Дикие Земли

Убив последнего своими руками, маг развернулся. Я увидел, как помертвело его лицо, и понял: шутки закончились.

Племянник ли то был, сын ли барону, сейчас значения не имело. Погиб Боде-Колычов, а значит, у бойцов Рода два выхода. Сложить свои головы здесь. Или привезти барону головы тех, кто повинен в гибели родственника. И судя по налитым кровью глазам чародея, складывать он собирался лишь трупы врагов.

— Двое. Тело господина заберите, — прозвучал его голос карканьем ворона. — Остальные со мной.

* * *

— Да чтоб вас, — выдохнул я, наблюдая, как выстраиваются в атакующий клин трое бойцов в чёрных плащах.

Ещё двое грузили в джип тело баронского родственника. С волшебником — шесть. Хотелось бы сказать: всего шесть, но мне и этого за глаза. С их амулетами даже не маги для меня серьёзный противник. А тут ещё и паучий колдун…

— Ёкарный бабай, помяни чёрта, он и появится.

Паучий колдун скастовал заклинание, и перед ним заклубилась серо-чёрная взвесь.

А когда муть рассеялась, на месте остался стоять огромный паук. Размером с полуторку, на толстых волосато-членистых лапах, с кривым острым когтём на последней фаланге. Это я его ещё спереди не рассмотрел, но крест на спине видел отчётливо. И в голову пришла аналогия с немецким танком. А у меня гранат даже нет.

Маг отдал короткий приказ, паук щёлкнул жвалами, прыжком развернулся и кинулся в атаку. Парни в чёрных плащах выдвинулись за ним. Шли не спеша. Как фашистские автоматчики за «Пантерой».

Монстр сначала нацелился на Смоляную завесу. Бился с разбегу всей тушей. Долбил лапами. Даже кусал чудовищными челюстями. Но все его восемь антрацитовых глаз неотрывно смотрели на меня. И в каждом из них я прочитал обещание скорой и мучительной смерти.

— Твою ж мать, — содрогнулся я и, за отсутствием других собеседников, спросил Мишеньку. — И как с этой дурмашиной бороться?

«Боюсь, что никак», — с трепетом в голосе откликнулся он.

«В смысле никак?!»

«В том смысле, что вашего уровня магических умений не хватит, чтобы его убить», — пояснил Мишенька.

— Ну охренеть теперь, — воскликнул я и вперился взглядом в самый большой антрацитовый глаз. — Замёрзни, скотина!

Приказ не прошёл. Дары на скотину не действовали. Тварь даже не вздрогнула и с прежним упорством продолжала долбить Смоляную завесу.

— Сука, — от души выругался я и принялся думать, благо время ещё оставалось.

Ладно, хрен с ним. У меня не получится. Но у кого-то же должно получиться…

И тут меня осенило, словно кто-то в лоб постучал. Алё, есть кто дома, придурок? У тебя целый взвод под рукой. С экзо-доспехами и артиллерией.

Стыдно. Но и на старуху бывает проруха.

Риск, что охотники порвут меня на куски, как только очнутся, естественно, был. Братских чувств ко мне они не питали. Но «Весы» давали за этот исход всего двадцать процентов. И основные расчёты я строил на том, что ватажники сейчас больше злились на Боде-Колычовых. Да, их заморозило даром «Псионика», но скорбный крик вышкарей слышали все. А гибель босса и сотоварищей по здешним понятиям оставлять без последствий нельзя.

Ну и паук, конечно же, в помощь для принятия правильного решения.

С этими мыслями я активировал «Внушение» на откат и гаркнул, что было сил:

— Отомри!

* * *

Чем хороши ватажники в подобных ситуациях, так это привычкой иметь дело с монстрами. Им даже говорить ничего не пришлось.

— Ох ты ж, ёрш твою меть! — воскликнул Митрич, увидев чудовище, и не успел оклематься, первым выскочил из кабины. — Хлопцы, айда, помогай.

Он грохнул кулаком по деревянному борту кузова и стремглав ускакал к тягачу. Там вскарабкался на платформу и принялся приводить зенитку в рабочее состояние. Слава богу, никто из наших не догадался двигатели потушить.

Кто посообразительнее, ринулись помогать. Кто посмелее, готовился к бою. А кто потрусливее создавали бестолковую суету. Делали вид. Правда таких было немного.

Цепные псы Меченого забыли про меня, а на паука не обратили ни грана внимания. Едва разморозились, выхватили револьверы и, не сговариваясь, высадили по барабану в паучьего мага. Как было бы просто, если б у них получилось. По Смолистой Завесе прокатилась череда артефактных разрывов и всё.

Но цепные, долго не думая, убежали к складам. Наверное, за оружием помощнее.

Под ногами задрожала земля, я уловил новый «Укол чужого внимания», обернулся. Четвёрка ватажников в мобильной броне направлялась ко мне. Угрозы не ощущал, поэтому просто ждал, когда подойдут, хотя у самого пятки чесались свинтить отсюда подальше. Не от «тяжёлых». От долбанного паука.

Первым приблизился Грек. Я думал за распоряжениями, как тогда в безымянном ущелье, но оказалось, ошибся.

— Бесноватый, ты бы отсюда свалил, — громыхнул он через голосовой усилитель доспеха и добавил уже для своих: — Парни, занимайте позицию. Вон там, чтобы сбоку стрелять. Оттуда будет удобнее.

Охотники, что называлось, работали. Спокойные. Ни тени волнения, ни намёка на страх. Их слаженные движения вселяли уверенность в результате. Благополучном для нас. Ну а чего бы нет, с такими стволами.

— Стенка пули не пропускает, помнишь? — повеселевшим голосом уточнил я.

— Помню. Дождёмся, когда спадёт.

— Справитесь?

— Да кто ж его знает. Вроде должны. Всё Бесноватый, вали. Тебе здесь без брони делать неча.

Грек махнул мне рукой, поудобнее перехватил крупнокалиберный паромёт и потопал к своим. А я попятился по направлению к Митричу, не в силах повернуться к восьминогому монстру спиной. Тот продолжал своё чёрное дело, и завеса уже совсем истончилась. Осталось чуть-чуть

Я едва себя сдерживал, так хотелось поставить вторую. А следом и третью. Но проблемы надо решать радикально.

* * *

— Пленник ушёл! — долетел встревоженный возглас от джипов Боде-Колычовских.

— Отсюда. Никто. Никуда. Не. Уйдёт. — размеренно процедил маг в ответ.

Каждое слово сопровождалось жестом или пассами рук. А когда он закончил, прямо из воздуха выпрыгнули ещё пауки. С десяток, не меньше, если не полная дюжина. На длинных, тонких ногах. Ультимативно чёрные. С красными пятнышками на спине.