Дневник лабуха длиною в жизнь

– Не набросятся, на репетициях всегда будут присутствовать надзиратели.

Разделся, лег на кровать, отвернулся к стене. Жена слегка пожала плечом и легла рядом. Спать не хотелось. Через некоторое время Ира повернулась, и я затылком почувствовал ее мерное дыхание. Прошло не так много времени после аборта, а память уже незаметно сглаживает и успокаивает боль. Память коротка.

Накатила дрема, и тут я ощутил, как ее рука испытанным, проверенным способом легла мне на бедро, слегка касаясь пальцами... Мы помирились.

Вера? Ее почти не осталось. Надежда? Тает Снегурочкой. Любовь? Странная.

Отбор

В мой первый приход в колонию Майя Михайловна показала мне довольно большой, на четыреста мест клуб. Группа девочек подметала и убирала большой двор. Кто-то крикнул:

– Эй, красавчик, покажи х...
– два года не видела!

– Молчи и продолжай идти!
– скомандовала Майя.

Сама же она остановилась и уставилась на девчонок, которые, не обращая на нее никакого внимания, продолжали, скаля зубы, подметать.

Пианино было расстроенным, и мы договорились, что я приведу к ним настройщика, а колония заплатит за настройку. Майя Михайловна сказала, что, мол, надо бы организовать танцевальный кружок, и знаю ли я кого-нибудь, кто мог бы взяться за это. Мелькнула, но тут же улетела мысль, что Ира, вообще-то, смогла бы. Я ответил, что есть на примете человек.

Зашел к Марату.

– Есть халтура, - сразу начал я.

– Ты же знаешь, мне халтуры не нужны, сам понимаешь... холодильники.

– Как насчет большого искусства?
– улыбнулся я.
– Ты же хороший танцор.

– Нет, - ответил уверенно с улыбкой Марат, - деньги важнее.

– Там будут платить зарплату.

– Я думаю, что на одном холодильнике заработаю больше.

– Может, тебе интересно узнать, что за халтура?

– Даже не интересно, но можешь сказать, - снисходительно промолвил он.

– Ну хорошо. Ты будешь учить танцам несовершеннолетних проституток.

– Что?! Кого?!
– громко вскрикнул, вскакивая со стула, Марат.

Его мама, тихо что-то готовя на кухне, встрепенулась:

– Сынку, шо сталось?

– Ничого, мамо, всэ добрэ, - и с поднятыми бровями обратился ко мне: - Можешь еще раз медленно, по слогам, повторить?

– Будешь ставить танцы несовершеннолетним про-сти-тут-кам!

– Согласен! Беру! Когда репетиция?
– задорно рассмеялся Марат.

В следующий приход в колонию я набирал желающих участвовать в самодеятельности. Пришло человек двести. Галдеж стоял неимоверный. В зале - две охранницы. Мы находились в небольшой комнатушке за сценой. Я слегка нервничал и курил. Майя Михайловна прихорашивалась у небольшого висящего на стене зеркальца. Набрав воздуха в легкие, она выдохнула:

– Ну что, начнем?

Одет я был с иголочки: костюм цвета кофе с молоком, сшитый мастером в мамином ателье, новые туфли, белая рубашка, плюс прическа а-ля Элвис. Мы вместе вышли на сцену. Зал притих на секунду и тут же еще громче загалдел:

– Эй ты! Костюмчик сними!

– Да-да, снимай костюмчик. Покажись во всей красе! Давай-давай!!

Тут же вмешались охранницы и вывели двоих. Мы с Майей, держа список участниц в руках, молча ждем. "Никогда не видел такого количества блядей, собранных в одном месте! Неужели это все мне?!"

– Ну что?!
– перебила Майя ход моих фантазий.
– Сколько девушек тебе нужно?

– Можно всех?
– спросил я, представив себя лисой в курятнике.

Майя, игнорируя шутку, улыбнулась своим усатым ртом и в то же время серьезным взглядом посмотрела на меня.

– Для хора потребуются человек тридцать плюс солистки. Вы, Майя Михайловна, - захлопотал я, - зачитывайте фамилии и отмечайте тех, кого оставлю.

Майя согласно кивнула.

– Хочешь что-нибудь сказать?
– улыбнулась она.

– Девушки!
– обратился к молодым жрицам любви, так это расслабленно, с рукой в кармане.

Стало тише.

– Я понимаю, вы пришли поучаствовать в художественной самодеятельности. К сожалению, нам столько человек не надо. Для начала попрошу поднять руки тех, кто играет на каком-либо инструменте.

Человек пятьдесят подняли руки. Этого я не ожидал.

– Вы что, все умеете играть?
– удивился я.

– Да-а!
– заорали девочки со смехом.
– Все играть умеем! Мы тебе сыграем...

– Понятно!
– пробормотал я.
– Майя Михайловна сейчас будет вызывать по фамилии, и все, что вам будет нужно - это встать и сразу сесть! Поняли?

– Поняли, поняли!

Подняв руку и призывая к спокойствию, вступила Майя:

– Так! Всем тихо!
– зычным боцманским голосом рявкнула она.

Как ни странно, но сразу же стало тише. Она называла фамилии. Девчонки вставали и садились. Теперь, когда я мог увидеть их в полный рост, я говорил Майе:

– Да! Нет! Да! Нет!

Набралось сорок человек. На первых же репетициях при ближнем рассмотрении отсею человек десять. Тридцать - хватит. Пара девочек действительно когда-то училась игре на фортепьяно. Когда все покинули клуб, Майя, улыбаясь, посмотрела на меня:

– Я поняла твою систему отбора девочек. Ты выбирал тех, которые нравились тебе, не так ли?

– Вы абсолютно правы, Майя Михайловна, эстетика подсказывает. На сцене должны быть красивые девушки, не так ли?
– хитро улыбнулся я в ответ.

На следующий день после моего отбора набирал Марат. Мы договорились репетировать в разные дни, а перед концертом сделать сводную репетицию. Концерт должен был состояться первого мая - время есть.

Влюбилась

До нового, 1969 года оставалась одна неделя. Свежевыпавший снежок по щиколотку покрыл тротуары и успокаивающе хрустел под ногами. Сегодня я пришел домой раньше, чем Ира. Теща недавно привезла свои фирменные блюда. Зная, что жена должна скоро появиться, решил к ее приходу подогреть еду. Поставил сковороду с котлетами на малый огонь и включил телевизор. Показывали запуск двухступенчатой одноразовой ракеты-носителя космического назначения. Каждый месяц что-то запускают. Уже привыкли. Ужин согрелся. Жены пока нет. Поел сам. Выключил телевизор, нашел музыку, стал ждать. Жена объявилась в час ночи.