Дневники безработного

— Я понимаю, — кивнул Хироши. — Иногда я думаю, что было бы, останься я в Токио. Возможно, уже нашел бы новую работу, вернулся к офисной рутине...

— И был бы счастлив? — спросила она, глядя ему прямо в глаза.

— Нет, — честно ответил он после паузы. — Я бы выживал, но не жил. Не так, как сейчас.

— "Не так уж важно, как долго мы живем, важно, как полно", — вмешался Акира, услышавший их разговор. — Цитата не моя, но я живу по этому принципу. Можно существовать десятилетиями, проходя через одни и те же движения, как робот. А можно прожить по-настоящему один день, и он будет стоить тысячи других.

— Ну началось, — шутливо простонал Кейта, вернувшийся с Акико и присевший рядом. — Тут собрались самые большие философы побережья.

— А тебе не помешало бы немного философии, Кейта, — поддразнила его Акико, и все заметили, как их руки соприкоснулись и не разъединились.

— Зачем мне философия, когда у меня есть океан? — парировал он. — Он учит всему, что нужно знать: уважению к силам, которые больше тебя, терпению, смирению, моменту идеального баланса между контролем и отпусканием...

— Вот видишь, ты и сам философ, — Мидори толкнула его локтем. — Просто не признаешься.

Все рассмеялись, и разговор потек дальше, обтекая темы жизни и счастья, выбора и судьбы. Никто не спешил уходить, несмотря на поздний час. В этом кругу, освещенном светом костра, под звездным небом и шепот волн, каждый находил что-то, чего не хватало в обычной жизни — искренность, принятие, свободу быть собой.

Хироши оглядел лица своих друзей, освещенные мягким светом огня. Кейта, смеющийся над чем-то, что тихо сказала ему Акико. Харука и Юки, затеявшие дружескую перепалку о лучшем дизайне для новой доски. Акира, делящийся историей о странном клиенте из Силиконовой долины. Такео, подбрасывающий дрова в костер с точностью шеф-повара, добавляющего специи в идеальное блюдо. Джин и Мичи, сидящие рядом, их руки переплетены, как, должно быть, были переплетены их жизни за долгие годы вместе.

И Мидори, чей профиль, освещенный огнем, казался нарисованным уверенной рукой мастера. Она повернулась, почувствовав его взгляд, и улыбнулась — той особенной улыбкой, которая, как начинал понимать Хироши, предназначалась только для него.

В этот момент, под звездным небом, окруженный людьми, которые за короткое время стали ему дороги, Хироши почувствовал, что нашел что-то, чего всегда не хватало в его прежней жизни. Не просто друзей или новое увлечение, но ощущение принадлежности, ощущение дома.

Океан продолжал шептать свои истории, луна освещала дорожку на воде, а костер потрескивал, даря тепло и свет. В этом простом, совершенном моменте Хироши понял, что не променял бы его ни на какие богатства мира.

Глава 14. Давление извне

Пролетело четыре месяца. Октябрь наступил незаметно. С августа по октябрь в Японии — одно из самых популярных времён года для сёрфинга, так называемый сезон тайфунов.

Во многих районах страны можно заниматься этим видом спорта круглый год. Например, на Окинаве благодаря субтропическому климату и великолепным пляжам можно заниматься сёрфингом даже в разгар зимы.

Так что жизнь Хироши вошла в устойчивый, приятный ритм. Утренний серфинг на рассвете, работа в школе Кейты днем, вечера на веранде своего бунгало или у костра с друзьями. Он чувствовал себя здоровее, счастливее и спокойнее, чем когда-либо в жизни.

Его тело трансформировалось — исчезла бледность и сутулость офисного работника, появились крепкие мышцы и ровный золотистый загар. Глаза, когда-то усталые и потухшие, теперь сияли яркой синевой, отражая цвет моря, с которым он проводил большую часть дня. Даже движения стали другими — плавными, уверенными, наполненными осознанностью человека, живущего в полной гармонии со своим телом.

Даже финансовая ситуация стала более стабильной. Кейта повысил ему зарплату, признавая ценность его вклада в школу. К тому же, благодаря рекомендациям довольных учеников, у Хироши появились частные клиенты — в основном городские жители среднего возраста, приезжающие на выходные и предпочитающие индивидуальные уроки групповым. Эти занятия приносили дополнительный доход, позволяя не только сводить концы с концами, но и откладывать небольшие суммы.

Конечно, его заработок не шёл ни в какое сравнение с прежней зарплатой в "Сакура Технолоджи", но и расходы здесь были несравнимо меньше. Никаких дорогих костюмов, деловых обедов, транспортных расходов. Жизнь на побережье была простой и недорогой. Большинство вещей, которые приносили ему радость — серфинг, плавание, прогулки по берегу, закаты и рассветы над океаном — были бесплатными.

Его бунгало стало настоящим домом. Он постепенно обустраивал его, добавляя небольшие детали, которые делали хижину уютной и личной. Полки из плавника, найденного на берегу. Гамак между двумя пальмами для послеобеденного отдыха. Маленький сад с пряными травами, овощами, папайя, маракуйя и несколько кустов мяты, который он выращивал с удивительным для себя энтузиазмом. Коллекция ракушек и морских стёклышек на подоконнике, которые ловили солнечный свет и рассыпали по комнате цветные блики.

В таком бунгало Хироши мог принимать гостей, не испытывая стыда. Оно отражало его новую жизнь — простую, но наполненную красотой и смыслом. Здесь не было ничего лишнего, только то, что действительно нужно для счастья.

В свободное время он много читал — книги, которые давно хотел прочитать, но всё откладывал из-за нехватки времени. Философия, поэзия, романы о приключениях и путешествиях. Иногда он писал — сначала продолжил просто дневниковые записи, а потом небольшие рассказы о своей новой жизни, о людях, которых встречал, о моментах красоты, которые замечал каждый день.

Мидори стала важной частью его жизни. Их отношения развивались медленно, естественно, без форсирования событий. Сначала они просто встречались на групповых посиделках у костра, потом начали проводить время вдвоём — долгие прогулки по берегу, совместные тренировки по серфингу, тихие вечера на веранде его бунгало, разговаривая обо всём на свете или просто молча наблюдая закат.

Мидори была художницей, специализирующейся на морских пейзажах. Она арендовала маленькую студию в городке и продавала свои картины туристам и через интернет. Её творчество, как и жизнь Хироши, было пронизано любовью к океану. Они понимали друг друга на уровне, который сложно было объяснить словами.

Связь с прежней жизнью в Токио постепенно ослабевала. Хироши иногда переписывался с Аяко, но их сообщения становились всё реже и короче. Их миры разошлись слишком далеко. Она рассказывала о повышениях, корпоративных интригах, новых проектах — всё это казалось теперь таким далёким и неважным.

Только с родителями ситуация оставалась напряжённой. После их последнего визита три месяца назад общение практически прекратилось. Хироши звонил матери раз в неделю, но разговоры были короткими и поверхностными. Отец отказывался подходить к телефону.

Хироши понимал боль отца. Такэси Такаяма всю жизнь следовал правилам, делал то, что от него ожидали, жертвовал своими мечтами ради "правильной" жизни. И теперь, видя, как его сын выбирает другой путь — и более того, счастлив на этом пути — он не мог не чувствовать горечи. Это ставило под сомнение все его собственные жизненные выборы.