железных листах.

— Та не, — самодовольно усмехнулся Митрич и хозяйским жестом похлопал по крышке. — Сталь специальная. Артефакторная. Ща побеснуются маненько и успокоятся.

Мне оставалось только верить на слово. И ещё надеяться, что десять процентов на неудачу не проявят себя.

Подбежал, взбудораженный размерами предстоящей добычи, Добруш.

— Старый, всё заберём? Влезет?

— Не загадывай, плохая примета, — строго одёрнул его Митрич, а я почувствовал приближение беды.

Похоже, Добруш всё-таки сглазил.

Между тем поток тварей в шланге заметно ослаб, сошёл на нет и насос работал уже вхолостую. Горглый приставил ухо к поверхности улья. Что-то послушал. Кивнул сам себе и перебежал ко второму

— Куда?! Рано, етишь твою меть! — завопил дед, от злости дёрнув себя за бороду.

За жужжанием шершней Горглый ничего не услышал. Перекрыл вход/выход левого улья раструбом. Придержал его одной рукой и, не оборачиваясь, вскинул в победном жесте другую. С оттопыренным большим пальцем. Мол, всё хорошо, мужики, работаем дальше.

И всё бы так, но из правого улья выбралась здоровенная оранжево-чёрная тварь.

Злая, как тысяча демонов.

* * *

Дальше всё произошло в один миг.

Никто ещё толком сообразить ничего не успел, шершень взлетел и долбанул Горглого жалом в затылок. Голова раскололась, как переспевший арбуз. Стенки улья заляпало мозгами и кровью, а тварь уже взмыла в воздух и выцеливала новую жертву.

Народ ударился в панику. Дергач бросил шланг дымаря и кинулся наутёк наперегонки с остальными трудягами. Новички в едином порыве нырнули под днища машин. Трофим, уж на что дерзкий малый, и тот спрятался за колесом.

Хмурый с Молчуном ещё крутили насос, но уже активно посматривали по сторонам, прикидывая в какую сторону ломануться. И ломанулись бы, если б Митрич не приказал им остаться.

Я тоже не дёргался. Прямой угрозы не чувствовал, а на общую ситуацию повлиять не мог. Вернее, не знал, каким образом.

«Почему не стреляют! — завопил Мишенька. — Прикажите им! Пусть убьют эту мерзкую тварь!»

И действительно. Ватажники организованно перемещались по местности, с оружием на изготовку. Но их паромёты по какой-то причине молчали. Манёврами руководил Добруш, показывая направление взмахом руки с зажатым в ней револьвером.

«Не стойте столбом! Делайте что-нибудь! — продолжал голосить мелкий. — Не хочу погибать из-за вашей тупости!»

Ёкарный бабай, только злил.

Одного взгляда хватило, чтобы вникнуть в смысл передвижений охотников. С текущей позиции стрелять просто опасно. Даже при плотном огне, в злоедучую тварь не сразу-то и попадёшь, а вот полный улей разнести — запросто. Рой вырвется, и тогда всем придёт однозначный кердык…

Рой!

Вот тут-то меня и ошпарило.

Спасаясь от огне-шершня, все забыли, что Горглый уже не живой. А тот, безголовый, фонтанировал из перебитых артерий остатками крови и ещё каким-то чудом стоял и удерживал раструб. Долго он так не продержится, колени уже ослабли.