Диктаторы обмана: новое лицо тирании в XXI веке
Шрифт:
Диктаторы, ищущие помощников для своих «секретных операций», могут купить услуги компаний из богатых демократических стран. Голливудский киномагнат Харви Вайнштейн нанял частную израильскую охранную фирму, организованную бывшими агентами Моссад, шпионить за женщиной, обвинившей его в изнасиловании 166 . Сообщалось, что Орбан нанял ту же фирму, «Black Cube», чтобы дискредитировать некоммерческие организации Сороса. Сотрудники фирмы тайно записывали свои разговоры с представителями НКО и сливали смонтированные отрывки в прессу 167 . Двое сотрудников «Black Cube» были арестованы в Румынии в 2016-м по обвинению в организации кибератак на румынского прокурора, занимавшегося делами о коррупции 168 .
Конечно, у большинства диктаторов в экономически развитых странах есть собственные, доморощенные политтехнологи. У Путина не было нужды
ЗАВОЕВЫВАТЬ ДРУЗЕЙ И ОКАЗЫВАТЬ ВЛИЯНИЕ НА ЛЮДЕЙ
Помимо привлечения иностранцев для укрепления собственной власти, диктаторы обмана приспосабливают домашние технологии для отражения угроз из-за границы. Опаснее всего необдуманное вмешательство западных держав для продвижения демократии. В модернизирующемся мире все более настойчиво действуют западные правозащитные организации и либеральные группы (мы расскажем об этом в следующей главе). Для крепкой обороны страны нужны боеспособные вооруженные силы и устойчивая экономика. Но основное сражение ведется за умы. Чтобы в нем победить, диктаторы обмана выходят со своими манипуляциями на мировую арену. Их задача – повлиять на международное общественное мнение и кооптировать ключевых западных игроков.
Формирование мирового общественного мнения. Большинство автократов знают, что западные элиты хотели бы их сместить. Но лидеры демократических стран зависят от своих граждан. Прежде чем решиться на военные или экономические шаги для свержения руководителя другой страны, они должны заручиться поддержкой общества. Диктаторы обмана стараются лишить их такой поддержки.
Что можно предпринять для этого? Один из вариантов – завоевать симпатии западной общественности. Если диктаторам это удастся, иностранные правительства не решатся напасть. Задача может оказаться трудновыполнимой, особенно если речь идет о хорошо информированных и высокообразованных обществах. Несмотря на дружбу с мировыми знаменитостями и первые места во всех национальных рейтингах, у большинства диктаторов не много поклонников на Западе. В 2007-м «Исследовательский центр Пью» (Pew Research Center) провел опрос в 47 странах об отношении респондентов к ряду государственных лидеров. Среди диктаторов лучший результат показал Ху Цзиньтао: 42 % опрошенных в медианной стране выразили ему «некоторое» или «значительное» доверие. Второе место с 36 % занял Уго Чавес, а за ним с 32 % шел Владимир Путин; президент Ирана Махмуд Ахмадинежад получил 19 %. При этом во всех случаях доля ответивших «доверяю незначительно» или «не доверяю» была выше. Для сравнения: о доверии к канцлеру Германии Ангеле Меркель заявили 50 % опрошенных 172 .
Другой способ – и почти такой же эффективный – настроить западную общественность против ее правящих элит, особенно тех, кто поддерживает международные военные операции. Диктаторы обмана, очевидно, хотят оказывать содействие движениям, борющимся с западными элитами. Российский президент Путин стал ангелом-хранителем популистов правого толка по всей Европе, обеспечивая им моральную, а иногда и финансовую, поддержку 173 . Уго Чавес раскинул собственные сети: трое его бывших советников помогали запустить лево-популистскую партию Podemos в Испании 174 .
На родине диктаторы кооптируют или цензурируют критикующие их СМИ, а официальную линию доносят через государственное телевидение. Однако за границей рычагов для воздействия на общественное мнение у них меньше. Некоторые амбициозные диктаторы страха пытались вводить цензуру в западных СМИ (об этом поговорим ниже), но диктаторы обмана – реалисты. Они понимают, что именно в их силах: например, они могут организовать свое международное вещание, которое составит конкуренцию «BBC» и «CNN».
В 2005-м Путин поручил создать международную редакцию «Russia Today», название
которой позднее было сокращено до «RT». Целью работы телеканала, по словам президента, было «сломать монополию англосаксонских СМИ на информационные мировые потоки» 175 . В программах «RT» появлялись возмутители спокойствия, исповедовавшие антизападнические взгляды (одно время Джулиан Ассанж из «Wikileaks» вел на канале свою передачу), авторитетные западные журналисты (например, Ларри Кинг, в прошлом – прославленный ведущий «CNN») и молодые двуязычные комментаторы 176 . Среди них были обиженные бывшие журналисты западных каналов, которых уволили из-за сокращений в международных отделах западных СМИ 177 . По данным «RT», к 2015 году его аудитория составляла 700 млн человек в 100 странах, хотя некоторые эксперты обвиняли канал в накручивании цифр 178 .«RT» старается как формировать сильный образ Путина, так и усиливать популистские тенденции на Западе. «RT» представляет Путина отзывчивым популярным лидером. А трения между западной общественностью и элитами – циничными и воинственными в его изображении – «RT» преувеличивает и, где возможно, провоцирует. Целевой аудиторией канала являются зрители не только на Западе, но и в странах, недовольных вмешательством США в международные дела. Ведущие «RT» умело поддерживают «антиимпериалистические» настроения.
Телеканал «RT» не претендует на независимость. На столе у главного редактора «RT» стоит телефонный аппарат прямой связи с Кремлем, который, по ее словам, используется, чтобы «обсуждать конфиденциальные вопросы» 179 . Доверие к телеканалу повышают относительно объективные и подробные репортажи по темам, не входящим в сферу интересов российской власти. В 2010-е годы Кремль ежегодно тратил на СМИ более 1,5 млрд долларов, включая примерно 350 миллионов долларов на «RT» 180 . Электронные СМИ – как сказал Путин с поразительной откровенностью в октябре 2014-го – стали «грозным оружием, позволяющим при желании манипулировать общественным сознанием» 181 .
Президент Венесуэлы Уго Чавес основал собственную телесеть, «Telesur»; она также получает финансирование от кубинских, уругвайских и аргентинских властей 182 . К 2015-му «Telesur» стал «крупнейшим круглосуточным новостным телеканалом в Латинской Америке» 183 . По словам разочаровавшегося в прежней работе бывшего директора канала Арама Аароняна, «Telesur» быстро превратился в «инструмент политики», занимавшийся «пропагандой под видом круглосуточного новостного вещания», обслуживая повестку Чавеса 184 . Центральным пунктом этой повестки было ограничение вмешательства США в дела Южной Америки. Министр связи в правительстве Чавеса Андрес Изарра, позднее возглавивший «Telesur», описывал деятельность телеканала как сопротивление «империализму во всех его проявлениях» 185 .
«Telesur» занимался формированием в регионе общественного мнения левого толка, которое могло бы сопротивляться американскому влиянию и не позволило бы правым захватить власть. Телесеть доказала свою полезность в тот момент, когда в 2009-м был свергнут союзник Чавеса, президент Гондураса Мануэль Селайя. В эфире «Telesur» транслировались протесты его сторонников, а журналисты канала взяли интервью у смещенного лидера, помогая сплотить международное общественное мнение против хунты 186 . Через год в ходе акции протеста сотрудников полиции в Эквадоре погибли пять человек, а сами протестующие полицейские изолировали президента Корреа в госпитале. Тогда «Telesur» показал призывы Чавеса к эквадорцам «нейтрализовать попытку переворота», и к армии – спасти Корреа 187 . Через некоторое время эквадорские войска пришли на выручку президенту 188 .
В противоположность органам пропаганды в классических диктатурах, эти каналы не продвигают идеологизированную и явно искаженную версию событий. Их качество картинки и цепляющие форматы ближе к современному западному вещанию 189 . Не внушая конкретные идеи, они предлагают альтернативные нарративы, отвлекают от неудобной правды и заставляют сомневаться в Западе. Маркетинговый слоган «RT» – «Задавайте больше вопросов» («Question more») 190 . Эти каналы и по стилистике отличаются от международного телевидения современных диктаторов страха – например, китайского «CGTN» (раньше «CCTV») и иранского «Press TV», отмеченных той же степенью цензуры и грубой пропаганды, что и официальные СМИ внутри этих стран. Репрессивность режима ложится тенью на их патриотическое содержание. Оба канала показывали полученные под пытками признания заключенных 191 .