Дисциплина и Портянки
Шрифт:
— Ну… так чё она тебя там… как?
Я пожал плечами, не видя в вопросе ничего особенного, и спокойно сказал:
— Ну она меня там оседлала и загнала до седьмого пота…
Мгновение молчания.
Меркури медленно кивнул…
Уважительно.
За ним — широко раскрыв глаза медленно, будто в кино, кивнул «хахухихо», а следом — все, кто были в казарме.
Половина зала синхронно кивнула. С почтением.
— И ещё… — добавил я, всё так же спокойно, — она запретила мне делать нечто подобное с другими девушками, иначе лично сгноит меня.
Теперь
Уважительнее.
Торжественнее.
Словно это был акт посвящения. Или как будто я повстречался с древним духом казарменного порядка.
Эмеральд, сидевшая на своей койке и лениво крутившая иголку в пальцах, вдруг с интересом прищурилась:
— Подожди, в смысле она тебя что, прямо там, на плацу…?
— АРК!!!
Дверь распахнулась как воля командира в параде.
Вельвет.
При полном параде.
Уши — вверх.
Взгляд — колючий.
Тон — как у гильотины, решившей работать сверхурочно.
— ЗАВТРА! В ШЕСТЬ! РОВНО! Я ЗА ТОБОЙ ПРИДУ! И БУДУ ЗАНИМАТЬСЯ ЛИЧНО! ПОНЯЛ МЕНЯ?!
Я вытянулся, полотенце едва не свалилось:
— Так точно, мэм!
Она подошла ко мне.
Близко.
Очень близко.
Указательный палец упёрся в мое ничем не прикрытое солнечное сплетение — точно между рёбер, будто она хотела оставить метку «владелец: Вельвет Скарлатина».
— Смотри у меня… чтоб был как штык!
— Так точно, мэм…
Она отвернулась.
Сделала пару шагов к выходу.
Но на прощание бросила, даже не оборачиваясь:
— Если я учую на тебе запах твоих сокурсниц — ты знаешь, что будет.
Щёлк!
Дверь закрылась.
Молчание. Гробовое.
Никто не шевелился. Даже мухи, кажется, затаились.
Блейк тихо выдохнула:
— … Чёрт, а я-то думала, что она просто милая второкурсница…
Меркури шепнул:
— А ты думала, что она за красивые глазки стала инструктором?..
Эмеральд, потирая висок, неожиданно пробормотала:
— Жон… если ты выживешь… то в следующий раз, когда нам дадут шоколадки, то я отдам тебе свою. Просто за моральный ущерб.
А я, стоя в полотенце, понял только одно:
Завтра в шесть. Лично.
С Кроликом.
И это — не сон.
Это — Академия Бикон.
* * *
Я улёгся в койку, обернувшись в одеяло, как в кокон, стараясь не думать ни о холодном воздухе, ни о взглядах, которыми меня провожали весь вечер, ни о словах Вельвет, до сих пор отдающихся эхом в голове.
«Если я учую на тебе запах твоих сокурсниц…»
Я закрыл глаза, сжав кулак под щекой, и попытался расслабиться. Тело ноет, мышцы гудят, сердце ещё не пришло в норму — но больше всего выматывает не усталость… а мысли.
«Стоит ли мне идти во Внутренний Дворец сегодня?..»
Аркелиос, конечно, обрадуется. Опять рассядется в своём кресле, сунет мне курочку, фреш, подколет про кроликов, и устроит мне психологическую тренировку
под прикрытием болтовни ни о чем.Но…
«…всего лишь шесть часов восстановилось.»
Этого едва хватит на тренировки. Никакой сауны. Никакой манги. Никакого отдыха по-настоящему.
«…к тому же чую я, что завтра он понадобится куда сильнее, чем сейчас.»
Я глубоко вдохнул.
Выдохнул.
Выключил мысли.
Казарма тихо шумела сном.
На соседней койке вовсю храпел Меркури.
Эмеральд, кажется, тихо вздыхала, ворочаясь на нижнем ярусе той же койки.
Блейк посапывала внизу.
А я… я просто взял телефон, написал бате, прочел его сообщение, повернулся набок и закрыл глаза.
«Не сегодня. Терпим. Мы, Арки — не гедонисты!»
И с этой мыслью я медленно ушёл в сон.
* * *
[Шифровка]
Паладин — Отцу
«При попытке повысить свои показатели и укрепить связь с полезным контактом была допущена ошибка, приведшая к привлечению повышенного внимания со стороны Академии. Мной теперь лично занимается один из инструкторов.»
[Шифровка]
Отец — Паладину
«Постарайтесь больше не привлекать лишнего внимания. Пока что снизьте активность и прекратите все попытки сблизиться с полезным контактом.»
* * *
Кабинет директора.
Тот самый — с приглушённым светом, тяжёлым запахом бумаги и старого дерева, и всегда слегка тепловатым чаем в чашке с золотой каёмкой.
На мониторе на столе, шла запись с камеры наружного наблюдения.
Вельвет.
Казённая форма.
Капает дождь.
Лицо строгое.
И она сидит — сидит верхом на спине курсанта Арка, который под дождём с каменным выражением лица приседает, держась за портянку, словно за штангу судьбы.
Айронвуд стоял, руки за спиной, лицо как всегда сдержанное, будто ничего странного в происходящем на экране не было.
Озпин сидел, но взгляд его был прикован к записи. Он приподнял бровь, затем снял очки, вытер их платком, моргнул несколько раз — и произнёс:
— А это… она сейчас проявляет к нему повышенную заинтересованность… или что?
Айронвуд, не дрогнув:
— Курсант Арк был замечен в непозволительной попытке сблизиться со своей сокурсницей. Инструктор Вельвет приняла меры и привела его в чувство — эффективно и строго.
Озпин встал. Медленно подошёл к окну. За стеклом шумел ливень, струи дождя били по стеклу с методичной военной чёткостью.