Дисциплина и Портянки
Шрифт:
Она открывает дверь.
Внутри — светло. Кто-то прибрался. Плед аккуратно сложен. Кровать застелена.
На полу — ковёр, немного перекошенный, но свой.
На столе — остатки детского завтрака, пластиковые стаканчики, обёртка от батончика.
Вайсс и Уитли бросаются к ней. Вайсс улыбается:
Вайсс:
— Ты вернулась! А мы нашли в коробке ещё сок!
Уитли:
— А ещё там шарики были, и мы сделали им крепость из коробки!
Она улыбается — едва. Присаживается на корточки, прижимает обоих к себе.
Винтер:
—
Вайсс (удивлённо):
— А нас возьмут?
Винтер (мягко):
— И вас возьмут! Скоро в школу! Здесь все учатся, всё по правилам.
Дети смотрят друг на друга. Молча. Потом — Вайсс снова, осторожно:
Вайсс:
— А почему мы теперь должны называть тебя… мамой?
Винтер замирает. Смотрит на них. Смотрит на папку в руках.
На голые стены. На старую плитку. На ковёр. На их глаза.
И в голове всплывает — плед. Женщина с ранцем.
«Они у меня такие.»
Она глубоко вздыхает. Садится на пол, ровно, спокойно. Смотрит им в глаза:
Винтер (ровно, чётко):
— Потому что так надо.
Пауза. Потом — медленно кивает. Без дальнейших объяснений. Без пафоса.
Просто — как приказ, который не требует обсуждения.
Дети не спорят. Они не понимают до конца. Но чувствуют — она не врёт.
Вайсс (после паузы, тихо):
— Мам… можно мы доедим шоколадку?
Винтер (улыбаясь):
— Можно.
«Новая эра»
Академия «Праксориум». Факультет «Цивитас»
Внутренний двор. Стены — светло-серые, стекло и бетон. Всё строго, чисто, геометрично.
На фасаде — герб мегаблока и девиз:
«Закон. Честь. Порядок.»
Винтер стоит в ряду новобранцев. Форма — тёмно-синяя. Рядом — другие: молодые, растерянные.
Перед ними — женщина-инструктор. Седые волосы, холодный голос, руки за спиной.
Инструктор:
— Факультет «Цивитас» не делает из вас героев. Мы делаем из вас щит.
Не для славы. А для порядка.
Каждый мегаблок — как улей. И если один дрон сбивается — гниёт весь улей.
Здесь вы научитесь служить. Без гордости. Без жалости. Без лицемерия.
И если кто-то пришёл сюда за подвигами — дверь вон там.
Винтер не отводит взгляд. Она не шевелится. Только внутри — мысль:
'Вот она. Моя новая форма. Моя миссия. Моё имя.
Я больше не Шни. И не просто Шнайдер. Я — защитница Мегаблоков.'
Академия «Бикон»
Плац. Ряды курсантов. Пыль, бетон, тепло от гравийной земли.
Ветер колышет флаги. На трибуне — Айронвуд.
В уже строгой белой форме. Фуражка.
Перчатки. Лёгкий блеск от ботинок.Лицо — стальное. Говорит чётко, без прикрас:
— Я не ваш командир. Я ваш метроном.
Я задаю ритм — вы держите строй.
Мир за этими стенами не даст вам второго шанса.
Здесь вы научитесь быть не бойцами, а единицами системы.
Или вы сломаетесь — или станете тем, на кого можно положиться.
Это выбор. Ваш. Но сделайте его быстро. Потому что у врага нет расписания.
Он сканирует взглядом лица первокурсников. Кто-то горит, кто-то сомневается. Он замечает и тех, и других. И думает:
'Это — новый строй. Мой строй.
Я больше не бегущий.
Я — та основа, на которую можно опереться.'
Параллельно:
Винтер сжимает в пальцах жетон с личным номером.
Айронвуд — кулак в перчатке сжимается возле сердца.
Двое. Разные блоки. Разные формы. Один момент.
Новая эра. Новая роль. Новый порядок.
Айронвуд:
— Левое плечо — вперёд! Шаг — в ногу! Дыхание — в ритм!
Вы охотники?
Пока что — нет.
Пока что вы — никто.
Но у вас есть шанс.
Один на миллион.
И он начинается — с дисциплины!
Много лет спустя:
Айронвуд шел вдоль строя первокурсников и рамышлял.
"Интересно, сколько из них отвалится в первый же день?
Мало у кого на самом деле хватает силы духа, чтобы быть охотником.
А ведь именно она важнее всего, потому что без крепкого стержня внутри они сломаются и падут пред ликом ужасов этого мира…"
Тут его взгляд цепляется за одного паренька со светлыми волосами и голубыми глазами.
«Так-так-так… неужто это сын самого Николаса Арка!? Что ж… думаю он будет первым, кого я проверю на вшивость…»
Он резко поворачивается к курсанту и орет во всю мощь своих легких:
— А-А-АРК!!!
Глава 21
День 5.1. Праздник Девы Осени
Утро, плац, пятого сентября.
Солнце только-только выкатилось из-за горизонта, а уже начинало припекать так, что под униформой становилось жарко, как в кастрюле. Пот лился по спине ручьём, ноги гудели после утреннего построения, а сердце — как всегда в такие моменты — билось не от страха, а от абсолютной уверенности: «Сейчас обязательно будет что-то странное.»
Мы стояли в строю, вытянувшись по струнке, как по уставу. Ровные ряды курсантов первого курса. Молча. Сурово. С надеждой, что это мероприятие закончится до того, как кто-нибудь из нас сварится прямо в берцах.