Дневник лабуха длиною в жизнь

Это был "Sсandalli Super VI", один из лучших аккордеонов в мире - большой и тяжелый, звучал он просто здорово! Знал меня Миша с семилетнего возраста и, зная, что я баянист, попросил сыграть на баяне, что знаю. Я немного стушевался. На баяне играл редко. Играть для такого музыканта?

– Играй, не бойся, - доброй улыбкой подбодрил Миша.

Я сыграл довольно техничный французский вальс.

– А теперь послушай, как его надо играть, - с гонором произнес он и взял аккордеон.

Сыграл он, конечно, легко и блестяще. Папа бросил взгляд на меня:

– Понял?

Я закивал головой.

– Я вот что подумал, - начал Оседач, - скоро еду жить в Москву, - и подмигнул папе, - чувиху там клевую нашел. У меня есть четыре ученика, - продолжил он, глядя на меня, - двое на аккордеоне и двое на баяне. Хочешь, передам их тебе?

Никогда прежде я не задумывался о преподавательской деятельности. Мне нравилось играть в оркестре. И все же - почему не попробовать? После недолгого раздумья я согласился.

Начал учить. Удобно было то, что жили все мои ученики в одном районе, и я успевал обойти их за четыре часа. Через два месяца троих бросил - ленивые и неспособные. Оставил баяниста Андрюшу, способного, трудолюбивого парнишку, да и мама у него была красивая. Нет-нет, у нас ничего не было, просто было приятно лишний раз увидеть красивую и милую женщину. Чуть позже обстоятельства изменились, и я с сожалением оставил Андрюшу. С педагогической деятельностью было покончено.

Урал

Работа в клубе шла своим чередом. Играли все самое модное и современное. Молодежь атаковала билетные кассы. Наши с Ирой отношения стали поспокойней. Конечно, когда она заводилась, ее было сложно успокоить, раздражался и я. Но я очень не любил ругаться при Виталике, уговаривал - не надо при ребенке! Не всегда получалось. И все-таки отношения стали уравновешеннее. Взрослели, наверное?

В начале апреля ко мне в ГАС зашел знакомый музыкант Богдан Кудла, руководивший при филармонии похожим ансамблем. Ему предстояла сессия в консерватории, но на это же время были запланированы гастроли ансамбля по Уралу. Он предложил мне обменяться на месяц ансамблями... и я поехал на Урал. Мне нужно было слегка развеяться.

Свердловск встретил нас холодным дождем. Апрель в этих краях похолоднее, чем во Львове. В Свердловске остановились на неделю - два концерта в городе, остальные на выезде. Поселились в центральной гостинице "Урал" грязно-зеленого цвета. Будучи руководителем ансамбля, я получил привилегию в виде отдельного номера.

Первым делом мы с саксофонистом Юрой Денегой спустились в ресторан. Меню было убогим: щи, шницель с пюре, кислая капуста и компот - это в ресторане! Во Львове любая забегаловка имела больший выбор. Официанток симпатичных не было, и мы отправились знакомиться с городом.

Дождь перестал, и на улицах появились какие-то серые, мрачные, неулыбчивые люди. Может быть, под влиянием погоды? Рядом с гостиницей - солидного размера концертный зал, в котором завтра предстояло играть. В центре города высился большой памятник Якову Свердлову, соратнику того лысого картавого, с которым они заварили в семнадцатом году страшную кашу, после чего огромная страна вот уже много лет была мрачной и неулыбчивой.

Прошлись по магазинам. Пусто! Ничего, кроме селедки, черного хлеба и "Любительской" колбасы, которую люди тут же разбирали, не было. Кроме того, в продаже была "Московская" водка и какое-то дешевое вино. Никогда раньше я не видел такого количества пьяных женщин, валявшихся на тротуарах!

Тиона

На третий день пребывания в городе в гостиницу вселилась грузинская баскетбольная женская команда "Динамо". Встретились мы с ними в гостиничном ресторане. Высоченные, поджарые каланчи не вызывали у меня сексуального интереса.

– Эдик, - вполголоса обратился Денега, - там, за левым столом, - показал глазами влево, - чувиха мотрает на тебя, - и добавил, улыбаясь: - Баскетболистка.

Не отрываясь от шницеля, скосив глаза, я пробурчал:

– Нет! Был бы "дядей Степой" - может, рискнул бы. Мои метр семьдесят восемь будут как раз у нее под сурдинами.

Все же в конце трапезы любопытство заставило меня посмотреть более внимательно. Она улыбнулась приятной улыбкой. Я снова уставился на компот. Денега спросил:

– Ну что?

Слегка пожав плечами, ответил ему, что рядом с ней буду выглядеть гномом.

– Тебе что, с ней гулять надо? Подниметесь к тебе в номер, и все дела!

Я глянул еще раз в ее сторону, она улыбнулась мне той женской улыбкой, которая обещает: "Подойди! Все будет хорошо!"

Я подозвал официантку рассчитаться, и тотчас же она позвала свою. Мы одновременно встали из-за стола и направились к выходу. Я учтиво открыл дверь, и мы вышли в коридор. Закурил.

– Это вредно, - улыбнулась возвышающаяся надо мной девушка.

– Знаю, - улыбнулся снизу я ей в ответ.

– Тиона, - протянула она мне свою лапищу.

– Эдик, - протянул я свою небольшую по сравнению с ее руку.

Пара ничего не значащих фраз, и мы поднялись ко мне в номер. Улыбаясь и глядя на меня, Тиона стала раздеваться. Слегка растерявшись, я стал медленно стягивать с себя одежду - никогда еще не был с такой решительной великаншей. Когда вскарабкался на нее, как на елку, макушка моя, как и предполагал, оказалась на уровне ее совсем небольших грудей. Баскетболистка оказалась на удивление нежной, и минут через десять все было кончено. Уходя, она поцеловала в щеку:

– Пока, милый!

– Пока, дорогая!

Дом Ипатьева

На следующий день после завтрака мы с Денегой вышли из гостиницы погреться на появившемся солнышке. К нам подошел невзрачный мужичок:

– Ну что, ребята, рубь дадите - покажу дом Ипатьева, где царскую семью порешили.

– Ну да?!
– в один голос воскликнули мы.
– Пошли!

Пришли минут через десять. Дом как дом. Зашли в обшарпанный двор. Мужичок кивнул на дверь, ведущую в подвал:

– Вон там и было, рубь давайте!

Забрав свой "рубь", он тут же ушел. Мы постояли еще пару минут, разглядывая дверь подвала, в котором Ленин, продолжая дело своего старшего брата, свел окончательный счет с царской семьей - расстреляв ее всю.

Для нас, советских школьников, Николай Второй был "Кровавый царь". Из окна второго этажа доносился шум - бранились муж с женой.

Старый друг

Приняв душ, я сунул кипятильник в кружку для чая. В дверь постучали. Передо мной стоял высокий русоволосый, голубоглазый, с улыбкой от уха до уха мужчина - Вовка Борчанов! Друг со школьной скамьи, с одного двора, капитан нашей дворовой футбольной команды, уличный боец, великодушный задира (лежачего не бил)! Это было так неожиданно и здорово! Обнялись. Зашли. До выезда было четыре часа и было достаточно времени погутарить.

На мой первый вопрос, как он оказался у меня в номере, Вовка ответил, что шел по городу, увидел афиши: "Мы с Украины. Ансамбль из Львова, музыкальный руководитель Эдуард Шик".

– Вот я и здесь!

Служил Вовка где-то на Урале. По окончанию службы остался жить в каком-то маленьком городке, где работал шофером. Года два назад женился. Жена была беременна на девятом месяце. Вовка спросил, как сложились отношения с Ирой, которую он помнил.

– Хорошо сложились, мы уже скоро семь лет как женаты, и у нас сынишка.