Дикие Земли

У стеллажа с необычным инструментарием задержался. Узнал ложко-нож, которым мы выковыривали глаза лупоглазам и понял, для чего это всё. Приспособы для добывания всякого-разного из тварей, что лезли из выбросов. Даже не думал увидеть такое разнообразие. Надо будет сюда Митрича отправить, чтобы собрал пару ящиков с необходимым инвентарём.

От дальнейшего осмотра меня отвлёк радостный возглас Димыча.

— Мишель, как тебе?

Пока я воронил по сторонам, Менделеев присмотрел револьверы с причитающейся сбруей (зачем-то два сразу), нацепил их на себя и теперь изображал ганфайтера с Дикого Запада.

— Просто Клинт Иствуд, — усмехнулся я, показав ему большой палец.

Больше ничего не сказал. Не хотел портить Димычу настроение. «Кольт 'Миротворец», конечно, штука хорошая, но выбор не лучший, особенно в кавалерийском исполнении. Громоздкий, и ствол длинный — быстро не вытащишь. Ну и ладно, надоест ему эту тяжесть таскать, купим что-нибудь покомпактнее. Вот как этот экземпляр, например.

«Веблей 'Бульдог», в артефакторном исполнении, калибром 11 миллиметров. Убойная штука. То, что нужно накоротке. Оружие последнего шанса, его и возьму. Применять, дай бог, не придётся, но пусть будет. Да и насколько я понял, без оружия здесь ни один уважающий себя охотник не ходит. Зачем из толпы выделяться?

Трофиму до кучи прикупили ещё револьвер системы Нагана с кобурой на ремне, отчего мичман на какое-то время потерял от счастья дар речи. На том и закончили.

Вернее, это я так думал. Димыч же, пошушукавшись с Исаак Яковлевичем, потащил меня дальше. В ювелирный отдел. Зачем? Именно этот вопрос я задал приятелю, когда мы оказались среди стеклянных витрин и сверкающих золотом побрякушек.

— Мы в гости идём, — в который уже раз напомнил он. — Неприлично с пустыми руками. Мадемуазель, покажите это и это.

Последнюю фразу Менделеев адресовал продавщице с тем небрежным выражением на лице, что свойственно всем потомственным олигархам. Та кивнула, сверкнув белозубой улыбкой, и поставила на стекло два набора в изящных футлярах.

Смотрелось и в самом деле шикарно. На чёрном бархате искристый блеск драгоценных камней в оправе из червонного золота. Подвеска, колечко и серьги. Димыч подобрал украшения в соответствии с предпочтениями девочек. Для Мари — Лавовые Рубины глубокого вишнёвого цвета, для Катрин — Вулканические Сапфиры, дымчато-фиолетовые.

— Могли бы тортиком обойтись, — пробормотал я, увидев ценник на всей этой неземной красоте. — И цветочками.

На эти деньги мы могли купить три пикапа, и мне сдаётся, не восстановленных, а с конвейера. Нет, я не жадный, но делать такие авансы девушкам чревато последствиями. Она вобьёт себе в голову незнамо что, а ты отдувайся. Хотя, возможно, Димычу только на пользу пойдёт, глядишь, и остепенится. В любом случае в спор вступать я не стал, по глазам друга видел, что бесполезно.

Шниперсон быстренько выкатил общий счёт. И пока Димыч прятал ювелирные наборы в портфель, я, стараясь не сильно кряхтеть, выписал чек. Напоследок Исаак Яковлевич вручил нам визитки и список артефактов с ценами, по которым он их принимал. Намёк на дальнейшее плодотворное, прозрачнее не придумаешь.

На том и распрощались.

Уходил я, как бы это странно не прозвучало, в приподнятом настроении. Да, мы потратили уйму денег и времени, зато закрыли массу вопросов и обзавелись полезными связями. Шниперсон здесь по-любому все ходы-выходы знает и в дальнейшем нам пригодится. А деньги… а деньги ещё заработаем, за тем и приехали.

* * *

— Куда теперь, Смолл? — спросил Трофим, когда мы вместе с покупками загрузились в пикап.

— В Слободу, на центральную площадь, — ответил я, пристраивая стетсон у себя на коленях.

День радовал продуктивностью, не стоило ломать тренд. Часы показывали ближе к пяти, но у меня оставалась надежда успеть в местную администрацию. Насколько я понял, Земли тут только по названию Дикие, и своя бюрократия присутствовала в полном объёме. И чем раньше мы с Димычем вникнем в проблему, тем проще будет потом.

Глава 24

Слободская администрация выглядела сельсовет сельсоветом. Низкий штакетный забор, палисадничек с чахлыми ёлками, дорожка с бордюрами, отсыпанная мелким гравием. За забором — одноэтажное здание из уныло-серого силикатного кирпича. Двускатная крыша, центральный вход с невысоким крылечком, два крыла с пыльными, давно не мытыми окнами. Бюста какому-нибудь вождю не хватало, в остальном аналогия полная.

Под навесом крыльца пестрела россыпь табличек: «Управа по делам ватаг и ватажников», «Слободской мировой суд», «Главный зал толковища», «Департамент исправления наказаний», «Отдел прямого контрактования», «Биржа свободных вакансий». В отдельном пристрое с толстыми решётками на окнах и дверями на массивном замке располагалась та самая «Долговая яма», куда с утра отправился Митрич. Нам она ни к чему. Надеюсь, вообще, не понадобится.

Я кликнул Димыча, с ним направился к главному входу. Оказавшись в фойе, наскоро огляделся и недовольно нахмурился. Похоже, мы успели к закрытию. Ну или не успели, что равнозначно. В любом случае настроения мне этот факт не прибавил. Не для того сюда ехали, чтобы уйти с пустыми руками.

До пяти оставалось ещё десять минут, но народ уже массово покидал кабинеты и выходил в коридор. Народ большей частью мундирный, с портфельчиками — вероятно чиновники, что в моём представлении не слишком вязалось со статусом Диких Земель. Так-то я ждал здесь встретить нечто вроде конторы шерифа с вольным обращением и минимальным количеством клерков, а тут целый бюрократический аппарат.

— Любезный, — я ухватил за рукав одного помоложе, с набриолиненным пробором и петличками коллежского регистратора. — Не подскажете…

— Присутственные часы закончились, — с раздражением буркнул тот, пытаясь высвободиться из моей хватки. — Приходите в надлежащее время. В понедельник.

«Крыса чернильная! Да что он себе позволяет?!», — гневливо отреагировал Мишенька, не привыкший к подобному неуважению.

Мелкий прорезался неожиданно резко, но на этот раз я был с ним солидарен. Не стоило так со мной разговаривать, если зубы, конечно, не жмут.

— И всё же придётся вам задержаться, — недобро процедил я и, нащупав нерв на локтевом сгибе невежи, точечно придавил.

В качестве урока на будущее, чтобы впредь не вёл себя как скотина. И, кстати, подействовало. Чиновник моментально перестал торопиться и теперь всем своим видом выражал готовность к сотрудничеству.

— Чего изволите, сударь? — спросил он, морщась от боли.

— Обращайтесь ко мне «Ваше Сиятельство», — высокомерно уточнил я, расправив плечи и добавив в голос брюзгливых интонаций, как это сделал бы Мишенька.

— Эм-м-м… — промычал он, безуспешно пытаясь найти на моих пальцах родовой перстень.