Династия Одуванчика. Книга 3. Пустующий трон

– Но спасет ли нас эта любовь? Выдержит ли Дара вторжение льуку? Получится ли у нас воодушевить твой народ на борьбу за свободу? Или мелкая зависть и личные амбиции перечеркнут все, к чему мы стремимся? Разве не могли подводные руины быть намеком на то, что ожидает нас?

– Вовсе не обязательно уподобляться своим предкам, – ответил Таквал. – Нам следует поступать так, как мы считаем правильным.

– Не уверена, что правильные поступки помогут преодолеть человеческую природу, превратности судьбы и причуды богов. Мне страшно, Таквал. Я боюсь.

– Тогда останься со мной, и давай расскажем друг другу много счастливых историй. Я не шаман и не умею толковать знамения, но вспомни, какими прекрасными были эти руины! Насколько полными жизни! Их новых плавучих и чешуйчатых обитателей не волнуют события прошлого.

– Как мило! – Тэра улыбнулась. – Рыбки действительно выглядели счастливыми.

– Пусть мое дыхание разума утешит твое сердце, и наоборот.

Тэра кивнула и прижалась к нему. Таквал в ответ обнял невесту – уже не так неуклюже, как прежде.

Торьо продолжала стремительно осваивать языки. Когда она стала уверенно изъясняться, то попросила наставников рассказать ей историю трех народов, среди которых оказалась. Она учила легенды дара и мифы льуку, слушала истории о мудрецах ано и героях агонов. При этом девочка не выносила никаких суждений об услышанном, просто впитывала информацию, как губка.

– Почему во всех историях боги теряют силу? – спросила она как-то вечером, вместе с учителями разглядывая незнакомые звезды и пытаясь составить из них созвездия.

– Что ты имеешь в виду? – уточнил Таквал.

– Во всех легендах говорится, что боги создали небо, землю, людей и прочих живых существ. От скуки они могли создать новые звезды из других ненужных богов и новые виды существ из неподвижной материи. Но теперь они живут за горами на краю света и выглядывают оттуда лишь изредка, когда нужно наслать бурю или перевести стадо муфлонов из одной степной области в другую.

Таквал, Радия и Тооф задумались над этим и надолго умолкли.

– А в ваших историях, – Торьо повернулась к Тэре, Радзутане и другим дара, – боги превращали свои слезы и пот в острова, долины – в горы, а пустыни – в озера. Они сражались плечом к плечу с героями ваших саг и одним махом могли убить тысячу врагов. Но теперь они не появляются в вашем мире, не дают вам прямых указаний и общаются лишь посредством оракулов, толкования которых всегда запутанны.

– Я и сама об этом задумывалась, – ответила Тэра. – Уже давно философы бьются над вопросом, почему боги перестали вмешиваться в людские дела.

– А если никаких богов на самом деле нет? – предположила Торьо. – Если их выдумали? Если они лишь метафоры и аллегории, образное воплощение явлений, которым не нашлось разумного объяснения? Что, если древние легенды – это просто сказки?

Услышав подобное заявление, Тооф, Радия, капитан Гон и командор То – наиболее религиозные из собравшихся – прошептали молитвы своим богам и вопросительно посмотрели на остальных. Повисла неловкая тишина.

– На этот вопрос почти невозможно дать ответ, – первым заговорил Радзутана. – Лучше всего здесь подойдет афоризм Кона Фиджи. Он советовал уважать богов, не подпускать их слишком близко.

– И что конкретно Кон Фиджи хотел этим сказать? – осведомился адмирал Росо. – Сколько я ни думал, но так и не понял это его изречение.

– Думаю, он имел в виду, что нам никогда не дано узнать наверняка, метафоричны или истинны боги, – пояснил Радзутана. – Но раз уж боги решили оставаться в тени, лучше уважать их желания и самим искать ответы на интересующие нас вопросы.

– То есть боги обленились? – спросила Торьо. – Создали мир, населили его, а потом он им надоел?

– Я бы не назвал это леностью, – возразил Радзутана. – Родители всячески опекают своих детей, когда те появляются на свет, но отдаляются, когда дети вырастают. Быть может, боги сочли, что более активное вмешательство требовалось, пока человечество было юным, а теперь, когда мы выросли, они предоставили нас самим себе. Нам больше не нужно цепляться за них, как ребенок цепляется за материнский передник.

– Меня не удовлетворяет такой ответ, – заявила Торьо. – В легендах агонов, льуку и дара боги представлены завистливыми, тщеславными, самовлюбленными. Они почти во всем хуже людей. Родители из них никудышные, и я не вижу, почему мы должны считать, что они изменились. Гораздо вероятнее, что богов не существует: они были придуманы людьми по своему образу и подобию, а не наоборот.

Религиозным наставникам снова стало неловко, но они не были умелыми ораторами, а потому осторожничали со словами.

– Подобная позиция также распространена среди философов, – промолвила наконец Тэра. – Например, Худзо Туан, основоположник школы скептиков, утверждал, что вера в богов – источник всех наших бед. Но я лично ощущала присутствие богов, поэтому не могу принять теорию полного отрицания. По-моему, с богами мир интереснее, чем без них.

– Тогда почему боги сейчас далеки и слабы? – не унималась Торьо.

– Я не жрица и не философ, – ответила Тэра, – и не могу сказать, что тщательно это обдумывала. Возможно, боги подобны играющим на берегу ребятишкам, которые лепят из песка чудесные замки и фигуры животных, а потом предпочитают разглядывать их со стороны, а не топтать ногами.

– Интересная мысль, – согласилась Торьо. – То есть в вашем понимании боги – это не родители, а такие же дети, как и люди.

– Нам свойственно любоваться прекрасными творениями рук своих, – отозвалась принцесса. – Думаю, что и богам ведомы такие же чувства.

– Когда я был маленьким, – добавил Таквал, – мы с другими детьми строили миниатюрные палаточные города и панорамы из травы, ила, костей, кожи и жил. Иногда ловили полевок и ящериц и селили их в наши лагеря. Наблюдали, как они бегают и дерутся, и сочиняли целые эпические истории о доблестных завоеваниях. Я понимаю, о чем ты говоришь.

Тэра улыбнулась, представив своего суженого шаловливым богом, который распоряжается собственноручно созданным царством.

– Мы в детстве тоже строили домики из веточек и травы в дворцовом саду. Фара делала крыши из банановых листьев. Фиро и Тиму рвали посаженные нашими матерями цветы и выкладывали ими широкие проспекты, а по обочинам сооружали дворцы из гальки. Мы селили туда муравьев, гусениц и черепашек из садового ручья, и даже птенцов, найденных в траве.

– А я в детстве лепил огромные дворцы из ила и песка, – признался капитан Гон. – Украшал их водорослями и возводил заборы из ракушек. Крестьяне-улитки возделывали мои поля, прокладывая длинные борозды, а помещиками были юркие крабы, постоянно сновавшие туда-сюда, подгоняя работников.